— Не бойся, — сонно хмыкнул Люциан. — Я знаю, что за игру вы затеяли.

Маркус прищурился и повернулся.

— Правда что ли?

Генерал придвинулся поближе и губами коснулся щеки Маркуса.

— Не держи меня за дурака. Я учился в Академии лучше, чем ты мог обо мне подумать. Маркус — одно из твоих имён ещё из далекой древности. Тебя выдал учебник истории, — хмыкнул Люциан.

Маркус усмехнулся и щёлкнул генерала по лбу.

— Рад, что ты умеешь читать.

Слайз с недоумением наблюдал за ними. Многое он повидал, однако Молоха в обличии, которое он имел около полутора тысяч лет назад — точно нет. Впрочем, некоторая ностальгия его обуревала. Тогда секретарь вспоминал, каким молодым и горячим был.

— Твоё кольцо, — хмыкнул Маркус и надел на палец Моргенштерну. — Надеюсь, ты когда-нибудь простишь меня, принцесса. И да, — с улыбкой прибавил он, — если кто-нибудь узнает, я тебя убью.

— А почему ты в Слайзе не сомневаешься? — возмутился генерал.

Молох хмыкнул.

— Он реагирует не так резво.

========== Оказия 9: Нож заходит мягко ==========

Молох в облике Маркуса непринуждённо сидел на кухне и пил чай. От чашки исходил лёгкий аромат бергамота. По цвету заметно, что заварка очень крепкая. Молоху нравилось без сахара, а значит — было очень горько. Люциан мог бы с лёгкостью назвать это уколом адреналина прямо в сердце. Однако Маркус сидел и отпивал с полуулыбкой, словно и не чувствовал горечи. У его ног лежал мужчина средних лет с тонким столовым ножом в ухе. Судя по царапинам вокруг глаз, Маркус пытал его, угрожая выколоть глаза. Потом пленник всё-таки рассердил его, и тогда главнокомандующий был вынужден принять меры.

Моргенштерн сидел напротив Молоха и завтракал, пытаясь не думать о трупе под столом. Слайз перед тем, как уйти за продуктами, открыл окно, чтобы запах не беспокоил генерала. Однако ощущение лёгкого дискомфорта не покидало Моргенштерна, и он пытался отвести мысли в приятное русло. Так он начал рассматривать молодого Молоха.

— Что у тебя с глазом? — как бы невзначай поинтересовался Люциан, действительно слегка обеспокоенный.

Маркус поднял взгляд на генерала и снисходительно улыбнулся ему, посмотрев, как на любознательного ребёнка.

— Я пребываю в этом виде не для того, чтобы ты меня рассматривал, принцесса, — почти по-отечески ответил Молох, посматривая на газету. — Но раз уж ты спросил, то так и быть. Знаешь ли, — он вновь взял чашку и отпил чая, немного помолчав, — борьба за власть всегда была интересной и увлекательной вещью. Это милое украшение, — Молох погладил шрамы возле бельмастого глаза, — я получил после падения, когда началась война за могущество. Тогда границы с Тартаром ещё не было. Да-да, ты не ошибся, он существует и он под девятым кругом. Представь, как там свежо, — усмехнулся Маркус. — Один из этих уродов… Хорошо, что Слайза нет, ведь он, как ты знаешь, родом как раз оттуда, — прибавил главнокомандующий. — Один из этих уродов захотел во что бы то ни стало отстоять свои взгляды. Я многое повидал, но их яды — это нечто… Нет, мне понадобилось много времени, чтобы зализать раны. Но в долгу я не остался. Я схватил его, привязал за ноги к потолку и затем вырывал у этой мерзкой рептилии по чешуйке.

Молох усмехнулся, согретый ностальгией. Приятные воспоминания развеселили его. Моргенштерн подозревал, каких габаритов был соперник главнокомандующего, сколько на нём могло быть чешуи, так что пытка запросто могла длиться днями. Конечно, Маркус, он же Молох, вряд ли бы отказался от такого джек-пота.

— Поэтому Слайз тебе верно служит? Не хочет той же участи? — хмыкнул Люциан, ковыряясь в остатках подостывшей яичницы.

— Я единственный, кто способен правильно использовать его таланты, — произнёс Молох, поднимаясь, чтобы подлить себе ещё чая. Он почти споткнулся об труп, но собрался и с толикой сладкой мести пнул его.

— Да-а, — ехидно протянул Моргенштерн, — не каждый может заставить его убираться.

