— Держись, сейчас выйдем, — шепнул мне в ухо парень, обнимая за плечи.

Можно сказать, ему пришлось меня нести — ноги подгибались, в глазах темнело. Как я тут буду учиться?

Стоило серому вытащить меня за двери, стало легче. Однозначно, легче. Если не считать того, что…

— На ЭТОМ?! — ужаснулась я.

Крылатый подвид диплодока перебирал крокодильими лапами и поводил плечами, словно пытаясь избавиться от седла, и скрежетал зубастыми челюстями, грызя удила.

— Это единственный способ перемещаться на этом круге, давай, я подсажу! — похлопав нетерпеливо приплясывающего монстра по черному чешуйчатому боку, Аарон сплел пальцы в замок и чуть присел. — Ань, времени нет!

Поставив левую ногу на его ладони, я перекинула правую через спину монстра, упираясь руками в выступ седла. Как-то не по себе от того, что моя жизнь теперь зависит от двух вещей — от крепости крыльев этого существа и от его желания есть.

Хекнув, экзорцист запрыгнул в седло, ухватил поводья. Встряхнул ими — огромные кожистые крылья раскрылись. Оттолкнувшись массивными лапами от мощеной площади, зверюга взвилась в воздух. Взвизгнув, я вцепилась ногтями в предплечья парня, стискивая коленями бока ящерицы. Издав пронзительный крик, монстр спикировал. Готического вида замок, в котором была школа, остался далеко вверху, как и площадь перед ним. Мы словно падали вдоль стен узкого ущелья, в скалах справа и слева мелькали освещенные окна.

— Да расслабь же ты ноги! — заорал мне в ухо Аарон.

Я только в этот момент поняла, что он намотал поводья на запястье и пытался разжать мои судорожно сведенные колени. Я выполнила его просьбу, взамен вцепившись крепче в предплечья.

Крылатый монстр завис, лениво помахивая крыльями, на одной высоте.

— Хороший назгул, хороший, — пробормотал экзорцист, погладив спину чудовища перед седлом, — хороший мальчик… А ты — непослушная девочка.

— Я ж н-не знала! — лязгнула зубами я.

— Ладно, держись, будем набирать высоту, — вздохнув, он размотал узлы на запястье и потянул поводья на себя и вверх.

Я почувствовала, что уже прорвала ногтями кожу парня, но он не возникал. Я зажмурилась, чтобы не видеть, как вытянувшая шею образина почти вертикально поднимается на ту высоту, с которой пикировала.

Все нормально, я тебя держу.

Голос Аарона раздался прямо в моей голове. Обалдеть, он еще и так может! Вот здорово, это же полноценное двустороннее общение!

— Которое прекрасно отвлекает от полетов, — хмыкнул телепат.

Я осторожно приоткрыла один глаз — назгул уже приземлился. Вот это называется “мягкая посадка”!

Нас встречал только Гаал. На этой площади вообще больше никого не было.

— Вы долго, — демон подал мне руку, помогая сползти по крутому боку.

— Непредвиденный форс-мажор, — Аарон спрыгнул на гладкие черные плиты.

— Ой, а что это? — я во все глаза смотрела на темную стену, к которой был пристроен очередной замок.

Она тянулась вверх, насколько хватало глаз, скрываясь верхушкой в красноватой дымке.

— Скоро увидишь, — улыбнулся Гаал, хватая меня за руку.

Меня словно током прошило по позвоночнику, я вырвала руку, отшатнувшись, и налетела спиной на экзорциста, наступив ему на ногу.

— Я и сама могу идти, — странно сипло возвестила я, неосознанно потирая затянутые в перчатки ладони друг о друга.

— О, твоя активная зона нашлась, — ухмыльнулся демон, — и я почему-то узнал о ней последним.

Метнув свирепый взгляд на все еще стоящего за моей спиной парня, он резко развернулся и пошел ко входу. Коснувшись моего плеча, Аарон ободряюще подмигнул, и мы поспешили следом.

Этот замок оказался просто полым внутри. Все его башни и башенки, вся основная часть — все это был один гигантский зал. Ровно посередине проходила очень тонкая серая линия, идеально прямая, разделяющая весь замок на две части. Я, демон и темный экзорцист — мы стояли на черной стороне. А за серой линией, на белых плитах под белыми сводами нас уже поджидали три светлых полукровки и Матвей. А в центре стоял трон. И восседал на нем просто ребенок. Если не считать того, что он, как и зал, был разделен на черное и белое. Словно две симметричных половинки фигурки слепили вместе, только одна из белого шоколада, а другая — из горького.

