— Эй, — сидящий напротив блондин тяжело встал и устроился рядом со мной, крепко обняв за плечи, — к черту ее. Если она дура, этого ничто не исправит. Если им нужны эти игры, значит они не хотят друг друга такими, какие они есть. И вообще она явно извращенка, если ей нравятся такие обстоятельства. Не бери в голову. И вообще, я не умею утешать.

Усмехнувшись, я прижалась поближе.

— Немного получилось, — взяв ломтик картошки, я откусила от него кусочек. Показалось не так отвратительно, как когда мы только пришли, — я справлюсь.

— Не сомневаюсь в тебе, — чмокнув меня в висок, Алекс открыл коробочку с наггетсами, — вкусная еда вызывает выброс эндорфинов, так что кушай.

— В принципе, это тоже способ утешения, — положив голову ему на плечо, я вздохнула: — не хочу на работу.

— Мне казалось, ты любишь то, чем занимаешься, — я заметила, что мужчина ничего не ест сам, только пьет кофе.

Хотя, скорее всего, это рекомендация врача. Кишечник восстанавливается быстро, тем более у вампира, но все же не молниеносно.

— Нравится, даже очень, просто… — Я помолчала. До этого момента все проблемы на работе я скрывала. — К нам новенькая пришла, я стала не нужна каким-то образом, так что моего любимого коллектива там больше нет.

— Увольняйся, — легко и без раздумий предложил Алекс, сделал еще глоток кофе, — пусть потом сожалеют о твоем уходе, а тебе будет легче переезжать.

Увольняться, конечно, все равно придется. Но цепляться за эту работу только потому, что раньше тут было хорошо, тоже не хочется. Может, даже пойдет на пользу смена обстановки — все новое, новые люди, никаких неприятных воспоминаний, связанных с местами. Подальше от родственников, с которыми иногда случайно вижусь и которые все еще считают меня шлюхой. Подальше от всего этого. С Алексом.

— Пожалуй, ты прав, — закрыв глаза, я решилась, — сегодня напишу заявление.

— Ну и прекрасно, — откликнулся блондин, — потому что твои смены действительно жуткие.

Дома я сменила ему повязку на закровоточившей во время спасения девушки от “изнасилования” ране, сделала еще одну инъекцию обезболивающего. Алекс собрался поехать со мной, чтобы взять у моего начальства какие-то нужные для гражданства документы.

На проходной проблем почти не возникло, интерполовское удостоверение работало как надо. Мы уже поднимались, когда до омерзения знакомый голос сзади фамильярно окликнул:

— Алекс, подожди!

Замерли не только мы, еще и несколько следователей на лестнице. Я не дышала, понимая, что она знает моего жениха, знает близко. Она влезет еще и сюда!

— Вы кто? — не слишком вежливо уточнил немец, а у меня аж от сердца отлегло.

— Ну как же, мы с тобой пару лет назад над одним делом работали, — обворожительно улыбнулась Вика, остановившись с нами на одной ступеньке.

Я, поджав губы, смотрела на ее изящную позу и почему-то думала, что ей бы больше подошло быть фон Маттерштейн. Другое дело, что я ей трепанацию сделаю, если еще хоть минуту будет таким сладеньким тоном говорить с моим мужиком.

— Я что, должен запоминать всех, с кем работаю? — закатил глаза Алекс, вокруг возмущенно зароптали ее коллеги, мол, нечего в таком тоне с дамой разговаривать. — Или это было то дело, когда я проверял вас на предмет сфабрикованных улик?

Зрители потихоньку стали расходиться, оглядываясь.

— Нет, ты ошибся, — возмущенно нахмурилась девушка, а я прикусила губу, чтобы не заржать. Вот так, при всех! Люблю своего маньяка! — мы тогда были на одной стороне.

— Я бы попросил проявить уважение и не говорить со мной в таком тоне, — высокомерно вздернул нос аристократ, — соблюдайте принятый в нашем обществе этикет и не забывайтесь.

Виктория заметно сникла. Видимо, у вампиров своя иерархия, не только хозяин-обращенный, нечто более масштабное среди холоднокровных, о чем я, естественно, не знаю.

— Кстати об этикете, — желчно улыбнулась она, — я надеялась, что господин фон Маттерштейн научит свою обращенную, как взаимодействовать с чистокровными. Она недопустимо фамильярна по отношению ко мне.