— Ох, принцесса, — покачал головой Маркус. — Это лишь вершина айсберга его обязанностей. Это земноводное разговаривает почти на всех языках, почти бессмертно, обладает силой, ловкостью и очень быстрой регенерацией. К тому же его расистские шутки меня развлекают. Машина смерти с чувством юмора — давно ты таких встречал?

Маркус стоял перед холодильником и размышлял, хочется ли ему чего-нибудь. Он стоял в свободных штанах, спортивный и поджарый, так что Моргенштерн периодически пожирал его глазами.

— Не знал, что даже тебе требуется телохранитель.

— Почти, — поморщился Молох. — Мне требуются верные люди, а в случае со Слайзом к верности прилагаются прекрасные навыки убийцы и способность разряжать обстановку. Пользуюсь случаем, — хмыкнул главнокомандующий, ничего не решив, и вернулся за стол.

Моргенштерн вздохнул. Он уже понял, что слишком-то распространяться об истории знакомства главнокомандующий не был настроен. Генерал вообще приходил к выводу, что, омолодившись, Молох стал наводить на него лёгкий ужас. Может, дело было в небольшом уродстве. Или в том, что такой симпатичный юноша сохранил жестокость древнего демона. Когда Молох был прежним, всё казалось на своих местах. Жестокость не выглядела не к месту.

Люциан хмыкнул и отложил идею с завтраком.

— Ты… Как себя чувствуешь после вчерашнего?

Маркус поднял на него насмешливый взгляд.

— А случилось что-то из ряда вон выходящее?

Генерал хотел вскочить и задвинуть речь на несколько минут, употребляя широкие и патетические жесты, но сдержался. Да, случилось, чёрт возьми! Вчера Люциан овладел тем, кто казался ему неприступной крепостью! Это здорово пошатнуло его представления о мире. Моргенштерн постоянно думал о вчерашнем, чтобы убедиться, что это не сон. А если сон, то очень бредовый.

— Меня это никак не задевает, — улыбнулся Молох с какой-то тайной в глазах. — И я не шутил, когда обещал убить тебя, если об этом узнает тот, кому не следует. Мне незачем посвящать посторонних в личную жизнь. Не потому, что мне стыдно или неприятно. Нет. Напротив, я был… удивлён таким обращением с собой. Конечно, ты лишний раз подтвердил, какой ты на самом деле романтичный кретин и слюнтяй, но я не против. Мы по-разному смотрим на секс, и я уважаю это в тебе.

Люциан вновь унял бурю эмоций. Как много хотелось бросить в лицо этому безэмоциональному идиоту.

— Серьёзно? Не превращай секс в благотворительность! И вообще… Неужели это всё, что ты можешь мне сказать? «Я тебя уважаю», «слюнтяй»… Хочешь сказать, я должен был уподобиться тебе? Забить в кровь, а потом насладиться, как кровавым бифштексом?

Молох взглянул на Моргенштерна так, будто именно этого и ожидал в своё время. Генерал всплеснул руками и закатил глаза.

— И кто из нас кретин?!

— Ты.

Главнокомандующий хмыкнул. Ему начинало нравиться злить Люциана и наблюдать за его забавной бурной реакцией. Генералу хотелось возражать и возражать, чтобы наслаждаться эмоциями.

— Твоё тело было другого мнения, — с ухмылкой козырнул Люциан, однако встретил спокойный взгляд Молоха.

— Возможно, — кивнул главнокомандующий. — Если тебя это и вправду утешит.

— Ты бы наверняка повторил это! — жестикулируя, заупрямился генерал.

— Вряд ли, — насмешливо ответил Маркус.

— Это ещё почему? — поднялся Люциан, положив руки на стол, будто на нём лежала карта военных действий.

— Привыкнешь, — кинул главнокомандующий и вышел из-за стола.

Моргенштерн проводил его взглядом. С каким удовольствием он бы привык к тихим стонам этого бесшабашного психопата. Вновь дышал волосами, наслаждался кожей, упивался каждым мгновением.

— Ты ведь надолго таким останешься? — почти с надеждой спросил Люциан.

— Ну, я могу вернуться к прежнему виду в любой момент, — уклончиво ответил Маркус. — В отличие от тебя мне для такого сил хватит, — хмыкнул он. — Но я хочу разрешить кое-какие дела, — главнокомандующий подошел к Люциану и посмотрел ему в глаза.

Они были одного роста. Генерал почувствовал острое желание завалить Молоха прямо тут.