Очень-очень многое из того, что человек наследует, и прежде всего свои чисто человеческие качества, он приобретает на более высоком уровне, чем уровень инстинкта. Например, «основной инстинкт» у человека отсутствует, во всяком случае, в том виде, в каком он есть у животных. Есть влечение, выбросы адреналина, гормоны и тому подобное, но сама репродуктивная активность как модель поведения, которой он послушно, как робот, обязан следовать, – такое устройство психики человеку несвойственно. У нас нет родительского инстинкта как природной потребности – непременно продолжить свой род и распространить свое семя, свое потомство в веках и народах. Люди часто обижаются, когда слышат эти слова, но на самом деле отсутствие такого инстинкта – хорошая новость! Этот факт вовсе не означает, что родители не любят своих детей. Наоборот, они их любят! Было бы ужасно, если бы наша любовь к детям оказалась лишь инстинктом, производной действия гормонов.

У человека, в противоположность родительскому инстинкту, есть родительское чувство, но оно воспитывается, ему обучаются. Самый яркий пример: детям, которые выросли в детдомах, часто трудно даются близкие, доверительные отношения со своими детьми и супругами, ведь такого опыта в их жизни не было. И вообще, о каком инстинкте можно говорить, если в нашем человеческом обществе существует практика абортов, детские дома и многое другое?!

Чтобы унаследовать, перенять до конца свою человечность, человеку нужен дополнительный период развития – от рождения до переходного возраста, пубертата. Семья становится той обучающей средой, механизмом, обеспечивающим передачу наследования человечности, который защищает, питает и «донашивает» человека после рождения.

Со стороны родителей условия для передачи наследования человечности обеспечивает такой «механизм», как любовь. А дети усваивают эту человечность благодаря чувству привязанности. Это очень сильное чувство. В трудных ситуациях ребенок всегда кричит: «Мама!» – даже в детских домах. Больше того, там дети живут в ожидании и надежде, что мама и папа скоро найдутся, они где-то рядом и в конце концов придут. Детям присуща привязанность и потребность в родительской любви.

Но вот наступает пубертат, и родители, привыкшие находиться в тесной связи с ребенком, впадают в состояние шока. Им кажется, что их чадо подменили! Вдруг ни с того ни с сего подросток начинает отталкивать семью. На самом деле в этом нет ничего странного. Закончился тот период, когда ребенок получал уроки человечности от своей семьи. Теперь ему, и только ему предстоит превратить характер в личность. И в основе этой развивающейся личности лежит свободный выбор, за который человек отныне отвечает сам.

Самостоятельный выход из семейной «утробы» в мир собственных выборов и решений – необходимый, закономерный процесс, потому что иначе человек не сможет реализоваться и создать новую семью. Оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть (Быт. 2: 24). Это закон Божий, закон библейский, который вошел в самую нашу жизнь, в самую нашу природу.

Подростковый период – время, когда рушатся прежние отношения ребенка с родителями. Слепая привязанность и слепая любовь исчезают, ребенок больше не желает просто повиноваться отцу и матери. Более того, у него возникает еще и критическое отношение к ним.

Диалог с подростком:

– А почему я должен вас слушаться?

– Потому что тебе мать и отец так говорят.

– Нет, вы объясните мне, почему я должен слушаться?

– Ну, мы старше, мудрее, в жизни многое повидали. У нас есть опыт, которого нет у тебя.

– А почему вы думаете, что ваш опыт и мне нужен?

Ребенок переоценивает авторитеты, которые до сих пор не подвергал никакому сомнению. Отношения в семье начинают перестраиваться, и процесс этот часто проходит непросто и болезненно, особенно если до этого момента родители относились к ребенку как к части самих себя, а не как к самостоятельной личности. Теперь родителям придется общаться со своим ребенком на равных.

Кем являются для ребенка «предки»? «Молотком», который висит над головой и время от времени стучит по ней, или это люди, с которыми можно советоваться и что-то обсуждать? Принято ли в наших отношениях предлагать ребенку: «Смотри, как интересно! Давай поразмышляем об этом»?

Есть дети, которые с большой благодарностью говорят о том, что родители передали им нечто ценное. Например, свой вкус.

