Вступительные экзамены военные абитуриенты сдавали до 25 июля. Сдавали они три вступительных экзамена. После каждого экзамена, тех абитуриентов, которые получали "неудовлетворительно", я получил команду их отправлять в войска на следующий же день после каждого экзамена. Первый экзамен закончился, и человек 40 получили неудовлетворительные оценки. Мы составляли списки этих солдат, подавали в тыловые службы для их расчета и на следующий день - на отправку. Отправку солдат я поручил осуществлять своему заместителю. Давал инструктаж ему таков, чтобы с железнодорожного вокзала не возвращался до тех пор, пока не посадит на поезд последнего солдата. А отправлялись они в разные округа: и в Среднеазиатский, и в Дальневосточный, и в Тихоокеанский, и в Закавказский, и в Западный и т. д.
Все шло хорошо. Однажды, кажется, после последнего экзамена, отсеивалась небольшая группа солдат, человек двадцать. Повез их на железнодорожный вокзал Алма-Ата-I капитан Овчинников М.Л. Надо было солдат отправлять на разные направления; поезда шли в разное время. Поэтому он большую часть отправил (посадил их в поезда), и осталось три человека на закавказское направление; проходящий поезд прибывал поздно; он их проинструктировал (ведь на проходящие поезда билет можно приобрести за час до прибытия этого поезда), чтобы никуда не уходили, как только начнут продавать билеты, чтобы взяли первыми, - а сам, капитан Овчинников, уехал домой. Что сделали эти солдаты: два уехали в свой пограничный отряд, а третий, приобретя билет на Уфу, - уехал домой к своим родителям.
В пограничном отряде, по телеграмме с училища, ожидали троих солдат, а приехало только двое. Те, прибывшие солдаты, все рассказали. Отряд послал запросы в Уфу, домой к уехавшему солдату и, естественно, прислали в пограничное училище телеграмму об этом происшествии. В училище начали разбираться, как мы отправляли солдат в войска. Тогда капитан Овчинников М.Л. и рассказал, как он отправлял. Мы оба от начальника училища получили взыскания - по строгому выговору. Я был начальником сборов военных абитуриентов и поэтому отвечал за действия своего подчиненного и отхватил взыскание.
Из прибывших двухсот пятидесяти военных абитуриентов, мандатная комиссия зачислила курсантами всего человек восемьдесят.
А с 1-го августа 1988 года начались абитуриентские сборы для гражданской молодежи, где в течение всего августа месяца они сдавали вступительные экзамены. Начальником сборов был уже назначен командир курсантского учебного батальона, курсанты которого выпустились с училища. Из числа военных абитуриентов, зачисленных в училище, были назначены командиры отделений и старшины учебных групп.
В августе 1988 года у меня по графику был очередной отпуск, который я проводил в Алма-Ате. Я взял путевки в дом отдыха "Яблоневый сад", который находился под Алма-Атой и всем семейством там мы отдыхали 15 дней.
Отдыхающие приезжали с разных городов страны. В основном здесь отдыхали работники КГБ со своими семьями и пограничники. Поэтому, далеко не уезжая, мы смогли отдохнуть в самой Алма-Ате.
Во время пребывания в доме отдыха нас возили на различные экскурсии. Особенно понравилась поездка на высокогорный каток "Медео". Подымались пешком на самую плотину по ступенькам. Я насчитал 880 ступенек.
В это время с нами отдыхала еще одна семья пограничника. Это был с нашей кафедры подполковник Меренгалиев Е.М., преподаватель военно-инженерной подготовки. Поэтому нам не было скучно. Мы вместе совершали прогулки по территории дом отдыха, выезжали на экскурсии, ходили в горы.
На фото вся моя семья у горной речки.
