В полночь я вышла из комнаты и уже около часа была в Сент-Оноре. Тереза ожидала меня, но я настолько устала, что без лишних слов прошла в спальню и упала на постель. Она ласково упрекнула меня, но мой счастливый в целом вид был ей ответом…

Париж, 17 февраля 18… г.

Дорогой Лео!

Я прервала свое последнее письмо, поскольку не хотела пропускать почту, а курьерское время уже близилось.

Я хотела написать тебе ответ на письмо, в котором ты рассказываешь о том, как лишил невинности нежную Флору и познакомил с новыми наслаждениями красавицу Дору. О, мой супруг, Вы являетесь счастливейшим из смертных! Несмотря на то что ты находишься далеко от своей любящей жены, в полудикой стране на другом конце света, ты сумел найти себе достойную пару для развлечений. И не одну, а целых трех прелестных девушек, воспитанных и элегантных, но вместе с тем кокетливых и раскрепощенных, да к тому же еще и не ревнующих друк к другу! Эти девушки интересуются наслаждением во всех его формах и сохраняют внешнюю респектабельность, а также остаются верными своему половому партнеру. Воистину потрясающий факт! Я горжусь тобой, мой милый Лео, и рада видеть тебя таким счастливым.

Но прошу тебя, дорогой муж, будь осторожен и не растеряй свою силу, мы ждем тебя с нетерпением!

В конце своего письма ты тоже советуешь мне быть благоразумной и не безумствовать с Терезой (которую, я уверена, ты уже хочешь попробовать). Благодарю тебя за заботу и уверяю, что я достаточно тверда по отношению к соблазнам, а если и пойду на уступку, то в этом не будет ничего особенно страшного…

В конце концов, ведь это ты развратил свою невинную супругу, как только получил ее в полное свое распоряжение. Ты получил в моем лице самую послушную и успешную ученицу, с радостью обучавшуюся всяким мелким грязным глупостям. Ты научил меня принимать сперму в различные отверстия, отличающиеся от естественного; ты научил меня предохраняться; ты дал мне почувствовать себя женщиной. Кроме того, ты добился моей кузины Марты, а затем включил нас обеих в свои фантазии и заставил исполнять самые разнузданные свои желания! А затем предоставил меня в полное распоряжение другу детства Жерару, в угоду клятве, которой некогда поклялся ему, пообещав делить жен и любовниц на двоих… Все эти деяния принадлежат тебе, Альбер-Леонар Фонтеней! Ты — успешный инженер, но человек скорей материалистичный, распутный и извращенный в супружеской жизни, при полной элегантности в свете. Обворожительный, но беспринципный, находящийся за три тысячи лье от ученицы учитель, умудряется преподавать ей все новые и новые уроки, располагая при этом целым гаремом под рукой.

Я уверяю тебя, милый мой Лео, что мое здоровье в безопасности. Тереза порочна, но при этом стыдлива и благоразумна, а также способна сдержать страсть и отказать мне в излишне развращенных желаниях.

Мне кажется, что наша вынужденная разлука пошла нам на пользу: она укрепила наши чувства и показала, что мы можем позволить себе капризы и заранее простить друг другу все измены, ибо теперь мы знаем, что ни одна из них не в силах нарушить нашу любовь.

Что касается моих отношений с Адрианом… При расставании в тот вечер он заставил меня пообещать ему встречу на следующий день. Поскольку я сама желала этого, то с удовольствием приняла приглашение позавтракать у него в полдень. Я подготовилась тщательно для этой встречи, хорошо отдохнула предварительно, старательно выбрала наряд. Тереза помогала мне одеться, но постаралась предупредить мою поездку. Я же ласково пожурила ее за ревность и предложила поехать к нему вместе, но сделала это несерьезно, поскольку помнила об отношении Адриана к женщинам в целом и ко мне в частности. Тереза, к счастью, отказалась, но на прощание я выяснила причину ее огорчения — она считала, что я способна влюбиться в этого молодого юношу по-настоящему!.. Я отправилась в гости пешком и уже через десять минут была на улице Бургонь и уверенно поднялась по лестнице, не здороваясь с портье, дабы не привлекать излишнего внимания. Адриан ждал меня, мне даже не пришлось стучаться дверь приоткрылась и он тут же заключил меня в объятия. Я чувствовала, как сильно бьется его сердце, и это же волнение выдавали его слова о любви ко мне; я тоже была взволнована и растеряна от этой вспышки нежности. Но мы разжали объятия, как только в дверь постучали — это был посыльный, принесший еду из ресторана: аппетитного лангуста, жареную куропатку, горошек, тушеный в масле, фруктовое пюре и пирожные, а также две пыльные бутылки вина — белого бордо и «Кортона». Я накрыла на стол и мы уселись завтракать.

Это был великолепный завтрак! Я ела с большим аппетитом, Адриан не отводил от меня глаз и постоянно наполнял мой бокал прекрасным вином.

Уже к наступлению десерта я лежала на коленях у божественного юноши и принимала одну за другой замороженные вишни из его губ. Я смеялась как ребенок, целуя его губы, побывавшие в вине и чувствуя щекотку его усов.

Ax, юность! Эта прекрасная пора, когда любовь расцветает без помех и ничто не может помешать счастью. Целая вселенная отражается в глазах любимой женщины, и объятия заменяют все сокровища мира!

По моим венам точно тек огонь, но теперь я могла управлять им и украшать наши объятия сладострастными изысками, которыми ты меня научил, Лео. Я остановила яростный натиск Адриана, который, по-видимому, хотел взять меня безо всяких церемоний, и попросила о времени на приготовления. Затем я разделась, зашла в туалетную комнату, а после легла в постель в сорочке и чулках. Адриан был одет так же, но я стащила с его дивных плеч грубую некрасивую одежду и приняла его в свои объятия нагим.

Мы переплелись ногами и руками, меня сотрясала дрожь от его прикосновений… Я поцеловала его в губы, проскользнув своим горячим языком по его зубам; положила его руку себе между ног и показала, как можно двигаться; но сама избегала его члена, боясь, что он кончит слишком быстро. Моя киска раскрылась под его рукой, я уже готова была кончить, но внезапно откинула покрывало и предстала перед Адрианом совершенно голой: сорочка задралась, обнажив груди и бедра, и ноги, обтянутые черными шелковыми чулками.

При виде моего тела он возбудился еще сильнее и набросился на меня как сумасшедший. Он целовал груди, затем живот, затем пустился ниже и достал языком до клитора… Я кончила слишком быстро, изогнувшись в сладкой истоме, а когда очнулась, то прижала к себе Адриана, дрожавшего от желания. Он тут же вонзился в меня, одним ударом проникнув до самого дна и тут же оросив его своим дождем. Юноша оставался недвижим какое-то время, сердце его колотилось с неистовством, дыхание было горячим и прерывистым. Я захотела переменить позу, чтобы дать ему возможность отдышаться, но он пришел в себя и прижался ко мне, а затем задвигался вновь. Я решила помочь: положила руки ему на поясницу, интенсивно задвигала ягодицами и вызвала этим бурный восторг. Мы упали на разворошенную постель уставшими, счастливыми, в экстазе.

Через некоторое время мы поднялись, привели себя в порядок и продолжили прерванную беседу. Я разглядывала лицо собеседника: тонкие, благородные черты, живые серо-зеленые глаза, маленький рот и белые ровные зубы; затем переключилась на тело — прекрасно развитое, пропорционально сложенное, со смуглой нежной кожей, пахнущей юностью и здоровьем. Грудь Адриана была покрыта нежным пушком, руки — сильными и мускулистыми; бедра — твердыми. Я пробежалась руками по телу и добралась до члена, помещавшегося в гуще темных густых волос; затем дотронулась языком до нежной розовой головки. Юноша дернулся, пытаясь освободиться от неожиданной ласки, но я уже накрыла ртом его стержень, а сама переместилась так, что мое влагалище оказалось аккурат напротив его рта. Это было упоительно! Сладостно, божественно, нежнейше — все самые нетривиальные эпитеты подходят тому действу, что совершали мы вдвоем…

Лишь через два часа после окончания ласки я смогла проснуться, но голова моя была тяжела, а тело разбито. Адриан спал глубоким сном. Несколько минут я любовалась на его профиль, темневший на фоне светлых обоев, и размышляла в это время о том, что легкий интерес к приятному развлечению, каким я видела его поначалу, перерос в гораздо более сильное чувство… Мне пришлось принять решение. Я встала, бесшумно оделась и сбежала, послав на прощание в темноту нежнейший поцелуй.