Детектив Снай провожает своего помощника долгим взглядом, тяжело вздыхает и откидывается на спинку кресла.

То громкое дело о рабском труде несовершеннолетних оставило в старом сердце Сная неизгладимый шрам. Подумать только, а ведь если бы та девчонка по имени Май не заявилась в участок и не потребовала срочно собирать полицейских департамента на штурм, возможно, ребят нашли бы намного позже или... или вообще не нашли бы.

Та девочка помогла детективу Снаю подготовить операцию и вернулась обратно на завод, чтобы успеть предупредить других детей и попытаться спрятать их, пока не начался штурм.

Когда Бурый узнал, кто погубил его империю, он хохотал, как ненормальный:

- Эта малявка? Да вы шутите!

Говорят, что Марко Бурый так и не дожил до суда - с ним произошел несчастный случай во время обеда.

Детектив Снай вытаскивает свой планшет и задумчиво вглядывается в фотографию Рокси Тайлз.

Все дети после освобождения проходили полугодовую реабилитацию. Многие из них, к сожалению, не могли вспомнить своих имен и даже планет, откуда их украли. Девочка, значившаяся под номером 214, была именно такой.

Новые личности держались под строжайшим секретом, но что-то подсказывало старому детективу, что эта самая Рокси Тайлз не так проста, как это могло показаться, а значит, велик шанс, что и жертвой Душитель выбрал ее не просто так.

Неожиданно на руке мужчины оживает браслет-КПК.

- Детектив! - возбужденно зовет его Дон Айлз. - Май согласилась помочь!

На широком лице Сная мелькает довольная улыбка, он переплетает пухлые пальцы и на всякий случай уточняет:

- Условия?

Молодой мужчина отводит глаза и глупо улыбается.

- Можно сказать, что их нет, - смущенно мямлит он. - Так сказать, безвозмездная помощь...

Детектив покровительственно улыбается и отключает связь. О чем могла попросить молодого, красивого парня девушка? Наверняка о чем-то безумно личном, а значит, Снаю не нужно совать в это дело свой нос.

Эта ночь была особенно тяжелой.

И не потому, что верный своему слову Тайрус отправил одну молчаливую упрямицу спать без ужина, а потому, что 'живой' пластик не мог просто так простить столь наглое вторжение другому Иридию.

Пользуясь моей беззащитностью во сне, он ворошил глубины сознания, извлекая давно забытое.

В причудливом калейдоскопе передо мной проносились обрывки воспоминаний из детства, издевательства Старшего, каторжная работа на заводе по пошиву, жизнь на улице, центры реабилитации и Бак...

Этой ночью я пыталась взобраться на крутую вершину, где дожидался меня любимый мужчина.

- Бак! - кричала я ему, карабкаясь все выше и выше. - Бак!

Пальцы судорожно искали выступы в стене, за которые можно было держаться, голые ступни уже были растерзаны мелкими царапинами и слегка кровоточили, но я упорно продолжала подниматься вверх.

Внезапный порыв ветра попытался сдуть меня вниз, но я была слишком упряма, чтобы падать, и тогда ветер решил уничтожить цель моего восхождения.

- Бак! - закричала я, с ужасом наблюдая за тем, как невидимая сила ударил в мощную грудь мужчины, и он начал заваливаться назад.

- Нет! - в полнейшем ужасе вскрикиваю я и просыпаюсь от звука собственного голоса. Резко сев на постели и покрутив головой, понимаю, что Тивана в комнате нет.

Обуреваемая непонятной паникой, я вскакиваю с постели, прикладываю руку к панели на двери и, как была в короткой ночнушке, выбегаю в коридор.

Он говорил, что его комната рядом со мной, но какая из двух возможных?

На военном корабле нет разделения суток. Здесь привыкли жить в две смены, для того чтобы корабль всегда был в полной боевой готовности. Я мечусь по коридору туда-сюда в надежде встретить кого-то, кто подскажет дорогу, но коридор пуст.

Да где же все?

С каждой секундой наполняющее грудь чувство тревоги становится все сильнее и сильнее. Отчаянно стучащее сердце мешает адекватно думать, и в конечном итоге я не выдерживаю напряжения.

