– Начальник полиции поставлен в известность о вашем прибытии, – отчитался Томас. – Он скоро подъедет.

– Зачем? По телефону никак нельзя было решить эту проблему?

– Вероятно, он решил лично разобраться с тем парнем, чтобы больше не возникало никаких недоразумений.

– Кстати, ты не наводил справки о Легеллаках? Почему нас никто не встретил?

– Наводил. Смотрители не отчитывались в своих делах последние восемьдесят лет.

– Оно и не удивительно, учитывая то, в каком состоянии здесь все находится.

Действительно, от замка остались только стены – как хитиновый покров, они лишь давали представление о том, как здания выглядели прежде. Внутри не было ничего – с таким же успехом можно было воткнуть в землю полую трубу и прорубить в ней дыры вместо окон и дверей. Уже жалея о том, что приехал сюда, я с раздражением рассматривал сочный зеленый мох, облюбовавший каменную кладку всей северной стены, и думал о том, насколько иллюзорно любое величие, оставленное без присмотра. В этот момент до меня донеслись звуки подъезжающей машины. Обернувшись, я успел заметить, как из новенького «Пежо» без опознавательных знаков выскочил дородный мужчина средних лет и, пыхтя и отдуваясь, побежал в нашем направлении. На нем была гражданская одежда – и по всему было видно, что одевался он в спешке и не особо обращал внимания на сочетаемость. Остановившись передо мной, он изобразил на лице чувство восхищения и умиления – разве что на колени не упал и ботинки мне не поцеловал.

– Жак Аррас, к вашим услугам, господин, – было слышно, что этот человек привык командовать, отчего его голос в непривычной тональности звучал странно и неестественно.

– Начальник полиции? – я с сомнением оглядел его наружность и вопросительно посмотрел на Томаса, который незаметно кивнул.

– Прошу прощения за свой внешний вид, – Жак с отчаянием старался поправить мятую сорочку, словно это могло как-то исправить положение. – Видите ли, я не ночевал дома. У меня есть определенные обязательства перед одной семьей, и мне приходится иногда оставаться на ночь там. То есть я понимаю, что вас это ни в коем случае не может интересовать и нисколько меня не оправдывает, но…

– Двоеженец?

– Да.

– Меня это действительно не волнует. Скажите мне лучше, что за болван только что предъявлял какие-то претензии моему помощнику?

– А это Жиль Легеллак, он здесь вроде как хозяйничает, организовал экскурсии к вашему замку. Я отправлял вам несколько сообщений, но, по всей видимости, они не дошли. В общем, мне неудобно говорить об этом, но у Жиля все документы на эту недвижимость.

– То есть?

– То есть по закону эта земля принадлежит его семье.

– Чушь, я лично покупал замок Де Ларгёт. То есть не я, конечно, а мой предок, – я отвык от общения со смертными и, увидев, как округлились глаза Арраса, поспешил исправиться. – Я вообще не понимаю, о чем вы говорите.

Толстяк дрожащими руками достал из папки, которую держал подмышкой, какие-то бумаги и протянул их мне:

– Для меня это тоже стало совершенной неожиданностью, но здесь сказано, что отец Жиля, Клод, приобрел этот замок в собственность лично у вас. И уплатил за него – вот, посмотрите сами.

Я взглянул на Томаса, и он принял документы. Внимательно изучив их, он вернул бумаги полицейскому и кивнул:

– Все в порядке.

Мне показалось, что я ослышался. В порядке? Возможно, я поторопился хвалить своего слугу?

– Томас, ты в своем уме? Я ничего и никому не продавал.

– Вы – нет. Сделку осуществила ваша жена.

– Арин? Невозможно!

– И тем не менее.