— Без пяти минут госпожа фон Маттерштейн может быть сколь угодно фамильярна с такими, как вы, если того пожелает, — мягко усмехнулся Алекс, — я пока закрою глаза на ваше поведение в силу очевидного неведения, но в случае повторения проявления подобного неуважения к моей будущей жене вы будете наказаны соответствующим образом.

Я только восхищенно улыбнулась, когда меня уже тянули за руку вверх по лестнице, а огорошенная вампирша так и осталась там стоять со своей хваленой холодной кровью.

========== Часть 13 ==========

— Еще есть возможность вернуться, если ты хочешь.

Мы уже стояли в очереди на регистрацию, рейс в Берлин через час. Я хочу? Квартира моя закрыта, ждет меня, если вдруг что. Машину, конечно, продала, вот ее жалко, привыкла к ней. На работе меня удержать не пытались, родственники только расстраивают при каждой встрече.

— Нет, — прижавшись щекой к крепкому плечу, я прикрыла глаза, — я хочу быть с тобой.

Он на мгновение сильно сжал мои пальцы, почти сразу расслабив руку.

Мы перекусили в кафе, и вскоре я оказалась на внушительной высоте над родным городом. Вернусь я сюда явно нескоро, да и не переживаю особо по этому поводу. Как-то даже странно, я думала, будет тяжело, но нет, только ощущение свободы и некоторого счастья — я буду с любимым че… Вампиром, ему не придется больше мотаться через половину Европы. Не знаю, конечно, как жить в доме с посторонними людьми, но привыкну, думаю.

Вспомнив, я повернулась к читающему книгу блондину:

— Расскажи мне про вашу иерархию, — он непонимающе нахмурился, — ну, среди холоднокровных.

— Все просто, — зевнув в кулак, Алекс откинул голову на спинку, — есть пятьдесят родов, члены которых могут быть избраны одними из десяти старейшин. Даже не будучи старейшиной, я имею больше авторитета в среде чистокровных, чем остальные. Даже ты выше по положению, чем обращенные других, потому что ты моя обра… Мх, постоянно забываю, — забавно сморщившись, мужчина взял меня за руку, — статус моей подопечной равен статусу моей обращенной.

Перед выходом из дома он принял теплый душ, но уже мелко подрагивал. Пока доберемся до Берлина, опять простудится, несчастный.

К моменту приземления в столице Германии вампир уже начал изредка чихать и говорить в нос, но держался хорошо. Плюс, наверное, обезболивающее переставало действовать. Раны от титана заживают всего в полтора раза быстрее, чем у обычного человека, так что ему все еще неслабо больно. Но, по крайней мере, уже перешел на йогурты и фруктовые пюре, а то на недельной диете из крови и воды немного осунулся. Заострились скулы, синяки под глазами, но мышечная масса почти не уменьшилась — и это хорошо.

— Как я уже хочу лечь, — страдальчески вздохнул блондин, пока мы ждали багаж.

— Осталось не так много, — прижавшись к его руке, я снизу вверх заглянула в усталые глаза, — скоро ляжешь, я тебе сделаю укол, будешь спать.

— Чудесная перспектива, — легко улыбнулся он, потерся носом о мой висок.

Слыша вокруг многоголосый гомон на немецком, я пыталась уловить знакомые слова, но получалось не очень.

— Если бы ты разговаривал со мной на немецком, я бы быстрее училась, — я отпустила руку Алекса, чтобы он ухватил мой небольшой чемодан с ленты.

Я забрала с собой только памятные и любимые вещи, на все остальное жених предложил забить и купить здесь.

— Я не хочу, — поморщившись, он зацепил свою сумку и повесил ее на плечо.

— Что? — не поняла я, поправляя ремень сумки с ноутбуками у себя на плече.

— Не хочу, чтобы ты учила немецкий, — явно стараясь не слишком заметно прихрамывать на простреленную ногу, мужчина пошел в сторону выхода, — тебе очень идет русский, и я буду говорить с тобой только на нем, — утратив дар речи от удивления, я просто топала за ним и пыталась не отставать, — не зря же я десять лет волосы на голове рвал, разбираясь с этим языком для пыток.