- Тайрус! - испугано кричу я на весь коридор.

Звук открываемой двери заставляет меня обернуться, увидеть голого по пояс капитана Тивана и счастливо улыбнуться.

Повинуясь все тому же порыву, заставившему меня голой и босой выбежать в коридор, я, не раздумывая о правильности своих действий, подбегаю к нему. Порывисто прижавшись к теплому телу, обнимаю мужчину за шею, утыкаюсь лицом в голое плечо и тихонько всхлипываю.

- Я так испугалась... - признаюсь шепотом. - Почему ты не пришел, как раньше?

Вместо ответа, мужчина тяжело вздыхает, и почему-то это молчание вызывает во мне новую волну беспокойства. Только теперь я понимаю, что капитан Тиван предпочел не отвечать на мои объятья, оставив свои руки строго по швам.

Я испуганно поднимаю голову и заглядываю ему в глаза.

- Ты злишься на меня, да? - шепотом спрашиваю мужчину. - Это из-за того, что я не рассказала про Май?

Тайрус молча смотрит куда-то в сторону, и это пугает еще сильнее.

Мне хочется прижаться к нему и обнять покрепче, словно я боюсь выпустить его из рук, но, почувствовав внезапную неловкость, наоборот, отстраняюсь и отступаю назад.

- Что не так? - звенящим от напряжения голоском спрашиваю я.

Он смотрит на меня, и этот прямой немигающий взгляд порождает волну неприятных мурашек по телу.

- Адмирал прислал инструкции, - голос мужчины звучит хрипло. - Мне запретили все контакты с тобой, кроме делового общения.

Я громко фыркаю и качаю головой.

- Значит, запретили... - говорю с не пойми откуда взявшейся злостью.

- Так будет лучше для нас двоих, - тихо добавляет офицер.

На моих губах расцветает улыбка, но она не несет в себе радости, скорее печаль и раздражение.

- Ну, раз приказ...

Резко повернувшись на голых пятках, я молча марширую в сторону отставленной комнаты. Не оборачиваясь, прикладываю руку к панели и захожу к себе. В комнате темно, но я точно знаю, что даже если включу свет, то перед глазами все будет расплываться из-за внезапно набежавших слез.

Обратная аннигиляция, я не буду плакать! Клянусь Вселенной, всеми открытыми звездами и...

Вообще сейчас пойду и лягу спать. Да!

Сжав кулаки и посильнее прикусив нижнюю губу, я действительно возвращаюсь в кровать, укрываюсь с головой и подтягиваю колени к груди.

Сон по понятным причинам приходит очень быстро - кораблю не терпится узнать обо мне как можно больше. Я заново переживаю свой первый день работы официанткой в баре 'Большой Пес', стискиваю зубы в бессильной ярости, потому что трое клиентов ушли, не расплатившись. Слышу, как Большой Би громко отчитывает меня, а затем в темное помещение клуба вваливает пьяный, но счастливый Бак...

- Люблю тебя, - заплетающимся языком сообщает он и открывает свои огромные ручища для объятий.

Радостно улыбнувшись, я торопливо бегу к нему на встречу, но, когда до такого родного и любимого мужчины остается всего пару шагов, неожиданно спотыкаюсь и падаю лицом вниз.

- Ты бездарность! - кричит Старший, и сотня мельчайших острых игр иридия вонзается мне в спину.

Я дергаюсь от боли и громко всхлипываю. Сил встать или попробовать перехватить металл у наставника нет.

Да что там! У меня даже нет сил крикнуть, что я сдаюсь, и прекратить эту пытку.

- Тряпка! Только и можешь, что плакаться папочке! - кричит у меня над головой Старший.

Он всегда кричал, особенно в последний год обучения. Он всегда был недоволен. Он всегда был суров ко мне.

- Поднимайся! - командует мужчина.

Я делаю попытку приподняться на руках и вновь падаю лицом вниз.

- Хватит притворяться! - кричит Старший и взмахивает рукой.

Послушные его воле, иглы вонзаются глубоко под кожу. Я кричу от боли, пожаром расходящейся по спине, а затем давлюсь собственным криком.