После похорон у меня состоялся разговор с приятелем отца – то ли школьным другом, то ли коллегой – не важно. Он подошел ко мне после процессии, в строгом костюме и шляпе, которая затеняла лицо, но я все же разглядел дорожки слез на его щеках. Никогда его раньше не видел, однако они с отцом были близки. Мы говорили много часов, бродя по улочкам, которые неспешно провожали нас домой от кладбища. Этот разговор походил на тот, который я провел с тобой. Я был убит горем, но эти сказки про волшебство вызвали во мне надежду. Я понимал, что это бред, да и тот человек слегка смахивал на безумца. Но когда он произнес фразу «ты сможешь с ним попрощаться», я не смог сказать «нет». Я был совсем молод и чрезвычайно подавлен, и в тот момент мне было плевать на все. Я просто хотел убежать. И когда мне предложили отправиться в «волшебную страну», я не стал отказываться. Он дал мне адрес и ввел в курс дела. Скоро я попрощался с близкими и уехал к своей новой цели, без лишних вопросов, не слишком задумываясь о бредовости происходящего.

Твой адрес уникален – …

Я знал о той трагедии с его отцом, произошедшей много лет назад. Он не любил говорить на эту тему, и я никогда не пытался вскрыть его душу. Потому сейчас некоторые факты для меня оказались неожиданными.

Сидя под сливовым деревом, недавно набравшим нежный цвет, я читал слова, которые Дэн не сказал мне в аэропорту, и мысленно пытался склеить их с теми, которые ему все же удалось до меня донести. На улице было тепло и безлюдно, и я слышал шорох каждого листочка. Эта слива росла здесь уже давно, но когда я уезжал отсюда пять лет назад, она была гораздо дальше от кладбища. Я чувствовал, как оно ее догоняет, тянет свои темные тени в ее сторону. Все кладбища, рано или поздно, начинают разрастаться, сколько места им не отводи. А это беззащитное дерево скоро станет его невольным гостем, и от этого становилось безрадостно.

…хутор Джанхот, Вторая улица 2, вход под вывеской «То, что ты ищешь, Артур». Эта улица не обозначена на картах, попасть туда ты сможешь, пройдя по проспекту Лесному в сторону побережья. Как наткнешься на мерцающий фонарь, сверни направо. Также не забудь надеть тот значок, который я вложил в конверт – это пропуск, с его помощью ты пройдешь на вторую улицу.

Конверт с цифрой «1» лежал у моих ног, прижатый камнем. Значок, о котором говорил Дэн, я уже успел прицепить на грудь (он вывалился из конверта, хотя до этого я его не нащупывал). Сувенир представлял собой изображение пенной кружки пива, протянутой двумя обхватившими ее руками. Фон был ярко-зеленого цвета. Рисунок был выполнен в карикатурной стилистике, броско и детально. Эта штуковина оказалась для меня приятной неожиданностью, как сюрприз в шоколадном яйце. Само же письмо было напечатано на компьютере, но некоторые моменты (такие, как мое имя) были написаны синей ручкой.

Солнце было в зените. Я почувствовал каплю пота, скатывающуюся по виску, и вдруг вспомнил о сестре. Лиза уехала в город за билетами. С дядей Антоном она попрощалась, так как решила не возвращаться и дожидаться меня там. Время близилось к полудню, и, если я хотел успеть на рейс, стоило начинать внимательней следить за временем, что в условиях моего самочувствия было затруднительно.

Сегодня я не спал всю ночь. Рука ныла от пореза, но причина бессонницы была не в ней. Мне не давали покоя глаза девочки. Наверняка, со мной играло ночное воображение, но эта игра походила на кошмар наяву: то передо мной стояли глаза моей матери, обрамленные тяжелым контуром фиолетовой оправы, то глаза официантки Анны, хитро улыбающиеся, и будто что-то пытающиеся мне сказать. И, черт возьми, я готов поспорить, что оба варианта подходили лицу той девчонки. Кто она такая? У меня даже была бредовая затея составить фоторобот, но с утра разум возобладал, и глупые ночные мысли улетучились сами собой. Тем не менее, на последнюю утреннюю прогулку я захватил первый конверт. Я уже забыл, как оказался под этим деревом с посланием Дэна в руках. И сейчас, сидя здесь, я не мог поверить, что в голове крутились мысли позвонить Лизе и сказать, что у меня остались незаконченные дела. Я опустил голову и продолжил читать.

