Наконец из лунки показался хвост и у Якова Саныча неожиданно подкосились ноги, он упал на спину, а сверху на него грохнулась склизкая щука. Ее морда, была как раз напротив лица капитана, они смотрели друг другу в глаза несколько долгим минут, за тем зверь мигнул и отвернулся, а пенсионеру, отчего то, больше не захотелось сегодня рыбачить.

Он с трудом дотащил рыбу до поляны, где ни чего не изменилось, бросил ее в снег у костра и пошел в сарай за посудой. В той части, где должны быть дрова, спал Истомин, так и не сумевший найти лопату. Капитан поймал себя на мысли, что точно так же несколько дней назад, в Ольховке, у него в сарае лежал труп Егорыча. В этом было какое то сходство, пьяный следователь так же смотрел бездонными глазами в небо, от чего то сильно напоминая лесного отшельника.

Когда была готова уха, проснулся Кузнецов. С деревянной головой и мутным взглядом он вышел к костру, капитан, молча, протянул ему ложку, и тот начал хлебать, обжигаясь, изумительный золотистый бульон. Его капли падали на снег, уже через несколько минут, его взгляд стал более осмысленным.

- Следователь не просыпался.

- Нет, в сарае уснул, я его в дом перенес. Проветрить там надо и убрать после вас. Накурили, находится не возможно.

Затем они долго все втроем парились в настоящей бане, с единственным расхождением с традициями - она была сделана по белому. То есть не было закопченных стен и противно пахнувшей каменки. Здесь была душистая трава, которая лежала прямо на полу и на полоке и хвойный экстракт, который от души плескали на камни. После него вся кожа пропахла чем-то неповторимым лесным. А за тем несколько раз ныряли в воду, полынь на реке были в достатке.

После только, как они заснули буквально, через несколько минут, когда голова коснулась подушек, капитан раскрыл последнюю часть бумаг бабы Любы и углубился в чтение.

"... осенью 1915 года дело об исследование Екатерининского канала переходит в руки начальника Пермского Управления земледелия и государственного имущества А.Дубенскаго, который организует экспедицию на канал, для технического осмотра; позднее предоставляет докладную записку в министерство, получает кредиты, от министерства земледелия, привлекает к материальному участию Пермское губернское земство и ранее весной 1916 года преступает к работам, выполнение которых передается местному отделению Казанского водного круга, который, то же получает кредиты на работы и изыскания от Управления водных путей"

На этом бумаги заканчивались, все завершилось в 1916 году. Собственно как и история одного из самых сложных гидротехнических сооружений на территории Пермского Края и соседних регионов. В которое вложили кучу казенных денег и угробили сотни человеческих жизней. Закопав их, в бескрайней тайге и оставив после себя безмолвный, прямой как стрела, рассекающий Пермскую тайгу, памятник человеческому упорству и казнокрадству.

Клад

- Должно быть где - то здесь.

Два бурана стояли на пригорке, Кузнецов возился рядом с ними, у одной из машин полетело зажигание, и она постоянно глохла. Капитан и следователь стояли рядом с небольшой протокой, а дядя Миша ушел немного дальше. Это и были Южные ворота или первый шлюз, с которого начиналась сложная гидротехническая система Екатерининского канала. Сейчас, ранней весной, даже и не скажешь, что здесь век назад проходили огромные баржи, а на подходе была очередь из проезжающих.

Капитан еще раз посмотрел на карту, вся беда была в том, что даже, несмотря на то, что в позапрошлом и прошлом веке, здесь работали геодезисты и составляли довольно детальные карты, понятие масштаба у них не существовало. И обычный крестик на карте, мог обозначать расстояние в несколько квадратных километров.

По документам сам канал был протяженностью примерно 10 километров и связывал две реки Северную и Южную Кельтму. С южного конца тянулся Джуричь, мечта многих рыбаков, с Севера канал заканчивался глухой деревенькой Канава. Где до сих пор жили, вдали от всякой цивилизации потомки, тех, кто, когда то строил и обслуживал Екатерининский канал. Беглые крестьяне, заключенные и просто авантюристы, искавшие лучшей доли. Они до сих пор не знают точную численность населения и дату основания своего поселка. Сюда редко добирались власти, но каждые выборы исправно привозили урну для голосования. И не умеющие читать и писать люди, ставили крестики напротив ни чего здесь не значащих для них фамилий.

Копать решили слева от остатков большого шлюза. Там на пригорке, росло несколько огромных сосен, неизвестно как выживших в этом болоте. Да и священник в своих бумагах что-то упоминал о деревьях. То, что на здесь когда то была огромная деревянная конструкция, говорили только документы, которые передала баба Люба, все остальное сгнило или было растащено.

Землю утоптали и половину дня топили снег, развели два огромных костра, они уже ближе к ночи их языки освещали поляну. У корней деревьев они расчистили довольно большую площадку. Уже ближе к ночи все собирались у большего костра. Он жарко грел, а на углях жарилась огромная щука. Ее капитан захватил с собой из дома.

- Мы уже близко. Истомин, хоть и не пил, глаза у него горели, и он говорил он очень хрипло.

- Да чувствую я, рядом мы. Перемазанный с ног до головы Кузнецов, воткнул огромную кирку в землю. Ее капитан нашел где-то в верховьях.

- Будем спать ложиться, я лапника нарубил, сейчас его расстелем на то место, где горел костер. Там земля прогрелась. И до утра не замерзнем.

- Давай. Дядя Миша достал огромный кусок полиэтилена, в который был закутан труп Егорыча.

Капитан, поднес карту ближе к глазам и уже в который раз, посмотрел на крестик, который медленно из-за выпавшего снега, начал превращаться в огромную кляксу. Должно быть где-то здесь, дальше начинался канал и с таким ценностями уже не выйдешь, повяжут красные комиссары.

Они освободили площадку от остатков углей, земля у корней деревьев хорошо прогрелась, и даже сквозь наброшенный лапник, прекрасно отдавала тепло. Легли рядом друг с другом и сверху закутались полиэтиленом, который от жара из нутрии сразу покрылся испариной. Но сон не шел

- Я как представлю, сколько здесь нашего брата полегло, так сразу тошно от этого места становиться и мурашки по коже

Дядя Миша говорил от куда-то из-за спины, и голос был не похож на себя. Как бывает по радио с испорченным динамиком.

- Они ведь, по сути, в руках только лопаты, да кирки, такая как у Кузи сегодня была, в руках имели и все. И такой огромный канал, сквозь болото умудрились прорыть. Стенки закрепить, систему шлюзов построить и в итоге все просрать.

- Да не просрали, раз мы еще помним. Истомина вон заставим статью в местной газете написать. А земля еще долго заживать будет.

Капитан смотрел в чистое звездное небо.

- Я по телевизору видел, что он прямой и делит лес на две части. Начинается в Чердынском районе и заходит в республику Коми. С одной стороны примерно пять километров и с другой. А сама тайга, словно смирилась с ним. Деревню вон любую возьми, через нескоро лет, после того, как человек ушел, зарастает до самых крыш, а ему хоть бы хны.

И звезды падали в этот день особенно часто, заставляя сбываться любые даже, самые сокровенные желания. Тем более что спали они крепко, без всяких сновидений, потому, что каждый был уверен, что прямо под ними, под землей на глубине в несколько метров зарыты несметные сокровища.

Первым рано утром из под полиэтилена выбрался Сверчок и сразу побежал к ближайшим кустам. Почки у пенсионера не переносили холод, и всегда хотелось по малой нужде. Обернувший, через несколько минут, он увидел стаю больших воронов. Десяток птиц, с деловым видом долбили клювом мерзлую землю и раскапывали лапами пятачок, рядом с из местом ночевки.

- Просыпайтесь, похоже Егорыч с того света нам помощников прислал.

Птицы продолжали все дело, не обращая ни какого внимания: ни на дядю Мишу, ни на остальных кладоискателей, которые спешно начали выбираться на свежий воздух.