Все возвращается.

.

Отчего в этом году нас так ненавидит весна? Во всяком случае, она очень припозднилась, заглянув лишь в последних числах марта. Но зато теперь, когда снег почти сошел, можно, весело потряхивая сумочкой, нестись на всех порах в любом направлении, будучи полностью уверенной в том, что не поскользнешься на очередной льдине или что сосулька не найдет твоей несчастной головы, на которую и без того любят падать всякого рода неприятности. И чего у меня такое отличное настроение? Почему я улыбаюсь прохожим? Потому что солнце светит так ярко, потому что ветер теплый-претеплый… Да мало ли почему?! Одним словом, весна! А весну я просто обожаю!

Хотя разум периодически подсказывает мне, что особенно радоваться нечему: Матвей Горин все-таки ушел, а Николай Степанович долго потом меня отсчитывал, что предварительно я не договорилась с ним о направлении беседы. Как будто он сам бы посоветовал ему другое! Мол, нужно было удерживать Матвея, потому что президент клуба не имел большого желания его продавать. Ну и что теперь ― человеку мучиться? Конечно, он начальник и все такое… Эх, выгонят меня когда-нибудь с моей философией! Ну, ничего: главное, дотянуть до получения диплома, а там не страшно.

Но даже это не беда: ушел, да ушел. Как сказал бы профессор, у футболистов доля такая: уходить, приходить, снова уходить. Вот только после перерыва игра у наших совсем разладилась: за трех первых турах два поражения и одна ничья. И это при том, что Березин, наш лидер, весь сезон играет как никогда здорово. Тренер весь на нервах, в команде настроение ниже плинтуса. Что-то там происходит, в чем мы с Николаем Степановичем разобраться не смогли ― не наша компетенция. Если бы у кого-нибудь одного проблема случилась, помогли бы, а тут целое наваждение. И президент… на него весна вообще дурно влияет. Удумал какие-то нововведения учинять! Как бы не решил оптимизировать число сотрудников ― я на своих птичьих правах первый кандидат на вылет.

Я не ездила с командой на сборы ― пресловутая экономия! Но с другой стороны, хоть как-то дела в порядок привела, а их накопилось немало. Все-таки трудно блестяще учиться и хотя бы сносно работать! Или наоборот.

Как же быстро пролетела зима! Я ее не люблю, поэтому считаю, что мне повезло. А когда подопечных своих увидела спустя почти три месяца, то так обрадовалась! Сама не знала за собой такого: с трудом привязываюсь к людям, а тут… Кирилл ― с ним мы созванивались, да и Наташа рассказывала много; Егор ― он таки женился, только вид у него при этом был, будто человек объелся лимона. Не нравится ― не женись. Зачем девушке мозги пудрить? Мне на месте Агнии было бы очень неприятно, но она вроде бы не заметила.

Березин… Это вообще отдельная история! На следующий день после нашего «свидания» он явился в кабинет и подпер плечом косяк двери, молча уставясь на меня. Дмитрий, как это за ним водится, являлся скоплением металлических безделушек, модельных дырок, футболки цвета фуксии с веселым принтом, и, конечно, присутствовал белый хаер ― без него никуда! Руки в карманах, на губах играет полулукавая улыбка, одной ногой, согнутой в колене, упирается в дверной косяк, непроницаемые глаза смотрят прямо на меня.

– Хорошо ты вчера меня! ― начал он вместо приветствия.

– Да, неплохо, ― подтвердила я. ― Только ногу опустите, а то казенное имущество, сами понимаете!

– Так мы снова на вы! Отлично. Так меня еще никто не отшивал.

– Что ж, все когда-нибудь бывает впервые! Тем более, с вашей стороны это была только игра. Не так ли? ― Березин кивнул. ― А все игры имеют обыкновение заканчиваться.

– Ага, только эта завершилась больно резко: еще минуту назад вы говорили: «Какой прекрасный вечер», а мгновение спустя исчезли. Но вы правы: это всего лишь игра. Да, все, что я вам там наговорил… не берите в голову: на что не пойдешь, чтобы выиграть!

– Вы правы, мне тоже пришлось вам польстить, ― я старалась как можно глубже закопаться в бумаги. Надо с этим кончать, нам работать еще вместе.

– Вы еще скажите, что у вас губы свело от натянутой улыбки и что пожалели, что согласились прийти, ― Дмитрий отделился от стены и подошел к моему столу.

– А вы, что были безумно счастливы, когда удавалось избавиться на время от моего общества, ― привстала и я.

Мы посмотрели друг на друга: я колюче, он насмешливо-безразлично. Наконец, мы отвели глаза.

– Вы бы побереглись: играть не так-то просто, этому учатся годами, ― заключил Березин, отстраняясь от моего стола.

– И вы поаккуратнее. Сами знаете: есть травмы, которые очень долго не заживают.

В высшей степени странный разговор, но он был необходим. В какое-то мгновение я поняла, что все неправильно, что так не должно быть. Подходящих слов найти не удалось, вот и пришлось уйти по-английски. Было и еще что-то, о чем говорить не хотелось.

Что касается остальных ребят, то они все вернулись изрядно посмуглевшими, даже Цыпа и Диего, которые и так от рождения обладали насыщенно шоколадным цветом кожи.

А день все-таки прекрасный! На выходные собираюсь домой, чтобы помочь приготовиться к Пасхе. Совсем домой. Потому что там минимальный шанс встретиться с Димкой. Хотя теперь мне все равно! Вот уже и база далеко позади, несколько шагов до остановки осталось. Я замедлила шаг, чтобы еще раз насладиться наступающим вечером. Вдруг кто-то сказал сзади:

– Стой!

По-моему, знакомый голос. Только лучше приготовиться к худшему, я даже баллончик газовый купила, чтобы защищаться от всякого рода неприятностей. Заветная емкость уже притаилась в руке, когда я развернулась в сторону голоса. В последний момент рука опустилась и я, отвернувшись, пошагала дальше.

– Короче, будем делать вид, что не знакомы? ― предложил Стрелок, поравнявшись со мной.

– Отличная идея! Вижу, нога поджила, теперь ты передвигаешься значительно быстрее, чем раньше. Пока!

Стрелок и правда физически выглядел свежее, нежели три месяца назад. Вот только лицо… Оно сохранило признаки недавнего неудовольствия, хотя постепенно прояснялось. Рассуждаем, как учил профессор: Стрелок увлекается только (насколько мне известно) одним футболом, его команда не в лучшем состоянии. Скорее всего, переживает он как раз из-за команды.

– Неужели обижаешься? ― допытывался он.

– Куда мне: я же робот!

– Короче, рад встрече.

– Не могу сказать того же в твой адрес.

Стрелок сначала пожелтел и отвернулся, а потом изобразил уже знакомое мне подобие ухмылки.

– А цепочку не снимаешь! ― заметил он довольно.

– Еще чего! Она моя! ― безапелляционно заявила я.

Мы посмотрели друг на друга внимательно, я не удержалась и рассмеялась. Его мутного цвета глаза ответно заблестели.

– Ну и как ты, гроза всех фанатов команды соперников? Только не говори: «Нормально!». Так отвечают людям, которым не доверяют.

Мы как в старые добрые времена медленно плелись по дороге.

– Сама понимаешь: у команды застой, почти развал. Короче, настроение ни к черту. Что у них? ― допытывался мой попутчик.

– Даже если бы знала, не сказала ― не могу, но мне скрывать нечего: на сборах не была, мы сами с профессором головы ломаем. Какое-то у тебя лицо кислое, неужели только из-за футбола?… Можешь не отвечать, если не хочешь, ― добавила я.

– Тут тоже скрывать особо нечего: исчезнуть бы куда-нибудь… Учеба, фан-клуб и вообще…

Вообще ― это, видимо, семья. Надо же, он восстановился в университете? Дело идет на лад!

– Это можно.

– В каком смысле? ― недоумевал Стрелок.

– Просто поверь мне и не спрашивай, куда поедем. Не волнуйся, верну тебя пару дней спустя в целости и сохранности.

– Так все-таки куда?

– Можешь ты хоть раз в жизни кому-то довериться?

Стрелок задумался, а не отказался наотрез, как предполагала я. Нет, все-таки у него другая акцентуация, не шизоидная.