Мой сын с удовольствием вспоминает, что я познакомил его с такими рок-группами, как «Кинг Кримсон», «Джентл Джайэнт», «Генезис», «Пинк Флойд». Он пошел дальше и позже стал знакомить меня уже с джазом. Но начался наш обмен с моего шага. И когда я подарил ему два билета на концерт «Кинг Кримсон», он сказал: «Папа, я только одного человека могу взять с собой на этот концерт – тебя».

Сам я благодарен своему отцу за то, что он открыл для меня импрессионистов. Мне было 11 лет, и я был готов кричать, когда после многих часов хождения по залам Эрмитажа он потащил меня на третий этаж. Сгоряча я сказал, что эту мазню смотреть ни за что не буду, но он все же настоял и попытался объяснить мне, что же это за искусство. В результате именно эти полотна мне запомнились ярче всего. Больше того, эти впечатления привели меня к открытию мира живописи. Правда, приятно, когда такое случается?

Замечательно, если ребенок становится для родителей экспертом в какой-то области, если родные ему говорят: «Ну, ты в этом разбираешься лучше нас». Для подростка этот «статус» означает, что к нему прислушиваются, что его личность вызывает уважение.

Помню, как-то сын поставил мне послушать одну музыкальную композицию. Я послушал и говорю: «Я слышу два ритма. Момент, когда они совпадают, звучит потрясающе!» К моему удивлению, сын в ответ кинулся мне на шею: «Папа, наконец-то ты услышал!» Как он был рад, что музыкальные тренинги, которые он проводил со мной, дали, наконец, плоды.

Итак, старые отношения рушатся, а новые строятся на более равноправной основе. Мы интересуемся вкусами своих детей, а они – нашими. Происходит взаимный обмен, взаимное обогащение. И это замечательно.

Уважение к родителям, почтение, благодарность – все эти качества мы, конечно, хотели бы привить своим детям. Что может этому помешать?

Часто выходит, что весь опыт взрослых служит не для того, чтобы помочь подростку разобраться в ситуации, а чтобы поставить ему на вид, осудить, показать ему, как он неправ. Даже если подросток внимательно выслушает наши замечания и примет их к сведению, чем они ему помогут? Ценно, когда жизненный опыт родителей обслуживает другие цели – показывает, как можно исправить ситуацию, как себя вести, чтобы в дальнейшем ее не допустить. Хорошо, когда опыт старших приносит добрый плод, когда им можно как-то воспользоваться! Например, мы можем рассказать ребенку о каких-то своих ошибках и поделиться сделанными выводами. Тогда подростку будет ясно, что он не первый проходит путь взросления, он не первым из людей пытается научиться контролировать собственное поведение и поступки. И до него были люди, которые сталкивались с похожими проблемами и находили средства для их решения. Нам, взрослым, надо делиться с детьми пережитым опытом. Если мы этого не делаем, в сознании подростка складывается такая картина: был мир, планета, на ней жили люди и все всегда поступали правильно. И родители тоже всегда поступали правильно: «Я в твои годы…» И вот в этом замечательном мире, где никто никогда не ошибался, никогда не совершал ужасных поступков, появился он, наш подросток, и все испортил. Он – черное пятно! Он позорит свой род! Весь род людской!

Мы, родители, плохо помним себя в подростковом возрасте. Или не хотим помнить. Но иногда, слушая рассказ ребенка о каком-то происшествии, мы можем вдруг задуматься и сказать: «Слушай, а со мной тоже такое было. И я тогда тоже поступил не лучшим образом!» Если взрослые начинают вспоминать себя, свои ошибки молодости, им становится ясно, что подростка не стоит ругать – ему надо помочь. Когда ребенок видит, что ошибки на самом деле бывают у всех, даже у родителей, у него возникает совсем другая картина мира. «У меня в детстве был такой же случай. Меня вообще из школы выгоняли, но я в конце концов как-то справился…» – говорит папа своему сыну. Этот простой диалог сразу по-другому расставляет акценты. Остаются те же самые ужасные события, но отношение к ним меняется кардинально, и самое главное – появляется надежда, что все уладится. Кроме того, наш подросток понимает, что у родителей есть ценнейший опыт, как выбираться из самой-самой страшной ямы, и их авторитет только растет.