Вечером искал в телевизоре Всевышнее Лицо, но, сколько ни листал каналы, не нашел. Пятая колонна давно и прочно оккупировала телевидение (отрабатывает госдеповские гранты), но такой анархии никогда прежде себе не позволяла. Принял дозу снотворного.
Утро стояло ясное, но с сильным ветром. Березы щекотали окно своими шелковыми ветвями. Вставать не хотелось. Зримо представил, что на крышу Белого дома каждое утро поднимается агент госдепа и направляет в нашу сторону из всех своих ментальных стволов залп тотальной ненависти. И ненависть та столь концентрированна, что практически материальна. Она даже способна пригвоздить русского человека к постели, усыпить его бдительность. Но лежать нельзя. Этак мы можем дать врагу надежду, что ему по силам нас победить. И тут же с легкостью встал. Да, если уж решила Россия подняться с колен, так она и плечи расправит, и мускулы поднакачает. После завтрака принял с докладом представителя западной ячейки. Тот бойко отчитался по проделанной его ячейкой работе: пикетировали рок-концерты пятой колонны, били стекла в магазинах, торгующих айфонами, вдобавок окатили мочой дверь табачного ларька с мальборо и данхиллом. Проверил его руки, оказалось – клейменый.
После обеда вызвал водителя жигулей и поехал играть в городки с Мотричем и Звонаревым. У всех троих было боевое настроение, играли не на жизнь, а на смерть. Мне удалось три раза подряд разбить «коленчатый вал» одной битой. Шли ноздря в ноздрю. Неожиданно победил Звонарь. Стал я исследовать его биту, оказалось, made in USA. Причем надпись старательно подтирали – но тиснение осталось. Что тут со мной случилось! Вцепился я в шею Звонаря и давил, давил, давил! Мотричу пришлось врезать мне хорошенько по ребрам, иначе бы задушил сучью пятую колонну. Звонарь выглядел смущенным. Не предполагал, что я так разнервничаюсь. Извинялся. Мотрич достал коньяк (московский), и мы помирились. Хотя осадок остался.
Вернулся домой в раздрае. Сел перед телевизором. Выступал представитель епархии. Говорил, что у Всевышнего Лица есть все шансы стать Богом по небесной благодати, приобщиться к нетварной божественной жизни. Ценность убожения в том, что за особые заслуги перед русским человечеством ты словно наполняешься сверху донизу энергией Бога и уподобляешься ему по добродетели. Я давно на всех перекрестках твержу, что деяния Всевышнего Лица суть Божье произволение, суть действие Его любви, явленное в человеке. Да откроются пред нацлидером все врата. Раздрай моей души пропал, как и не было.
А Всевышнее Лицо показали мельком. И со спины. Я давно уяснил, что центральные каналы управляются американчиковским послом. В Кремле никто, кроме Всевышнего Лица, ссориться с американчиками еще не готов. Только тихо брюзжат, прикидываясь верными патриотами. Не понимают, что настал судный час – либо обретет Россия суверенитет от колониального заокеанского управления, либо погибнет. Всевышнее Лицо должен очистить властные коридоры от старого олигархического хлама. Пусть останутся только молодые проверенные кадры, с ними и начнем строить новую русскую жизнь. Национально-освободительная целесообразность превыше всех законов, даже Конституции. Всевышнему Лицу надо вверить полномочия обеих ветвей власти. Столько еще работы предстоит, голова кругом. Принял снотворное.
Чудный ясный день. Солнце отлично припекало. Отвечал на письма. Четверть корреспондентов нормальные, остальные – дебилы. Запомнилось письмо от молодого ученого, представителя НОФ. Он посвятил себя исследованию возможности энергетического «доения» земной коры и получения через этот процесс электричества. В его опыте лампочка от фонарика горит довольно ярко. Ученый намерен продолжать эксперименты. Если результаты будут улучшены, утрем нос американчикам с их ветряками и солнечными батареями. В другом письме юный нофлер сообщал, что приторочил баннеры с надписью «Иуда» к нескольким памятникам пятой колонны – Солженицыну, Сахарову, Кулибину. В ответном письме написал, что таблички с надписями – это здорово, но еще лучше было бы эти памятники (кроме Кулибина) разрушить к ядрёне-матрёне. На худой конец заляпать краской. Иногда нужно дать им совет.