— Тебе не об этом нужно сейчас думать, — гулко разнесся по залу голос того, кого я поначалу не заметила.

Мужчина в длинных одеждах с русыми волосами по плечи и короткой бородой стоял за спинкой трона, не соблюдая деление на темное и светлое.

Оба моих спутника были напряжены, их едва не колотило. Глаза Гаала и вовсе горели фанатичным огнем, а от Аарона почти физически ощутимыми волнами расходилось желание убить во имя защиты.

Тем временем, мы приблизились к разделению.

— Твой искус велик, Гаал, — вдруг тихо, почти шепотом, заговорил черно-белый ребенок, — ты снова хочешь попрать законы, но получить желаемое. Матвей, приведи Ниали.

Вздрогнув, ангел с мягкой серебристой вспышкой исчез. И вернулся через три секунды, поддерживая под руку божественно красивую девушку. Ее чуть волнистые белые волосы ниспадали до самого пола, белоснежное платье с широкими рукавами оставляло открытым только плечи и шею, но и этого было достаточно, чтобы увидеть множество шрамов, сеткой испещряющих светлую нежную кожу. Несколько прядей ложились так, чтобы закрыть правый глаз, наверняка слепой.

— Вот она, воплощение твоей любви, — снова заговорил, подозреваю, бог, — твоя ночная греза, недостижимая, превращающая твою жизнь в кошмар наяву. И не только твою. Да, Аарон?

— Да, Праотец, — прохрипел экзорцист.

Зачем я здесь?

— О, я отвечу тебе, Анна, — я вздрогнула. Видимо, не только Аарон здесь читатет мысли, — ты здесь по двум причинам. Ты стала еще одним искушением Гаала, ты стала искушением Аарона, ты стала на темную сторону. Посмотри на Ниали, Анна. Видишь, какой бывает любовь демона? Я даю тебе возможность, последний Выбор. Вернувшись к Свету, ты оградишь себя от отца и сына, — и святого духа, аминь.

Вздохнув, я еще раз осмотрела светлую сторону. Ниали, в страхе цепляющаяся за руку Мытаря и старающаяся не смотреть сюда. Холодные экзорцисты, глядящие на темную сторону с отвращением. И Матвей, единственный из всех светлых мягко мне улыбающийся. Мне нужен напарник, которому я смогу доверять, так? А как я смогу доверять тому, кто будет считать меня грязной темной?

— Ты сделала свой Выбор снова, Анна. Он снова неверен. Возможно, виной тому искушение, которого ты еще не разглядела в своей душе. Гаал, покинь нас.

Злой демон беспрекословно направился к выходу в Ад. Аарон тут же устремился ближе к серой линии, оперся на воздух руками, не в силах оказаться на той стороне.

— Мама… — выдохнул он.

— Аарон! — едва Гаал вышел, Ниали растеряла свою каменную холодность, со слезами бросилась к линии, так же прижимая ладони к воздуху. — Сынок…

Ее широкие рукава собрались складками на локтях, обнажая покрытые шрамами руки. Серая линия толщиной всего сантиметр, но их ладони не могут соприкоснуться. Это жестоко.

Ангел и полукровка тихонько о чем-то разговаривали, наперебой выспрашивая друг у друга ничего не значащие детали. Светлые экзорцисты вышли, уже не нужные здесь. Матвей поманил меня, я тоже приблизилась к проклятой линии.

— Они видятся впервые с тех пор, как Гаал забрал его к себе, — тихо сообщил ангел, — могли бы, конечно встретиться в мире людей, но Ниали никогда больше не попадется в эту ловушку, — ну да, там ведь и Гаал может ее найти.

— Я видела вашу с Аароном фотографию, вы знакомы? — я попыталась потрогать пальцем невидимую преграду, но не встретила сопротивления, спокойно просунув ладонь на светлую сторону. Может, это потому, что во мне Тьмы и Света поровну?

— Я женился на Ниали и воспитывал Аарона до восьми лет по вашему времени, — усмехнулся Мытарь, пожимая мою руку, — ангелы считают, что она опорочена. А я что, — он пожал плечами, — я ничтожный человечишка, пусть и прошедший все круги Ада ради служения Господу.