Наступил сентябрь 1988 года и опять начался учебный процесс в училище. Я приступил к преподаванию своего предмета военная история вновь с курсантами 4-го курса. Одновременно продолжал перерабатывать все учебно-методические документы в соответствии с новой программой. К этому времени я детально овладел своим новым предметом и мог привносить в учебно-методические документы что-то новое из методики. Внедрялись в учебный процесс новые технические средства обучения: телевидение, новые видеопроекторы. Поэтому при подготовке к лекциям и семинарам приходилось готовить своеобразный дидактический материал, который можно было показывать по телевидению и высвечивать на большой экран с помощью видеопроектора. Каждый лекторий в училище был оборудован видеокамерой на столе у трибуны лектора, а справа и слева на стенах лекционных залов висели телевизоры. Читая лекцию, я мог показывать курсантам по телевизору, с помощью камеры, вычерченную схему, рисунок или картинку и, указывая карандашом на объекты схемы, наглядно комментировать последовательность действий. Глядя на телеэкраны, курсанты все это могли наглядно воспринимать.
Для использования видеопроектора, требовалось готовить слайды с учебным материалом (схемы обстановки, текстовую запись) и показывать его в увеличенном виде на экране. Слайды я готовил на прозрачной пленке. Покупал пачку рентгеновской пленки (в стандартный лист бумаги), смывал все покрытие на пленке до чистоты. Затем, используя цветную тушь с добавлением сахара, ученической ручкой с пером вычерчивал на пленке схемы или писал важный текст в соответствии с учебным материалом. Тушь через определенное время высыхала и получался удобный для использования дидактический материал. В видеопроекторе был стеклянной столик, а ниже, - вмонтирована мощная электролампа. На стеклянной столик ложился слайд, изготовленный на прозрачной пленке, затем включалась лампа, и с помощью зеркала, закрепленного на штативе, схема наводилась на большой белый экран. Регулятором на аппарате можно было корректировать резкость. Используя указку, преподаватель или курсант могли по схеме рассказывать и одновременно показывать те или иные действия.
Но и в этом учебном году я подвергался многочисленным контролям со стороны учебного отдела и самого начальника учебного отдела. На одной из лекций присутствовал начальник учебного отдела полковник Таратута П.В. и что-то написал негативное в журнале контроля занятий. Начальник кафедры подполковник Татьянин В.Л. меня спросил: "Когда будет еще у тебя лекция по этой теме?" Я отвечал, что будет завтра. Он сказал: "Хорошо, я завтра сам приду и послушаю". Приходил начальник кафедры на мою лекцию на контроль, просидел эту пару и, при подведении итогов, сказал: "Николай Николаевич, ты точно также и вчера проводил?". Я ответил, что точно так. Потом он заключил, что в моем занятии ничего крамольного не нашел, обещал пойти лично к начальнику учебного отдела разбираться.
До конца семестра еще было пару контролей. Начальник учебного отдела присылал заместителя своего и старшего помощника для осуществления контролей.
В перерывах между проведением занятий я продолжал перерабатывать лекции и другие методические материалы, совершенствовал учебную материальную базу. Лично за семестр вычертил больше двадцати больших схем для использования их на лекциях и семинарах. Старые и ветхие схемы и плакаты я обновлял.
С 3-го января 1989 года у курсантов 4-го курса предстояла месячная стажировка на пограничных заставах. Так как у меня январь месяц был свободный от занятий, меня направили руководителем стажировки курсантов в Закавказье. Три учебных взвода посылались на стажировку: в Ленкораньский, Пришыбский, Арташатский и Нахичеваньский пограничные отряды. Я с пятнадцатью курсантами ехал в Арташатский пограничный отряд. С Алма-Аты до г. Баку все мы летели самолетом. И вылетели, кажется, 2-го или 3-го января 1989 года. При полете до Баку была одна посадка в Каракалпакии, в аэропорту г. Нукус. С г. Баку группы курсантов поездами разъезжались по своим отрядам. Я со своей группой курсантов до Арташата доехал поездом Баку - Ереван, отряд дислоцировался в 120 км не доезжая до Еревана.
