Дж. С. Андрижески – Чёрное на чёрном

(Тайна Квентина Блэка #3)

Перевод: Rosland ( https :// vk . com / vmrosland )

Русификация обложки: Rosland

«Какого покаяния ты ищешь, брат...?»

Блэк исчезает, оставляя Мири одну в Сан-Франциско спустя считанные дни после того, как они возвращаются из Бангкока. Никаких объяснений. Ни слова о том, где он, что он делает, что включает в себя его загадочный новый контракт или хотя бы на кого он работает. Блэк лишь оставляет ей таинственные намёки, как цепочка хлебных крошек ведущие её к тому, где он, что делает... что все это значит.

Однако Мири чувствует его - с каждым днём все сильнее. Она столько всего от него ощущает, во снах и во время бодрствования, что вся её жизнь выходит из-под контроля, особенно когда отношения между Блэком и его новым работодателем омрачаются. Блэк в опасности, хотя он ни за что в этом не сознается. Что ещё хуже, его новая «работа» начинает выглядеть так, будто Блэка прогоняют через полосу препятствий, испытывая его верность расе и психопату Счастливчику Люциферу, который контролирует загадочный культ видящих за пределами Европы.

Убеждённая в том, что жизнь Блэка в опасности, Мири осознает, что только она может его спасти. Но чтобы помочь Блэку, ей нужно пересечь границы, которые она поклялась никогда не пересекать, выставить себя напоказ таким образом, что это навсегда изменит её жизнь.

Третья книга в паранормальной мистико-романтической серии с выдающимся, но опасным экстрасенсом-детективом Квентином Блэком и его сообщницей, психологом-криминалистом Мири Фокс.

Посвящается R.Y.

Как однажды сказал мне десятилетний мудрец:

Извини.

Я люблю тебя.

Это все твоя вина.

Хохо

Глава 1. Близится что-то плохое

«Мири…» - его присутствие омывает меня. Оно приносит насыщенный прилив жара, который я ощущаю каждым дюймом кожи. Его боль вторит эхом. Она становится громче, мягче... от интенсивности томления я едва могу думать, едва могу его выносить. Что-то в этом ощущается так, будто сводится ко мне.

Что-то ощущается так, будто сводится исключительно к нему.

Обе эти вещи причиняют мне боль.

Эти эмоции причиняют мне боль, но это не просто тоска. Это не просто эмоция. Это не только в его голове, и даже не только в тех частях, которые отличают его от других мужчин.

Они причиняют ему боль. Они снова причиняют ему боль.

«Мири... пожалуйста. Пожалуйста...»

Он спит.

Я не знаю, откуда я это знаю.

Я не знаю, откуда я вообще знаю что-либо из этого.

Я знаю, что у него там день, что в старомодном камине горит огонь, что потолки высокие и древняя люстра висит над кожаными креслами у очага. Я знаю это так же, как знаю и то, что этого ещё не случилось. Это будущее, не настоящее. Оно несётся на нас обоих слишком быстро, чтобы убраться с его дороги.

Я не понимаю, почему они причиняют ему боль, или даже каким образом - что они делают, что причиняет ему такую боль. Я знаю, что это как-то связано с тем, кто он.

Я также знаю, что он один.

Он один, они причиняют ему боль, и я ничего не могу сделать.

«Мири, пожалуйста... - посылает он. - Пожалуйста...»

Боль усиливается. Оба её вида.

Образы мелькают перед моими глазами, затмевая комнату. Образы войны. Образы огнестрельного огня, сражений. Рука к руке. Взрывы. Прыжки с аэропланов и лежание в траншеях, его лодыжки увязли в засасывающей, липкой, замерзающей грязи. Кое-что из этого ощущается знакомым, даже недавним. Что-то ощущается давним. Что-то кажется мне совершенно чуждым, как будто это происходит из того иного места, той версии Земли, где был рождён Блэк.

