– Раздвоение личности. Никто не слыхал? – девушка открывает глаза. Образ на стене пропадает. Лелас, потрясенный происходящим, отпускает ее руку.

– Да, я начинаю понимать, – задумчиво говорит Валея. – Лично ты, Рене, согласна проходить испытания? Вы же различаетесь в своих суждениях, верно?

– Да. Мне нужно, чтобы ты помогла моему отцу. Лению. Тому самому, в заточении.

– Отлично. Мне понадобится твоя помощь, в таком случае. Твои способности тоже не ограничены правительством, верно? Я помогу с отцом. И еще. Как бонус. Ты видела, на что я способна. Еще я могу создать тебе отдельное тело, если заслужишь, – последнее слово Валея растягивает, как мед. Как же я люблю ту коварную улыбку, которая сейчас украшает прекрасное лицо Валеи…

Девушка вскидывает голову.

– Нет, мои способности тоже не ограничивали. Я буду на тебя работать. Я прошла первое испытание?

Валея усмехается и отвечает:

– Не представляю, что ты сейчас чувствуешь. Я вложила в тебя нервный импульс чудовищной силы. Ты должна была уже молить о том, чтобы кто-то из мужчин занялся тобой. Но ты этого не делаешь. Похвально.

– Ты снимешь с меня свои чары? – говорит девушка настойчиво.

– Нет, увы. Не сейчас. По моим правилам, хоть ты и держишься, ты все равно должна отдаться кому-то из моих подчиненных, чтобы доказать верность моему имени и готовность подчиняться.

Девушка сжимает зубы так, что на ее шее проступают жилы.

– Ладно. Давайте.

Валея обводит взглядом зал. Когда она обращает свой взор на меня, я немного киваю. Хочу разобраться, что это за человек передо мной. Человек с двумя людьми внутри. Нечто необычное. Как такое может существовать?

– Ты пройдешь с То. Не бойся его. Он тебя не обидит, я уверена. То из тех людей, что думают инфинитивами. Он думает и действует прямолинейно и быстро, – я усмехаюсь, – поэтому ничего чересчур То с тобой не сделает, дорогуша, – Валея слегка разворачивается ко мне и говорит: – То, потом вернешься ко мне за дальнейшими указаниями. Спасибо за представление. Все свободны!

Широкими шагами иду я к девушке. Она снова стоит, скрестив руки на груди, и буравит меня взглядом.

– Прошу за мной, – говорю ей, закуриваю и направляюсь к выходу из зала. Слышу, как она подхватывает с пола сумку и идет следом. Отлично. Со сговорчивыми девицами дела иметь значительно проще.

***

Мы заходим в комнату. Я указываю ей на кровать, а сам опираюсь спиной на комод у двери, скрестив ноги и заложив руку за руку. Она уверенно подходит и садится, бросив сумку у двери. Я достаю сигареты и спички. Затягиваюсь. В комнате царит молчание. Девушка прожигает меня злобным взглядом. Я достаю из кармана припрятанную небольшую склянку с зельем от возможных детей и бросаю ее девушке.

– Выпей. Это безвредно.

Она ловит ее, выпивает, ставит на стол. Все так же молча смотрит на меня.

– Алиса или Рене?

– Рене.

– Как это понять?

– Мы сильно различаемся, на самом деле.

Я затягиваюсь. Как же ее разговорить?

– Объясни, как вас различить.

– Проще всего – спросить.

Затягиваюсь. Киваю, указываю на сумку.

– Здесь ваши общие вещи? И твои, и ее?

– Именно, – вздергивает голову. Она меня не боится или просто не подает вида? Как девушка еще умудряется держать себя в руках? После чар Валеи другие уже стоят передо мной на коленях и умоляют трахнуть их быстрее. Но эта девчушка не из таких.

– Покажи.

Выдыхаю облако дыма. Она поднимается, подходит к двери, подбирает сумку. Я же показываю ей на стол, снова затягиваюсь. Девушка проходит мимо меня, даже не смотрит. По одной достает из сумки вещи, говорит либо «Алисы», либо «мое», раскладывает по разным концам стола. Вдруг она останавливается, замирает, разглядывает что-то, что теребит в руках.

