С другой стороны, он уловил намного больше, чем я рассказала им в стольких словах, даже в тот первый вечер. Казалось, он определённо знал, что есть нечто большее.

Он не ошибался.

Я крайне тщательно обдумала то, сколько им рассказать, задолго до того как пригласила Ника и Энджел в тот бар. В отношении меня все было просто - это моя история, и я все равно периодически подумывала рассказать Нику и Энджел о своих способностях с тех пор, как они арестовали меня в прошлом году. Они мои друзья, в конце концов. Какая-то часть меня даже задавалась вопросом, не затянула ли я с раскрытием правды.

Об остальном мне приходилось думать куда более тщательно.

В конце концов, я ничего не сказала им о расах-пришельцах и межпространственных порталах.

Я упомянула, что в деле замешан идеологический фанатизм, тема с «превосходящей расой», типовая риторика и мистические религии.

Однако в основном я сосредоточилась на том, как группа Счастливчика имела бывшую советскую направленность.

Я знала, что эта концепция будет им знакома - Нику особенно.

Я даже намекнула, что эта тема с экстрасенсами может происходить из экспериментов, которые Советский Союз проводил во время Холодной Войны. Давно ходили разговоры, что в период после Второй Мировой Войны Кремль основал какие-то странные эксперименты с генетикой и контролем разума - включая как раз попытки натренировать группу экстрасенсов для осуществления наблюдения за Соединёнными Штатами.

Секретные операции изобиловали такого рода слухами, ещё когда я была там. Существовали свои конспирологические теории, как и везде - возможно, даже больше, чем где-либо ещё.

Некоторые говорили, что у русских в армии был высокопоставленный начальник, который помешался на метафизике. Некоторые говорили, что эти идеи позаимствованы у самого Гитлера, о чьей склонности к оккультизму давно ходили слухи. Я слышала кое-какие безумные истории о нацистах в Афганистане, включая то, что Гитлер пытался обучить элитный отряд «воинов сна», которые смогли бы преследовать мировых лидеров во сне, в основном нацелившись на Черчилля и других врагов Германии в войне.

Я не уточняла в разговоре с Ником, что группа, эксплуатирующая Блэка, имеет связи с этими вещами.

Но я называла их «культом» и упомянула, что многие из них, возможно, были бывшими КГБ-шниками.

Я также сказала, что они помешаны на людях, которые имеют «необычные способности». Я сказала им, что мы с Блэком попали в поле их зрения в основном благодаря Йену, который был их членом.

Некоторое из этого довольно сильно искажало правду.

Некоторые вещи - например, про Йена - граничили с откровенной ложью. Мне нужно было дать Нику достаточно информации, чтобы он знал, с чем мы имеем дело, однако не раскрывать, что Блэк принадлежит к другому виду. Отчасти дело было в том, что его нужно было убедить в существовании экстрасенсорных способностей.

Была и другая, более расчётливая причина.

Поскольку я привязала своё «признание» к давно обсуждаемой теории заговора, Ник будет испытывать меньший соблазн поговорить об этом со своими армейскими приятелями - по крайней мере, пока не будет иметь твёрдых улик. Ник знал, насколько безумно это прозвучит для них. Связи с КГБ заставляли все это звучать ещё безумнее, по крайней мере, без твёрдых доказательств.

Я хотела убедиться, что Ник все равно этого не сделает - хотя бы не поговорив со мной - но я не могла рисковать. Учитывая его отношение к Блэку.

По правде говоря, на каком-то уровне это приносило облегчение - мои друзья наконец-то знали.

Я понимала, что они ещё не свыклись с информацией. Ни один из них, казалось, не знал, что делать с этими сведениями, по крайней мере, в отношении меня.

Но они и не убежали с криками. Это уже что-то. Они оба, включая Ника, также предложили помощь. По правде говоря, они предложили помочь ещё до того, как я об этом попросила.

Учитывая эти две вещи, я надеялась, что все ещё могу рассчитывать на своих друзей по эту сторону фронта.

Я сидела в кабинете Блэка, читая на его компьютере, когда Ник позвонил мне на одноразовый телефон, который я купила вчера. Ни один из нас, включая меня, не питал иллюзий, будто мой телефон не прослушивается. Я знала, что в офисе Блэка тоже есть риск прослушки, хотя его люди проверяли такие вещи.

Ник не утруждал себя приветствиями.

После того, как он проговорил несколько минут подряд, едва переводя дыхание, я перебила его.

- ...То есть ты абсолютно точно уверен, что они в деле? - настороженно спросила я. - Они не просто пытаются получить бесплатные сведения о группировке Счастливчика?

Ник фыркнул.

- Конечно, пытаются. Но разве это важно, Мири? Пока что это исключительно запасной план, верно? Мы используем это только как рычаг давления, так? Или если не сможем его забрать?

Я кивнула, потирая глаза двумя пальцами.

- Верно, - сказала я. - Но мы открываем дверь, Ник. Я просто хочу убедиться, что потом мы сумеем закрыть её пинком.

Он выдохнул. Я буквально видела, как он стоит снаружи полицейского участка в Филморе, вероятно, на гравийной парковке, где они с Энджел оставляли свои мотоциклы на день; наблюдает за проходящими по тротуару людьми, держа руку на бедре.

- Этот корабль, возможно, уже уплыл, Мири, - сказал он. - Ты оказалась в их поле зрения, просто связавшись с ними. В данный момент, думаю, они лишь заинтригованы. Ты не представляешь для них прямой угрозы, и они получают много личной выгоды от вмешательства, конечно же. О, и к твоему сведению, - сухо добавил он. - К слову о появлении в поле зрения, этот мудак, Алексей, должно быть, копнул под тебя, потому что хочет с тобой встретиться. Мне пришлось отделаться шуточками, что я не брачное агентство, что это деловое предложение. Но тот факт, что лидер этой фракции хочет «встречаться» с тобой, не очень-то утешает меня, Мири...

Я вздохнула, закатив глаза, но лишь кивнула.

Связаться с конкурирующими группировками на чёрном рынке Азии и России было не самой гениальной моей идеей, но я хотела иметь преимущество, если не удастся вытащить Блэка более прямым путём. Снова кивнув, я посмотрела на открытый экран монитора Блэка.

- Поняла, - сказала я.

- ... По сути, они деловые люди, - добавил Ник. - Юрий и Алексей оба явно дали понять, что с удовольствием сбили бы с этих мудаков спесь по личным причинам, но именно личный интерес говорит мне, что ты можешь доверять им в основных вопросах, - он помедлил, его голос сделался более настороженным. - Ещё кое-что, Мири. Я могу сказать, что он уже имеет некоторое представление о... ну ты понимаешь. «Особенных навыках». Алексей, казалось, удивился тому, что я в курсе. Он также выглядел весьма заинтересованным в приобретении этих ресурсов для себя...

Я нахмурилась, но не могла сказать, что это меня удивило.

Ник помедлил, его голос сделался более ворчливым.

- ...Это сделает Блэка более приметным. Они уже знали его как возможного новобранца в группировке Счастливчика, ещё до того, как я это подтвердил. Он прямо спросил меня, является ли Блэк одним из «специальных активов» Счастливчика. Я сказал, что нет, но видел, что он мне не поверил.

Я покачала головой, но не в знак отрицания.

Возможно, я просто не могла думать об этом в данный момент.

- Слишком поздно, - сказала я. - Нам нужно вытащить его оттуда. В любом случае, Ник... поскольку мы сами не очень-то крупные игроки на этом поле, нам нужно подкрепление. И будем надеяться, что оно нам не понадобится. Будем надеяться, что мы сумеем вытащить его одной только угрозой. Но мне нужно было сделать эту угрозу правдоподобной... - я сглотнула, качая головой. - Доверься мне в этом. Они не отпустят его добровольно. Я знаю, тебе по сути наплевать на него, но он слишком опасен, чтобы оставлять его в их руках. Это должно тебя волновать...

- Я не совсем бессердечен, Мири, - отрывисто сказал Ник. - Я не пожелаю такого никому... даже Блэку. Если все настолько плохо, как ты говоришь.