Того места, которое он зовёт «Другая Земля» или даже в шутку «Земля-1» - версия, которая все ещё может существовать в другом измерении.

Я все ещё не понимаю, что это значит - не совсем. Иногда я гадаю, понимает ли он сам, или он просто однажды очутился здесь и научился адаптироваться.

Он говорит, что был молодым, когда попал сюда, практически подростком.

Я улавливаю проблески его в ещё более раннем возрасте, может, даже в детском.

Грязный пол. Колючая проволока. Заборы под напряжением. Белёные стены.

Я вижу, как там ему тоже причиняли боль. Даже такому маленькому. Я вижу, как люди причиняют ему боль.

Это, бл*дь, невыносимо.

Я чувствую связь с той версией него, лежащей в кровати, в комнате с высокими потолками. Они вызывают в нем эти воспоминания. Они каким-то образом используют эти воспоминания, чтобы сломать в нем что-то. Я вижу, как он лежит там, возле камина и кожаных кресел... потерянный в собственных воспоминаниях, пока они пытаются его сломить. Я буквально слышу это - как треск ломающегося стекла, как кости, крушащиеся под металлическими зубами. От этого ощущения мне хочется плакать.

Оно также вызывает во мне злость. Оно причиняет мне боль... достаточно сильную, чтобы я почувствовала, как где-то я ахаю от боли. Хуже того, это напоминает мне о том, что со мной сделал Солоник.

Кем бы ни были эти люди, они хотят сломать Блэка так, как Солоник пытался сломать меня. В какой-то мере они пытаются придать ему некоторую форму, загнать его части в металлические коробки... выстроить его заново по собственному видению. Они ведут свою борьбу изнутри, используя его воспоминания, его чувства, дорогие ему вещи, разбивающие ему сердце вещи, ненавистные и любимые им вещи. Даже сейчас они ищут пути пробраться в него. Они ищут открытые двери или двери, которые они могут высадить пинком.

«Твоё время на исходе...» - шепчет голос.

Я не знаю, чей это голос.

Кем бы они ни были, они знают некоторые вещи о Блэке. Они знают и обо мне.

Когда я засыпаю, или даже дремлю, все больше и больше, он здесь.

«Это как твоя война, Мири, - говорит он. - Это как Афганистан, только без пыток водой. Без громких звуков и фонариков, без пытки бессонницей, без червивой еды и избиений... это то же самое. Они продолжат делать это, пока не найдут путь. Никто не может выносить это вечно. Я не смог. Он тоже не сможет... хотя он сильнее меня. Ты знаешь это, Мириам... ты знаешь. Люди готовили тебя к этому...»

Голос знакомый. Но знакомый не для меня.

Он из другого места. Он принадлежит Блэку.

Теперь он принадлежит и мне тоже.

Что-то в этом вызывает у меня желание заплакать.

«Они сломают его, Мири. Я не могу спасти его. Я не могу. В этот раз тебе придётся сделать это...»

Я не могу определить источник голоса. Я не могу дать ему имя.

Он любит Блэка. Он его любит.

«Они взломают его, Мири... как Солоник взломал тебя...»

Кем бы он ни был, он прав.

Я знаю, что он прав. Я знаю, что близится что-то плохое.

Эта мысль вызывает у меня ужас.

Эта мысль пугает меня до безумия, но я ничего не могу сделать.

Я резко проснулась... глядя в спинку сиденья самолёта с поднятым подносом.

Длинные ноги были вытянуты в пространство между полом самолёта и спинкой кресла передо мной. Моя голова лежала на чьих-то коленях. Я смотрела, как мышцы бёдер напряглись, полу-потягиваясь, чёрный материал растянулся, изменяя форму. Его тело выгнулось, когда он размял спину, затем руки, минимально шевеля коленями - вероятно, чтобы меня не потревожить.

Моё сердце громко билось в груди. Достаточно громко, чтобы я задалась вопросом, не слышит ли он это.