– Если вы желаете, я могу потянуть за кое-какие ниточки, и сделку аннулируют, – Жак всем своим видом выражал готовность хоть сейчас пристрелить Легеллака. Конечно, мне этого не хотелось. Я никогда не видел особого смысла в насилии, которого можно избежать. Глядя на него, я пытался вспомнить, чем же так заслужил его преданность. Скорее всего, кто-то из его предков, как обычно, попал в историю, из которой или я, или кто-то из наших его вытащил. Наследственность – прекрасное изобретение человечества. Однажды поднявшись на какой-то уровень, отец передает своему сыну стремление как минимум не опуститься ниже. Возможно, он был каким-нибудь жандармом еще во время революционного правительства. Или – кто знает? – даже раньше. В принципе, этот вариант был более вероятным, ведь конституционалисты разогнали прежнюю полицию, и сохранить не только должности, но и головы тогда удалось далеко не всем. Наверное, с тех пор семья Аррас и попала под влияние нашей общины. Суммы, которые мы перечисляли на его банковский счет, должны были подогревать его любовь ко мне и всем остальным. Сколько таких, как Жак, по всему миру? Можно было бы предположить, что мы давно сбились со счета, но нет – если покопаться в архивах, то можно найти каждого. Что ж, хорошо, что с этим вопросом мы разобрались, но как быть с моим замком? Конечно, он не представлял для меня особой ценности, но это дело принципа. Как вообще Арин посмела продать что-то, не поставив меня в известность?

В последнее время наши отношения стали прохладными, если не сказать больше. О чувствах говорить вообще не приходится. Впрочем, чего еще ожидать от пары, которая вместе вот уже – сколько? Я не помню. Как не помню и того, когда видел ее в последний раз, но знаю точно, что в средствах она не ограничена. Я не люблю таких ситуаций, не умею чувствовать себя комфортно, когда происходит что-то подобное. Понятия не имею, откуда во мне это неприятное чувство бессилия при столкновении с бюрократией. Я могу купить любую организацию и сделать так, что она будет работать исключительно на мой интерес, но стоит мне представить, что нужно общаться с представителем этой сволочной системы, как тут же начинает сосать под ложечкой, появляется противное ощущение, похожее на приступ паники. Нет уж, пусть этим всем занимается Томас, как это делали его отец, дед и прадед. У них иммунитет.

– Набери мою жену и дай мне телефон, – я никогда не носил с собой средств связи. Зачем? У меня есть те, кто должен делать это за меня.

Слушая гудки, я пытался представить себе, чем Арин оправдает свои действия. Или, возможно, она сама уже и не помнит об этой сделке?

– Привет, Том! – надо же, ей знаком номер моего слуги. Откуда? Я вопросительно взглянул на него, но Томас в этот момент смотрел на Легеллака, который направлялся к нам.

– Это я, – мне показалось, что жена вздохнула, словно услышала голос надоедливого ухажера. – У меня вопросы.

– Задавай, – она совершенно не изменилась за эти годы, все то же подчеркнутое неуважение к главе общины. Впрочем, не важно.

– Ты знаешь, где я нахожусь сейчас?

– Просвети меня.

– Я только что приехал в Де Ларгёт. Помнишь мой замок?

– А, – судя по изменившемуся голосу, Арин сразу поняла, о чем идет речь. Что ж, на один вопрос я уже получил ответ: Легеллаки – не мошенники. – Как тебя туда занесло? Ностальгия?

– Можно и так сказать. Зачем ты продала его?

– У меня были на то свои причины.

– Надеюсь, что эти причины веские, потому что я намерен вернуть свое имущество.

На несколько секунд в эфире воцарилось молчание – видимо, Арин обдумывала мои слова. Наконец, она попросила:

– Не делай этого, пожалуйста. Ради меня. Я все объясню тебе при встрече.

– Договорились, – я сам удивился тому, как легко согласился с ней. Наверное, мне просто было совершенно наплевать на то, что замок теперь принадлежит кому-то другому.

– Тогда увидимся? – Арин умела быть деловой, когда ей это было нужно. – Когда тебя ждать?

– Не знаю, – как только все вставало на свои места, я, как правило, терял интерес к проблеме. Вот и сейчас я почувствовал, что мне совершенно все равно, состоится ли эта встреча вообще. – Как-нибудь заеду.

Отключившись, я вернул трубку Томасу, который успел перекинуться парой слов с Жилем, и тот теперь стоял рядом, всем своим видом демонстрируя крайнюю степень недовольства. Мне стало любопытно и, жестом остановив Аррата, который что-то говорил, я обратился к новому владельцу замка: