На спине Молоха остаются длинные и глубокие царапины от когтей генерала. Кто-то окончательно потерял контроль. Пусть. Не одному генералу теперь наглядно, в виде засосов, демонстрировать, что у него кто-то есть. Теперь Молох демонстративно занят. Стоит вглядеться в царапины повнимательнее, ведь в них — и угроза, и метка собственника. Не меньшего собственника, чем сам главнокомандующий. Сигнал о том, что Люциан ни за что не выпустит зверя. Не отдаст.

Натравит.

И пусть врагам будет больно.

========== Оказия 14: Все свободны ==========

Молох вальяжно лежал на одном из мраморных выступов купальни и потел. Волосы прилипали к лицу — он приглаживал их к голове движением назад. Жар костей не ломит — пекло тем паче. Рядом с ним сидел Милуш Радко, он же — говорливый демон Аббадон. Милуш переносил жар гораздо легче, поскольку адское солнце пустынь закалило его. Он цедил виски — и неясно, как внутреннее давление до сих пор не разорвало его голову. Стакан-то не первый.

Милуш прибыл, поскольку политическая ситуация в Аду, как обычно, накалилась. Правда, в этот раз сильнее обычного. Дела наверху заставили его задержаться в мире людей, а потому разборки с Люцифером тот благополучно пропустил. Изменения, произошедшие в родных краях, изрядно удивили Милуша. Поначалу он подумал, что попросту не туда попал. Город словно застрял в состоянии военного положения.

Пандемониум, главный мегаполис, покрыли энергетическим полем, в границах которого можно было передвигаться лишь своим ходом или транспортом — никакой магии. На въезде в город у Милуша потребовали, чтобы он подтвердил свою личность. Охранникам было плевать, чей он знакомый. Если бы не звонок Йенсу Гроссу, то, пожалуй, можно было разворачиваться.

— Вам повезло, сэр, но в следующий раз, если вас не будет в базе данных, вас не пропустят, — строго рыкнул охранник напоследок под фырк прибывшего начальника по безопасности — Гросса.

— Пропустят, куда денутся, — оскалился Йенс, похлопав охранника по плечу, и позже шёпотом что-то тому сказал — и он предусмотрительно притих.

Милуш Радко не узнал город. Всюду парами ходили полицейские. Сейчас-то они ему, конечно, машут, с ним же Йенс, однако если бы всё пошло не по плану, то те бы с удовольствием пустили дубинки в ход. Это маленькое знание заставляло Милуша пребывать в состоянии боеготовности. Мало ли что случится. Какие ещё сюрпризы ожидают его.

На рекламных щитах через раз красовались милые суккубы. Они никак не сочетались с милитаристскими изображениями, разработанных, вероятно, с лёгкой руки Молоха. Военное положение, приправленное развлечениями и выпивкой. Небоскребы всё так же стремились к бордовым облакам, окутанные призрачным сиянием огромных мониторов, транслирующих новости, рекламу или шутливые ролики. Между ними, конечно же, показывалось нечто вроде привета от большого брата. Стоило потерять бдительность, увлёкшись сиянием неоновых вывесок, — тебя отрезвляли вестью о том, что Молох у власти и тебя размажут, если ты не славишь его.

— И когда наша славная развратная жизнь превратилась в одну из книжек Оруэлла? — недоумевая, спросил Милуш, качая головой. — Кошмарный сон любого либерала.

— Зато я востребован, — улыбнулся Йенс с закушенной палочкой от чупа-чупса во рту. — Никогда не было такого количества работы и денег одновременно. Сам видишь, куда пошли вложения Молоха. Сложно с ним не согласиться. Вряд ли кто-то захочет повторного переворота. Это ты ещё на массовые казни предателей опоздал. Весь город был красным от крови, а небо — чёрным от того, как быстро насытилось Инферно. Удивительное время было, — задумчиво произнёс начальник по безопасности.

— Это, конечно, хорошо, — Милуш рассматривал город через мутное стекло автомобиля, — но разве так он не привлечёт к себе ещё больше внимания? Чёрт возьми, это самый громкий пиар, который я видел. Где он этого понабрался?

Гросс не удержался от тихого смеха.

— Какой ты впечатлительный, — и откинулся на сиденье. — Зато теперь его каждый знает в лицо. Он теперь не просто картинка из старого учебника.

