И все веселье испарилось, осталось лишь жаркое возбуждение и предательски дрожащие колени. Мы вместе, не разрывая объятий, опустились на постель. Целовались нежно, медленно, я прогибалась под ласковым скольжением горячих ладоней по спине. Хрипло шепча что-то неразборчивое, Рома целовал мою шею, целовал жадно и до безумия так, как мне хотелось.

Обвивая ногами его талию, я жалась ближе к разгоряченному сильному телу, подставляясь под ласки. Мужчина был уверен в себе и своих действиях, и от этого хотелось подчиняться ему, делать так, как он хочет. Но получалось совсем наоборот — это он делал все, что я хочу.

========== Прошлое ==========

Наверное, если бы я заранее знала, каково с ним просыпаться, я бы сама попросила папу его сделать. После замечательной ночи все тело приятно болело, а само пробуждение было вызвано тем, что Рома нежно целовал синяки от своих пальцев на моем бедре.

— Видимо, я еще не слишком хорошо управляю этим телом, — с извиняющейся улыбкой он прижался щекой к моему животу.

— А может, тебе просто было очень хорошо? — усмехнулась я, втайне надеясь, что он не фыркнет, опровергая, как это когда-то сделал Никита.

— Я чуть не умер, — все еще чуть хрипловато прошептал андроид, закрывая глаза, — но ради такого я умер бы в мучениях тысячу раз.

Улыбаясь, я перебирала мягкие темные волосы. Сравнивать Рому с бывшим было трудно — с андроидом отношения безумные, теплые, хотя бы потому, что он видит во мне смысл своей жизни. В любом его действии всегда сквозит обожание, и поневоле хочется ответить тем же.

Спать не хотелось, несмотря на только занимающийся рассвет. Хотелось пообниматься, пошептаться о глупостях. И Коновалов это мое желание со своей инициативой удовлетворил — мы до самого будильника обнимались, целовались и просто лежали, глядя друг на друга. Наверное, вот она, настоящая любовь. А когда утром просыпаешься одна, хотя ему некуда было торопиться — это уже не любовь. Наверное, я слишком поздно это поняла.

— Тебе пора на учебу, — с сожалением протянул Роман, ласково оглаживая мою спину.

— Не пойду, — пробормотала я, обняв его за талию и крепко прижавшись к широкой груди.

Что мне очень-очень понравилось — за всю ночь он так и не снял спортивные штаны, а то привычка некоторых мудаков сразу раздеваться догола всегда смущала.

— Нельзя же прогуливать, ты ведь отличница, — наставительно произнес андроид, хотя голодный взгляд поблескивающих глаз ясно говорил, как ему хочется, чтобы я никуда не ходила.

— У меня есть уважительная причина, — усмехнувшись в ответ на вопросительный взгляд я прижала бедром его эрекцию.

— Ох… — сглотнув и прикрыв глаза, Рома вымученно улыбнулся и выдавил: — Удовлетворение низменных желаний в компании неисправного андроида не считается за уважительную причину, кис.

— Чего это ты неисправный? — фыркнула я. — Тогда пошли со мной? Я бы хотела, чтобы ты видел не только меня.

— А я бы хотел, чтобы ты видела только меня, — проворчал брюнет, с явной неохотой выпуская меня из объятий.

Мне было ужасно лень вставать, но я все же взяла себя в руки, замоталась в одеяло и поползла в душ. Немного дрожали колени, я один раз даже чуть не поскользнулась, но, право, душу можно продать за такого мужчину.

Пока я плескалась и одевалась, Рома и дом сообразили завтрак. Стоя в дверях, я наблюдала, как мужчина, напевая, нарезает клубнику для каши, и чувствовала, что мне очень тепло и уютно, что хочется вот так всю жизнь провести — с ним. С ревнивым, неловким и влюбленным в меня по уши. Не знаю, насколько будет правдой, когда я сегодня скажу ему, что люблю, но видеть его лицо в этот момент очень хочется.

Рома, и правда, пошел со мной. Даже удивил меня этим, да и не только меня.

— С возвращением, — улыбнулся Кирилл, которому сегодня нужно было к первой паре, пожимая руку андроиду, — мы все за тебя переживали.

— Приятно это слышать, — дружелюбно усмехнулся брюнет, но по мере приближения к толпящимся у входа студентам он заметно занервничал.

Его глаза внимательно следили за завихрениями толпы, явно подмечая социальные связи. Знаний у него достаточно, чтобы определить, что и как происходит, а если что-то непонятно будет — спросит. Надеюсь на это, по крайней мере. Он ведь пропустил формирование целого пласта культуры, не говоря уже о сотнях субкультур.

— Ладно, — вздохнув, Коновалов остановился и повернулся ко мне, — я понимаю, почему парни целуют девушек в щеку при встрече, но почему девушки целуют девушек?

— Ну, якобы они подружки, — пожала плечами я, — сама не очень это понимаю.

— Ты же так не делаешь? — с подозрением прищурился Рома.

— У меня нет подружек, — рассмеялась я, — только друзья.

На Романа обращали внимание. Еще бы — видный такой, симпатичный молодой человек, еще и с “этой Пушкиной” за руку идет. Вот только ему это внимание было как кость в горле, хотя его неосознанные попытки исчезнуть из поля зрения окружающих были не очень заметны тем, кто его не знает.

Когда мы заглянули к декану отчитаться о том, что такой-то такой-то андроид тут проходит социализацию в рамках моей практики, и получили разрешение на все это дело, в коридорах уже никого не было. Я-то сегодня пораньше должна была прийти, чтобы с Великом встретиться — он просил зачем-то.

— Может быть, лучше домой пойдешь? — я коснулась щеки гораздо более раскованно себя чувствующего в пустом коридоре брюнета.

— Когда-нибудь этим заняться все равно придется, — пожал плечами он, — да и ты хотела, чтобы я пошел.

— Я ведь уже говорила, не обязательно выполнять все мои желания, — покачав головой, я уселась на подоконник.

— А я думал, — пробормотал мне в ухо андроид, пристроившись рядом, — тебе нравится, когда я так делаю.

— Конечно, нравится, — смутилась я, — но таким потаканием ты меня совсем избалуешь.

— Не вижу в этом ничего плохого, — ухмыльнулся Рома.

Да, да, балуй меня полностью… В смысле, надо объяснить ему, что так нельзя.

— Привет, Дунь, — прибежал запыхавшийся Велес, — о, я смотрю, социализация идет полным ходом, — приветственное рукопожатие состоялось, но брат явно не очень хотел говорить то, что собирался, при андроиде.

— Мне оставить вас? — предложил проницательный Коновалов.

— Нет, нет, не нужно, — вздохнув, Велик наклонился к моему уху и еле слышно шепнул: — Никита перевелся сюда.

Потом предостерегающе на меня глянул и убежал по своим делам.

А я осталась сидеть, как громом пораженная. Он бросил меня, чтобы учиться в аспирантуре в другом городе, хотя на скоростном монорельсе ехать всего час. А теперь он посреди семестра переводится обратно спустя полтора года. Зашибись.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросил тот, кто будет сгорать изнутри от ревности к моему бывшему.

— Нет, ничего серьезного, — почти естественно улыбнувшись, я соскользнула с подоконника. К черту прошлое! — пойдем чайку выпьем, а то час еще до пары.

========== Новое задание ==========

По взгляду андроида было легко понять его мысли — на переменах он выражал только полнейшую безысходность, зато на парах — неподдельный интерес. Особенно ему понравилась теория временных возмущений, кажется, Рома даже забыл, что сидит аж в полуметре от меня за отдельной партой. Согласна, предмет очень зрелищный и увлекательный. На переменах и я чувствовала себя не очень уютно, постоянно заставляя себя не оглядываться. Больше самой перспективы встречи с бывшим меня пугала перспектива встречи бывшего и очень ревнивого настоящего.

— Кис, — ухватив меня за локоть, Коновалов подвел меня к чудом пустующему подоконнику и, как маленькую, усадил на него, — что тебя тревожит?

— Да так, ничего особенного, — смутилась я, но красноречивый взгляд заставил меня сознаться: — мой бывший парень раньше учился в другом городе, а теперь сюда вернулся на последний год аспирантуры. Он был однокурсником Велика, талантливый вполне, симпатичный, ухаживал, вот я и влюбилась, глупая первогодка. А полтора года назад он уехал в другой город, и мы расстались.