-- За вашу гениальность, шеф! - она высоко подняла стакан.
-- За успех нашего предприятия! - поддержал я.
Не чокаясь, выпили, запил кофеем. Мой бармен смущённо улыбалась. Ей было неловко за свой поцелуй.
-- Спасибо, дорогая Эллис, мне приятно, что поддержали мою затею. Идите. Подумайте, может, ещё что-нибудь придумаете.
Она выскочила из кабинета.
Сфотографировал изображение на кружке, накачал изображений военных и медсестёр с первой мировой войны, подписал, какой стране относится, написал письмо в компанию, которая занималась оформлением входа, описал, что нужно. Заодно поинтересовался, могут ли они изготовить наклейки на кружки с определённым изображением,
Поискал в интернете клубы реконструкторов баталий Первой Мировой войны. Написал им свою идею. Мне не нужны оригинальные вещи той эпохи. Хватит копий, одетых на манекены. Точно также как массогабаритные модели оружия того времени. Конечно, чтобы всё было искусственно состарено. Оригиналы можно достать, но они будут стоить дороже, чем моё кафе. Пока с Центром нет связи, решил немного "пошалить", и без спросу вложить деньги в развитие бизнеса. Потом отчитаюсь.
Вышел в зал. Эллис что-то чертила, рисовала на листке бумаги. Кивнула мне на отчёты о вчерашнем дне. Кивнул, забрал, уселся за столик в зале, начал изучать. Можно позволить себе немного декораций в заведение.
Почему первая мировая война? В той далёкой эпохе есть некий флёр, который очаровательно смотрится в наше время. И после её люди изменились. Перекроилась карта мира. Наступила новая эра человечества. Не было бы тогда этой страшной войны, всё было бы иначе. И в России, и здесь, в Бельгии тоже. Поворотный пункт в истории всего человечества.
Последующие дни я мотался по фирмам, проверял эскизы, придирался ко всему к чему можно. Торговался о скидке до хрипоты, стараясь сбить цены. Снова решил обновить галерею фотографий, вернуться к первой мировой войне. Но уже с упором только на Бельгию. Пивная-то бельгийская!
Всё это заняло у меня три недели времени и немало денежных средств. Благо, что удалось обойтись без очередного кредита. Тогда бы я точно разорился.
Провёл собрание со всем рабочим коллективом. Пояснил, что сейчас вкладываю деньги в оборудование зала, поэтому премий не будет. Попросил потерпеть.
Шеф-повар, рабочие на кухне давно были в курсе происходящего, сами разыскали блюда, популярные в годы первой мировой войны в Бельгии. Некоторые я сам отмёл. Слишком дорого они получались. Остановились на простых, сытных.
Эллис нашла в интернете фото, где солдаты на фронте пьют что-то из помятых алюминиевых кружек. Предложила подавать джин и коктейли в таких кружках. Для поддержания антуража нашего кафе. Идея всем понравилась.
За время "застоя", стал больше общаться с персоналом. Многое обсуждать. Поначалу все молчали, потом стали высказывать свои идеи. Многие были дельными. Шеф-повар решил со мной вести по панибратски. Пришлось ставить на место. Эллис лишь посмеялась над этим. Она давно поняла, что шеф с виду тихий, но может быстро расставить точки над "i".
Предлагали заклеить окна белым малярным скотчем крест на крест, как заклеивали во время войны, чтобы от взрывов не лопались стёкла. Отказался. Так во время Второй Мировой войны делали. Не будет соблюдена историческая правда.
Во время всех своих не поездок, а скорее, скитаний по городу, я проверялся. Не было ничего необычного. И даже в северной части города бывал неоднократно. В пакистанской харчевне попросил раздобыть, за не очень большие деньги, реквизит того времени. Может, в лавках, старьёвщиков на Ближнем Востоке можно что-то добыть. Пригласил хозяина харчевни и через него Ахмата - старшего "на районе" в день, когда у меня будет новая экспозиция. Угощение за счёт заведения.
Через десять дней после "затворничества" на автоответчике отметился Тамм, заказывая столик. С трудом сдержался, чтобы не рвануть на встречу, на явочной квартире. Только сглотнул тяжело слюну, стёр сообщение. Тяжело вздохнул, выкурил пару сигарет подряд.
