– Я не находил. Они сами упали.
Он вскинул брови и подошёл к шкафу.
– Что ты имел в виду, когда говорил, что за нами наблюдают?
– Сам не знаю, – отозвался он. – Я не раз замечал, что некоторые свои поступки я совершаю будто независимо от себя. Может, я и не прав – может, дело во мне самом, но… – Уилл посмотрел на свет. – Разве это возможно? Ты как считаешь?
Я пожал плечами. Что, если он прав? Кто мы тогда? Откуда? И, главное, где находимся? Мне никогда не верилось – да и сейчас с трудом верится – что жизнь, прожитая здесь, в Англии, может быть неживой, нереальной. Уилл, видимо, приготовившийся что-то сказать, вдруг замер. Я тоже прислушался.
Где-то неподалёку послышались шаги, ещё и от того хорошо слышимые, что в неработающем тёмном зале присутствовало эхо. Гулкие, чёткие – похоже, от сапог, они становились всё ближе. Уилл кинулся бежать, его фигура исчезла в темноте. Я не стал медлить, поспешно поставил книги на место, перекрывая лучезарную волну света, и осторожно выбрался из комнаты.
Снизу, среди двух станков, было небольшое пространство, я в секунду оказался там и, сняв шляпу, вздохнул. Сердце бешено колотилось в груди, норовя вырваться. Прямо около меня показался человек; я не смог его разглядеть, но по его походке понял, что это не Уилл. Он прошёлся вдоль всего отдела, остановился в трёх шагах от меня и пошёл дальше. Шаги вскоре утихли, а дверь завода с грохотом закрылась. Я поднялся, осмотрелся.
Глаза, уже привыкшие к темноте, без труда различили собственное рабочее место. Решив, что Уилл уже, скорее всего, выбрался с фабрики, я приоткрыл тяжёлую, громадную дверь. В лицо ударил холодный воздух. Снег уже не шёл, а выпавший давно растаял. Я медленно направился в сторону дома, но, точно какой-то неведомой силой, меня потянуло назад, и я не заметил, как был уже снова возле фабрики.
Глава 3
Я почти не мог сдвинуться с места. Подавшись было назад, я с ещё большей силой был притянут к дубовым дверям.
«Итан подошёл к фабрике и в нерешительности остановился у самых дверей…»
Что? Что такое? Что это было? Не то голос, не то что-то промелькнувшее в мыслях. Когда слова зазвучали вновь, я немного дёрнулся, но потом прислушался. Мягкий, мелодичный голос. Говорила девушка. Сначала я решил, что говорят за дверью, примкнул к дверям, придерживая ручку, чтобы неожиданно не упасть внутрь.
«На улице становилось холоднее. Итан приоткрыл скрипящую дверь и вошёл внутрь…»
Непривычно было слышать собственное имя откуда-то издалека, как из пустоты. Но если говорят обо мне, то почему… Мысли завертелись в голове с бешенной скоростью, как скоро я понял, что опять нахожусь в заводском здании. Здесь, также как и некоторое время назад, было тихо и пустынно, темно и жутко. И кто сказал, что двери скрипят?
Но в тот момент дверь действительно скрипнула и захлопнулась за мной. И хотя перед глазами предстала тёмная, неживая картина, я вдруг услышал весёлые приглушённые голоса, работающие станки, где-то среди всего слышался крик Маркеса «За работу!». Обычные рабочие будни, которые начнутся всего через несколько часов.
В тот же миг зазвенел, заглушая всю работу, колокольчик, и люди, стоящие у станков, кинулись прочь из комнаты. Только один человек остался у своего рабочего места. Я медленно подошёл ближе, всё более удивляясь с каждой секундой. Передо мной возник я, и в том не было ни малейшего сомнения. Я провёл было рукой в свою сторону, но ощутил нечто вроде барьера, словно мне не нужно мешать происходящим событиям.
Двойник отложил работу у станка и принялся что-то быстро-быстро чертить на потёртом светло-сером листке.
– Итан! – раздался голос из соседней комнаты.
Не завершая работы, он аккуратно свернул листок в виде свитка и спрятал возле стола.
Всё, увиденное мною светлое фабричное помещение, вдруг потухло, как светлое видение во сне. Закрытая фабрика снова стояла перед глазами. Я прошёлся до своего рабочего места, оглядел его, но всё осталось на своих местах.
– Что происходит? – слабым голосом выкрикнул я; ответа, конечно, не последовало.