После обеда поехал на жигулях играть в городки с Мотричем и Звонаревым. Игра шла ни шатко ни валко. Впервые за год-два я разбил «часовых» одной битой. Но Мотричу удалось выбить три раза подряд «письмо» двумя битами. После игры спрыснули его победу. Появился коньяк (московский) и сыр. Я проглотил два кусочка сыра и лишь тогда догадался проверить, где он сварен. Выяснилось – Южная Италия. Отошел в сторону и, засунув два пальца в рот, выблевал съеденное. Ушел не попрощавшись.
Вечером смотрел на YouTube короткие издевательские видео про Писателя (мне прислали ссылку). Какие-то либералы-русофобы, очернители Отчизны – надо называть вещи своими именами – измываются над настоящим патриотом. Задумался, откуда вообще берутся людишки с чуждой системой взглядов, с вечной ненавистью к Родине? Наверняка они выходцы из обывательской среды, развивались без попечительского государственного плеча. Пустые мозги – и когда туда попала искаженная информация, она зацепилась за края, потянулись ложные выводы. Семья не способствовала своевременному отсеву заблуждений, дурная наследственность. И пусть эти мутанты искренне считают себя умными, образованными и начитанными, им не выпрыгнуть из беличьего колеса лжи и дальнейшего вырождения. И скорее всего, они на содержании врагов страны. Бедный Писатель – представляю, сколько боли приносят ему и его близким эти чертовы видео…
В одном ролике мерзкий закадровый голос зачитывал такой отвратный текст: «Лежит Писатель на русской печке, пятки греет – и вдруг шум-гам за окном! А это соседи выносят из дверей чемоданы и загружают их в такси, решили они на пару недель махнуть на теплые заморские юга. Открыл окно Писатель и принялся материть соседей. Дескать, на заморских югах русских летчиков сбивают, а вы, бестолочи, вместо того чтобы траур носить, едете туда развлекаться. Нет бы во имя имперских амбиций отказаться от заморских радостей. Соседи только покрутили у виска – и были таковы. А Писатель вывел из гаража свой проверенный на донецких полях сражений джип – да и махнул в аэропорт Домодедово. Встав на взлетной полосе, начал он длинной палкой сбивать все боинги, что на теплые заморские юга лететь готовились. За полдня дюжину сбил. Палку свою об один фюзеляж расколол, так тут же нашел другую и вновь за свое взялся. Но что удивительно: он самолеты сбивает, а туристов, что желают лететь на теплые заморские юга, меньше не становится. Поток только прибывает. Но и Писатель не сдается, сбивает самолеты один за другим. А народ еще пуще на теплые заморские юга стремится, хоть кол народу на голове чеши. И непонятно, кто тут кого перетанцует.
Знаете, я, пожалуй, спать пойду, а вы мне утром сообщите, стоит по-прежнему на взлетной полосе Писатель с длинной палкой в мускулистой руке или усталость свалила русского богатыря и он тоже спать завалился… Но как бы там ни было, до утра меня не будите…»
Разволновался. Принял таблетку.
А у Виктора с друзьями работа кипела. За месяц они умудрились выложить на ютуб два новых видеошедевра. Один был снят по такой рассказке: «Лежит Писатель на русской печке и смотрит телевизор. Показывают запуск космолета. Но как бы ни кричали инженеры «Поехали!», как бы ни поджигали фитиль, космолет лететь в небо отказывается, стоит на земле, как привязанный. На подобный факт саботажа не смог Писатель спокойно смотреть. Надел кирзачи, льняную есенинскую рубаху да и отправился на космодром. Глядь, а инженеры там все как на подбор невзрачные и носатые, как есть либералы. Писатель отогнал их от ракеты сильной рукой, а кое-кому из носатых еще и леща отписал. Потом он схватил космолет в охапку да и запустил его на орбиту, словно это был камешек какой-нибудь или даже пальтовая пуговица. А потом Писатель обратил внимание, в каких убогих скафандрах летают космонавты. И тут же стал разрабатывать новые скафандры – из кирзы и льна. А что? Тепло, и тело дышит».