Ты мне до сих пор не веришь, Артур. Я знаю тебя, как человека с преобладающим здравомыслием и взглядом реалиста. Но если ты это читаешь, то наверняка должен чувствовать странное натяжение в восприятии действительности. Все уже началось, и ты не можешь этого отрицать. Бар будет притягивать тебя, потому что ты ему нужен не меньше, чем он тебе. И мой совет – поддайся течению. Сядь на рейсовый автобус, закрой глаза и плыви. Я сделал так и ни разу не пожалел. После того, что там произошло, моя жизнь изменилась. Я удачно вложился и открыл Винную школу. Такую о которой мечтал мой отец. Но это лишь одна из сторон, второй же является озарение. Я видел то, чего и не снилось увидеть большинству людей. Сейчас мне приятно вспоминать о том, что мне пришлось пережить в те несколько дней. Я многое осознал и уяснил для себя. И теперь дарю эту возможность тебе, даже не требуя благодарности. Так что удачи и, вероятно, до скорой встречи.

P.S.

Откроешь следующий конверт после того, как посетишь бар первый раз. Так тебе будет гораздо легче поверить в написанное.

Я поднялся на ноги, сложил письмо вчетверо и положил в задний карман. Спина полностью затекла, и я начал делать скручивания, чтобы ее размять. Каждый рывок сопровождался теплым дуновением нагретого ветра. Солнце светило ослепительно ярко, я смотрел в его сторону, насыщаясь лучами, и чувствовал, что вот-вот чихну. Позади послышался брякающий на кочках велосипедный звонок. Ко мне кто-то приближался. Оборачиваясь в сторону велосипедиста, я не сдержался и чихнул два раза подряд.

– Будь здоров, здоров! – все еще ослепленный солнцем, я никак не мог сфокусироваться на лице человека, но по голосу я сразу понял, что это та самая девчонка в очках Чакки.

– Спасибо, а я как раз недавно тебя вспоминал, – зрение вернулось, передо мной стояла уже знакомая девочка. Ее голубые глаза глядели на меня с игривым прищуром, аккуратный нос, задранный кверху вдыхал запах молодой травы, застилающей все вокруг. Под ним улыбались пухлые губки в канавках и ямочках. Русые волосы девочки были собраны в конский хвост, открытые хрупкие плечи были усыпаны веснушками (еще какой-нибудь год, и ее можно будет смело называть девушкой). Руками она опиралась на руль велосипеда, а широко поставленными ногами упиралась в землю, не давая велосипеду шататься. В ее глазах я не увидел никаких знакомых черт, что виделись мне ночью, и это меня успокоило.

– Я уже пару кругов здесь навернула. Видела, как ты читаешь, и не решалась тебя отвлекать. А сейчас, когда ты начал зарядку, решила подъехать и поздороваться, – ее бойкий, почти мальчишеский, голос звонко разлетался по округе.

– Вот как. Следишь за мной, значит? – я направил на нее указательный палец, как бы уличив в преступлении.

– Немного, – прищурившись, ответила девочка. – Смотрю, чтобы ты не наделал глупостей, как вчера со стеклом, – она хихикнула, искоса поглядывая на мою перебинтованную кисть.

– Вчера была странная ночь, и ты меня удивила некоторыми своими репликами, да и вообще своим появлением.

– Это все очки, я их надеваю и вижу скрытое. Что-то вроде супер-способности, понимаешь? Обычно ничего интересного в людях я не нахожу, но вот уже пару дней я вижу любопытные вещи, и они связаны с тобой. Поэтому я говорила немного странно. Я видела чуть больше, чем ты думаешь.

– Надо же. Ты сейчас в очках, видишь еще что-нибудь необычное? – я спросил с шутливой интонацией, но почему-то рассчитывал услышать серьезный ответ.

– Вижу. Ты собираешься уехать отсюда, но не туда, куда должен был уехать изначально.