За огромными панорамными окнами можно было любоваться небоскребами, на которые падали лучи заходящего солнца. Но Кейт нажала на панель на стене, и помещение озарилось рассеянным искусственным светом. Второе нажатие – и тягостную тишину заполнила музыка, струящаяся из динамиков. Кейт повела пальцем вниз, не сводя глаз с двери в отцовский кабинет.

Громкость росла, пока звук не начал вибрировать у нее в груди. Пустой лофт словно запульсировал. Шаги Кейт заглушил грохот ударных. Кейт прошествовала на кухню, взобралась на высокий табурет возле стола и расстегнула молнию сумки. Нагрузка в Колтоне была устрашающей, но Кейт провела несколько лет в закрытых школах, где только и знали, что засыпать учеников заданиями. Среди бумаг она обнаружила буклет университетских подготовительных курсов, озаглавленный «Жизнь после Колтона» и предлагавший множество вариантов (большинство из них – в Истине, хотя имелось кое-что и за пределами города). Границы приоткрыли пару лет назад на строго оговоренных условиях. Их территория по-прежнему оставалась опасной зоной с карантинным кодом 53 – «Другое», – но Кейт догадывалась, что у некоторых учеников Колтона были связи, и они-то наверняка могли заполучить разрешение на выезд и приглашение в университет.

Да и соседние территории жаждали попользоваться лучшими умами Истины, хотя и не хотели сталкиваться с их монстрами.

Кейт отшвырнула буклет в сторону.

На мраморной столешнице валялась груда новеньких медальонов, тяжелых дисков с отчеканенной на лицевой стороне витиеватой буквой «И». Кейт рассеянно повертела подвеску в пальцах. Железо. Монстры не любили его, но не металл покупал безопасность. Нет – безопасностью занимался исключительно Харкер. Всякий мог повесить на шею железку и надеяться на лучшее, зато «безделушки» были уникальны.

На обратной стороне медальона был выгравирован номер. Он соответствовал – или предполагалось, что он должен соответствовать – конкретному человеку. В бухгалтерском отделе в офисе отца велся строгий учет каждой живой душе, покупающей защиту от тварей, поджидающих во тьме. Не потому, что монстры боялись металла.

Чудовища как раз трепетали перед Харкером.

Кейт щелкнула пальцами и запустила вытянутый кругляш волчком, глядя, как одна сторона сменяется другой.

Нет подвески – нет защиты.

Таков закон Харкера.

Когда диск закачался, Кейт ощутила движение у себя за спиной. Она не слышала его – при таком-то буйстве стереосистемы! – но по вставшим дыбом волоскам на шее мгновенно поняла, что она не одна.

Ее рука скользнула по краю столешницы и легла на пистолет, приклеенный скотчем к граниту. Когда медальон упал, Кейт уже стояла, вскинув оружие со снятым предохранителем.

Кейт взглянула сквозь прицел и обнаружила кроваво-красные глазища, которые таращились на нее.

Слоан.

Шесть лет назад Кейт приехала домой, в И-Сити, к отцу, и обнаружила рядом с ним Слоана. Любимчик малхаи в сшитом на заказ костюме выглядел почти что человеком. У него был тот же рост, что у Келлума Харкера, хоть и не его сложение, и такие же глубоко посаженные глаза (только у Харкера они сияли синевой, а у Слоана горели багровым огнем).

Но если Харкер был могуч, как бык, то Слоан походил на призрака – темные кости скелета практически просвечивали сквозь тонкий пергамент кожи. Слоан казался больным.

«Нет, – подумала Кейт, – он похож на мертвеца. Прямо труп в холодный день».

На левой щеке монстра была выжжена буква «Х» – точно такого же размера и формы, что и на кольце колледжа. Отец носил это кольцо на левой руке, выше обручального.

Тонкие губы Слоана раздвинулись, обнажая острые акульи зубы.

«Малхаи, малхаи – коварство и ложь, улыбка быстра и остра, словно нож. Он кровь твою выпьет, тогда ты умрешь».

Слоан что-то сказал, но Кейт ничего не расслышала. Да она и не хотела его слышать. Голос Слоана был каким-то неправильным – не хриплым, не рычащим, а тихим и приторным. Кейт никогда не видела, как малхаи питается, но вполне могла вообразить себе Слоана, вымазанного кровью с ног до головы и воркующего нечто тошнотворно-сладенькое.