Через четыре часа последовало новое сообщение. Тамм извинился и отменил заказ столика. Голос у него был напряжённый. Понял, что заходить нельзя, а причина ему неизвестна, поэтому и напрягся. Эх! Он же пришёл с информацией! А я тут... занимаюсь реконструкцией! Тьфу! Обидно до слёз! И Центр молчит! И не бежать и
В ночь перед открытием никто не пошёл домой. Работы хватило всем. Кто-то отмывал помещения, помогая уборщице. Развешивали новые фотографии. Постарались, они были сочными. Показывали военных как на поле боя, так и в быту на фронте. Медицинских сестёр, врачей в госпиталях. И все - бельгийцы! А отличие от предыдущей фотовыставки, где они были большими. Сейчас решили изменить подход Гораздо больше, и разного формата. От огромных, до открыточного формата. Некоторые были точно такие же, как иллюстрации на пивных кружках.
На фотографиях изображены все этапы формы бельгийских военных. Кто-то метко подметил, что на начало Первой Мировой войны, Бельгийская армия больше была похожа на опереточную. Настолько эпатажная у них была форма. Но решил, что у меня будет представлена форма на последнем этапе страшной войны, первой масштабной мясорубки в истории человечества.
Наряжали манекены в форму. Тут же на столе в зале подглаживали форму. На голову манекену каску Адриана -- стальной шлем со львом спереди.
Попросил, чтобы муляжи винтовок закрепили основательно к манекену и основанию. Подвыпившая публика могла запросто оторвать из любопытства. Оружие выглядело как настоящее, масса, пропорции - всё было соблюдено. Как положено, оно было смазано. Казалось, что оружие из боя. Потёртый, местами со сколами приклад. Воронённость металла была с потёртостями. Брезентовый ремень местами был в пятнах от грязи, пошаркан, в некоторых местах висела бахрома из порванных ниток.
Казалось, что оружие пережило вековой юбилей и обрело покой в моём кабачке.
Прибывшая бригада ещё днём закрепила бегемота над входом. Теперь он степенно покачивался над тротуаром, привлекая внимание прохожих. Некоторые туристы фотографировались на его фоне, и заглядывали к нам. Уже дневная выручка увеличилась втрое по сравнению с обычными буднями.
Эллис раскраснелась от беготни и радости, что задумка удалась. Она показала мне, когда я вышел в зал, чтобы ей помочь, большой палец. Всё хорошо!
Стараясь отвлечься от грустных мыслей, что нет связи, и приходится простаивать, я стал радоваться таким вот маленьким успехам. На кухне тоже днём царило приподнятое настроение. Там рабочие носились, чудом не сталкиваясь друг с другом.
Домой все разошлись около трёх часов ночи. Но никто не ворчал, не бухтел, Люди были объединены общей целью, причастностью к делу.
Утром все пришли, даже кухня, уборщица. Некоторые привели детей. Спросили разрешение. Махнул, валяйте.
При свете дня устраняли мелкие огрехи, которые не было видно при электрическом свете. Снова прошлись, вытирая пыль по углам. А когда Эллис вышла в костюме фронтовой медицинской сестры, раздались не аплодисменты, а овации.
Дети заворожено смотрели на манекены, трогали форму. Мальчишкам особенно интересно было старинное оружие. Пытались оторвать его, но тут же следовал строгий родительский окрик. Мальчишки отступали, чтобы спустя мгновение снова попытаться овладеть им. Тут же фотографировались рядом с манекенами, выкладывали в социальные сети, через пять минут читали отклики. Все товарищи им завидовали. Вот так делается реклама "из рук в руки".
Через полчаса, после открытия позвонила какая-то блогерша, попросила сделать репортаж из кафе. Я секунду подумал, потом согласился. Пусть даже негативный отзыв - тоже отзыв. В мире коммерции, главное - привлекать внимание. Пусть даже скандалом. Хоть для меня привлечение внимания нежелательное дело.
Посетители стали заходить. Буквально столбенея от неожиданности. А Эллис вызывала у них просто детский восторг. Все хотели с ней сфотографироваться. Но она была тёртым калачом. Вежливо оповещала из, с обворожительной улыбкой:
