— Простите меня, — всхлипнула я, — все простите, я такая никудышная…

— Глупости, Дунька, — к семейным обнимашкам присоединился Велес, сев рядом со мной, — ты просто своеобразная.

— И мы очень рады, что ты у нас есть, — прошептал папа.

Новое тело, незагорелое, без единого шрамика, было непривычно легким. Отец даже обрадовался, что я сразу стала собой, без начальной социализации, как у Ромы. Велик принес мне нормальную одежду, покормил меня, рассказал в комичных тонах про карнотавра. И я отвлеклась, расслабилась, даже пару раз улыбнулась. И только когда меня отпустили домой, поняла, что кое-кого не хватает.

Кое-кто обнаружился у входа в палату. Видимо, решил не мешать нам, и присел в коридоре, опираясь спиной на стену. Улыбнувшись, я умиленно склонила голову к плечу. Ну кто скажет, что вот это смазливое чудо, приоткрывшее во сне рот, заломало пятиметрового динозавра? Мой пусечка… Видимо, позволил себе расслабиться, раз уж я вернулась из прошлого, небытия и еще одного небытия.

Роман проснулся, когда я нежно прикоснулась к его подбородку, закрывая рот. Дернулся, вскочил, осоловело потирая слипающиеся глаза, даже хрипло пробормотал что-то вроде “я не спал”.

— Пойдем домой? — я взяла его за руку. Он кивнул, широко зевая, и сплел наши пальцы в крепкий замок. — И прости меня.

— Пусть лучше бы динозавр у меня прощения попросил, — проворчал Коновалов, — как ты себя чувствуешь?

— Как никогда хорошо, — усмехнувшись, я прижалась к плечу мужчины и на пару мгновений прикрыла глаза, — великолепно.

Дома меня ждали плакаты с надписями “с возвращением”, мои лучшие друзья, Велик, горы вкусностей. Даже, когда мы входили, заиграла “Carry on, my wayward son”, которую любили до сих пор. И я понимала, что у меня впереди долгая и счастливая жизнь. С ними и с вот этим брюнетом, который снова задремал на диване. Я буду учиться, видеться с близкими и жить размеренной жизнью.

Пока не найду еще приключения на свою синтетическую задницу.