— А реальный диктатор, — натянуто улыбнулся Милуш. — Я тебя понял, да. Уверен, Молох счастлив: сбылась его голубая мечта превратить Ад в чёртов бункер, из которого ни входа, ни выхода.

— Спокойно, — флегматично ответил Йенс. — Со временем всё утрясётся. Молох выжидает. Да, Люцифера оттеснили. Ему, как оказалось, ничего и не было нужно от него, но вот Вельзевул… Видел бы ты, как обострилась паранойя Молоха. У Слайза теперь ни минуты свободного времени: он втайне следит за Моргенштерном, чтобы тот никуда не влип. Кстати, один хороший момент: мы много взяли от людей, и теперь везде висят камеры и всё такое. Прогресс!

Милуш Радко кисло смотрел на Гросса, не понимая, как можно вообще найти какой-то плюс в такой ситуации.

— Я смогу снять хоть одну шлюху и потрахаться без надзора твоих доблестных помощников с дубинками?

— Вариант с помощником в роли шлюхи мы не рассматриваем? — подняв брови, смешливо спросил Йенс.

— Пошёл ты! — кинул Радко. — И так полон Ад таких любителей. Моя любовь к женскому полу делает меня уникальным, так что не порти мне репутацию.

— Я всё равно не вращаюсь в тех кругах, где она для тебя играет какую-то роль, — хмыкнул Йенс. — Советую тебе не задерживаться на улицах, пока тебя нет в реестре. Отвезу тебя к Молоху, а дальше — лучше дождаться, пока закончится загрузка.

— Чёртова книжка Оруэлла… — пробормотал Милуш, нахмурившись.

Он бы сказал, что Ад катится ко всем чертям, но это скорее черти катятся вместе с Адом в какую-то огромную бездну и принимают это за аттракцион. Хохочут, острят, а бездна всё близится.

Машина остановилась перед собравшейся толпой. Йенсу это не понравилось, и он выскочил наружу, чтобы посмотреть, что происходит. Милуш Радко нахмурился и вышел следом, стараясь не отставать от начальника по безопасности. Толпа окружила беременную девушку с ножом в руке. Она говорила на странном языке, которого не понимал ни один из демонов. Черноволосая, с яркими золотыми глазами, в тёмном платье, обтягивающем округлый живот, она никого не подпускала к себе и дико смотрела на каждого.

— Это ещё что такое? — возмущённо рявкнул Йенс на одного из охранников. — Ещё скажите, что она кого-то прикончила. Убью! Убью! — запричитал начальник и ушёл распекать подопечных.

Его стараниями толпу оттеснили полицейские. Девушку окружили мужчины в форме. По её лицу было видно, что она всё понимает — и весьма недовольна происходящим.

— Кхарла! — ругнулась она.

Милуш усмехнулся и покачал головой. Осторожно приблизился.

— Извините, мадам, но как вы сюда попали? Не могли бы вы говорить на нашем наречии? Вас никто не понимает.

Незнакомка нахмурилась, презрительно посмотрела на Радко и плюнула под ноги.

— Бсар кхиа, — проворчала она. — Я пытаюсь подстроиться под язык. Но все кричат какую-то ерунду. Уведите меня отсюда! Сейчас же! — и схватилась за голову.

Милуш взял её за руки и повёл к Йенсу.

— У меня всё под контролем. Нужно доставить её в тихое место, — быстро пробормотал Радко.

Гросс кивнул в сторону машины и взял толпу на себя. Милуш пропустил даму вперёд и отгородил собой от людей.

— Почему они вас преследуют? И как вас вообще зовут? — мужчина галантно предложил женщине бокал сладкого белого вина.

Она приняла его и усмехнулась.

— Потому что меня зовут Дейн Моргенштерн. Я дочь Люциана и Малаки Моргенштерн.

Радко выронил свой бокал с вином.

— Не волнуйтесь, — продолжила она. — Я знаю, что в этом измерении всё обстоит иначе. Как оказалось, здесь даже язык другой. Ужасно корявый, но способности позволяют мне быстро приспособиться, — Дейн держала руку на животе и морщилась — её явно мучили боли.

— В этом измерении? — тупо спросил Милуш.

— Отвезите меня к вон тому грозному вояке с плаката — и вы всё поймёте. Надеюсь, в этом измерении дела обстоят гораздо лучше, чем в моём.

— Я бы так не сказал, мадам, — вздохнул Радко. — Я бы так не сказал…