Впечатление, произведённое случившимся, было схоже с тем, когда представляешь себе героев, читая книгу. Книгу! Меня пронзило этой мыслью, как, бывает, холод может пронзить до самых костей после пребывания в тёплом помещении. Так ли себя чувствуют герои книг?
Глава 4
Джесси переправила последнюю строчку, допила кофе и поднялась из-за стола. За большим стеклянным окном уже вовсю жил город. Она аккуратно собрала множество напечатанных листков, сложила их в один файл и, закрыв ноутбук, направилась к выходу. Номер, в котором она остановилась, располагался на четвёртом этаже. Она буквально выпорхнула из гостиницы, выбросила светло-коричневый стаканчик из-под кофе и двинулась по людной улице. Город готовился к Рождеству, и это читалось во всём – в необыкновенно-размеренной спешке, в морозном воздухе; читалось на радостных лицах прохожих.
Джесси оказалась в кругу людей. Три человека, держа в руках музыкальные инструменты, наигрывали приятную, весёлую мелодию; толпа закружила девушку. Она улыбнулась объявшей её суматохе, но тут её потянули за локоть, и Джесси словно очнулась от какого-то внезапно налетевшего сна.
– Мисс, – парень, схвативший её, улыбнулся. – Мисс, не подскажете, у моей девушки сегодня день рождения – что я могу ей подарить?
– Ну, а что она больше всего любит? – улыбнулась Джесси.
– Судите сами, – пожал плечами парень. – Она – знаменитая писательница, очень добрая и искренняя, она увлекается Англией XIX века, и я её безумно люблю, – он подошёл к ней вплотную и провёл рукой по её щеке. – С днём рождения, Джесс.
Он вытащил подарок и протянул его девушке.
– Спасибо, Марк.
Ему нравилось наблюдать за её улыбкой, держать в своей руке её нежную, тёплую руку и идти по улице, словно в никуда.
– Прости, Марк, – неожиданно дёрнулась Джесс. – Сегодня не получится отметить. У меня книга, да и Джон просил прислать главу как можно скорее.
Марк расстроенно отстранился от неё.
– Книга… опять книга. Мы также отметили и вечер пятницы, когда ты выпустила «Дождливую ночь», – немного обиженно произнёс он. – Ты не можешь сказать своему… Кстати, кто такой Джон?
– Критик, – отозвалась Джесси. – Прости, мне правда пора.
Она уткнулась ему головой в плечо и хотела поцеловать, но Марк отстранился.
Джесси тяжело вздохнула, опустившись на стул у компьютера. Уже не в первый раз она врёт парню, а всё по одной и той же причине. В последнюю неделю с ней стали происходить странные вещи. Вернувшись домой в позапрошлый четверг, усталая Джесси сварила себе кофе и принялась за свой последний роман.
В редакции в тот день уже планировали выпуск «Дождливой ночи»; а идея Джона, который очень много рассказывал о старой Англии, вдохновила писательницу на роман именно на эту тему. И в тот вечер четверга Джесси принялась за новую книгу. Она уже заканчивала очередной абзац, как вдруг на тетради появились совершенно не те строчки, которые она совсем недавно писала.
Сюжет был совершенно другим, хотя и был написан её почерком. Герой не устраивал ссоры с директором фабрики, как задумала она, а сходил на рынок в нерабочее время, встретил там мальчика и вытащил его из неприятной ситуации. Тогда Джесси не придала особого значения этому – отбросила тетрадь, решив, что она слишком устала.
Второй случай произошёл позднее, когда Джесси описывала работу Итана в его рабочее время, из книги, и она отчётливо это слышала, раздался крик «Что происходит?» Она вскрикнула, оглянулась, но, заметив вокруг лишь затемнённый номер гостиницы, начала потихоньку успокаиваться.
Вспомнив эти события, писательница оторвалась от своей писанины и вздрогнула. Голос, раздавшийся тогда…
Итан…
Точно такой, каким она его себе представляла…
Итан…
Джесси потрясла головой. Она просто слишком устала, другого объяснения и быть не может. Должно быть, было бы лучше сходить с Марком в кафе и развеяться. Она взяла телефон и набрала знакомый номер. По столу пробежал маленький лучик, но не от солнца из окна. Джесс посмотрела в тетрадь и сбросила вызов – всё, написанное ею, испарилось, точно тетрадь затянула аккуратные синие буквы. Там, на белом проёме в светло-голубую клетку, появились написанные её почерком слова: «Кто вы?»