– Погромче, – произнесла она одними губами, надеясь, что малхаи уберется восвояси.

Однако Слоану все было нипочем. Он коснулся панели на стене своим заостренным ногтем, и грохот ударных схлопнулся.

Воцарилась тишина.

Кейт не опустила пистолет. Кстати, какие в нем пули? Серебряные? Железные? Свинцовые? Главное, чтобы проделали дыру.

– Ты вернулась совсем недавно, – прошелестел Слоан.

Кейт пришлось напрячься, чтобы разобрать фразу, хотя у нее уже имелся готовый ответ.

Она мрачно усмехнулась.

– И что?…

– Ты намерена меня застрелить? – осведомился Слоан.

Он крадучись шагнул вперед, и его красные глаза игриво вспыхнули.

– Я как раз над этим раздумываю, – отчеканила Кейт.

Неожиданно она ощутила тяжесть пистолета и, опустив взгляд, обнаружила, что рука Слоана покоится на стволе.

Кейт стиснула губы. Такие они, малхаи: грациозные и неторопливые, пока не наносят удар.

Слоан прищелкнул языком.

– Дорогая моя Кейт, – промурлыкал он. – Я тебе не враг.

Его пальцы коснулись ее кожи. Они были холодными и скользкими, как у рептилии, и Кейт невольно выпустила пистолет. Слоан аккуратно положил оружие на стол.

– Полагаю, сегодня все обошлось без проблем?

Кейт указала на себя:

– В целости и сохранности.

– А школа?

Он еще ведет светскую беседу!

– Нормально, – буркнула она.

Температура на кухне падала, как будто Слоан высасывал из помещения тепло.

– Ты сегодня рано встал.

– Вампирская шутка. Как оригинально! – проговорил Слоан.

Малхаи никогда не улыбался, но перенял холодный юмор ее отца.

Только корсаи были истинными детьми ночи. Они не переносили дневной свет. Малхаи пили кровь и набирались сил после полуночи, однако не являлись «классическими» вампирами, не бежали от креста и не сгорали в лучах солнца. Впрочем, металлическая пуля вполне могла их утихомирить.

Кейт заметила, что Слоан покосился на груду медальонов и дернулся, после чего демонстративно повернулся к панорамным окнам, за которыми пылал закат.

У Кейт имелась своя теория насчет Слоана. Она считала, что он не просто слуга Харкера, а его собственный малхаи. Результат ужасного преступления, некое последствие – как тот корсаи в просмотренном ею ролике. Монстр, возникший в кильватере Харкера. Но кого он убил, чтобы сотворить Слоана? И как долго малхаи находился рядом с отцом, пока Кейт не было дома?

Кейт отчаянно захотелось вогнать монстру в грудь серебряный кол. Так вроде поступали в прошлом.

Ее взгляд скользнул к клейму на щеке малхаи.

– Слоан, можно тебя кое о чем спросить?

– Да?

– Что тебя заставило стать любимой зверушкой моего папочки?

Малхаи оцепенел, а Кейт продолжала:

– Ты научился особым трюкам за время моего отсутствия? Лежать? Сидеть? Приносить подачку?

– Я владею лишь одним трюком, – отозвался Слоан, воздев костлявую руку над головой Кейт. – Я умею слушать.

Он щелкнул пальцами возле ее оглохшего уха.

Кейт потянулась за пистолетом, но Слоан ее опередил.

– Эй! – предостерегающе произнес он, помахивая оружием. – Давай-ка по-честному.

Кейт вскинула руки и отступила на шаг.

– Полагаю, если ты будешь себя хорошо вести, то Харкер когда-нибудь признает и тебя, – мечтательно пробормотал Слоан. – Как ты думаешь, Кейт?

Август чувствовал себя паршиво.

Когда он плюхнулся на сиденье в вагоне метро и закрыл глаза, все его четыреста восемнадцать отметин зудели. Пульс грохотал в ушах вместе с отдаленным эхом выстрелов. Август никак не мог расслабиться: но это было все равно что не чесаться, когда тело ноет и зудит после бесчисленных комариных укусов.

– Как ты мог?! – крикнула женщина, стоявшая с другой стороны прохода. Она наклонилась к своему спутнику, который уткнулся в планшет.