– Мамино, – наконец говорит она и кладет на середину стола.

– Что это?

– Лоскуток от платья. Это все, что мы сохранили. Кроме боли и одиночества, – говорит девушка и грустно усмехается. Потом злобно швыряет на стол сумку. – Это Алисы.

Я затягиваюсь и смотрю на нее. Девушка резко оборачивается и глядит на меня с вызовом.

– Что дальше? Еще не наигрался?

– Нет, – я усмехаюсь и выдыхаю дым ей в лицо. Она стоит буквально в метре от меня. Ни одна мышца на ее лице не дрогнула. Стойкая.

– Ты здесь затем, чтобы я проверил твою готовность служить Валее.

– Служить хочу не я, а Алиса.

– Технически, вы – один человек.

– Технически, ты ублюдок, – отвечает она.

Я усмехаюсь.

– Не советовал бы меня злить. Если ты здесь, то ты сначала должна пройти проверку. Сейчас у тебя первое испытание. Должен сказать, что тебе еще повезло, что Валея позволила мне с тобой разобраться. Даже на этапе проверки ты должна слушаться всех приближенных Валеи, чтобы доказать свою верность ей. Ибо Валея – это не просто имя. Валея – это наша религия. Это все мы. Все мы Валея, запомни это, – я показываю ей свою руку в перчатке и шевелю пальцами. – Но это еще нужно заработать и доказать. Если тебе скажут убить кого-то – убей. Скажут отдаться у всех на виду – раздвигай ноги. Скажут броситься под колеса – беги и падай.

Рене все еще смотрит на меня, не отрываясь. Похоже, мне не удается ее запугать. Удивительно.

– Ты думаешь удивить меня вашими фирменными перчатками на одну руку и черно-фиолетовой формой? Не выйдет. Я насмотрелась уже на ваши дурацкие одежки. Как роботы клоны. Тютелька в тютельку под копирку сделанные. И ведете себя одинаково по-ублюдски.

Медлю с ответом. Еще никто при мне так открыто не язвил насчет нашей формы и нашей вседозволенности. Да, люблю называть вещи своими именами. Нет, я люблю нашу форму. Черная рубашка, черные штаны и черный плащ с фиолетовыми кантами, которые на спине сливаются в незамысловатую, но многозначную букву “V”. Тем более, только я ношу еще и кепку с козырьком. Не помню, когда я впервые выбрал для себя этот предмет гардероба. Сколько себя помню, она всегда при мне. Память подводит, когда ей приходится помнить почти 40 лет. Не знаю, как реагировать на подобную дерзость, но отвечать что-то надо.

– Ладно. Если сейчас ты в моей власти, то я волен приказать тебе все, что мне захочется.

– Тогда почему ты тянешь? – перебивает меня Рене.

– Потому что хочу испытать тебя, – затягиваюсь, – вот почему. А одежда чья на тебе? Твоя или ее?

– Ее. Ненавижу юбки и блузки, – говорит девушка, демонстративно оттягивая блузку на секунду.

Затягиваюсь.

– Снимай тогда ее. Хочу понять, чем вы отличаетесь. В голове не укладывается, как в одном теле могут жить два человека. А как ты одеваешься обычно?

Рене начала расстегивать пуговицы, но сейчас остановилась и придирчиво осматривает меня.

– Так, как ты. Почти. Рубашка, штаны, ботинки. Только не ограничиваю себя таким безвкусным набором цветов.

– Почему именно так одеваешься? – затягиваюсь.

– Это практично. Блузку легко порвать во время драки, юбка не дает свободы движениям, может легко за что-нибудь зацепиться. А туфли слишком скользкие, – она демонстративно шаркает ногой.

– Снимай и туфли.

Затягиваюсь. Я поднимаюсь с комода, открываю шуфляды, достаю и кладу наверх белую рубашку, которую не надевал уже очень давно, и простые черные брюки. Поворачиваюсь обратно. Рене тем временем сняла не только блузку и юбку, но и белье, бросив ненужную больше одежду рядом на пол.

– Когда ты уже сделаешь то, зачем мы сюда пришли? В эту пыточную камеру.

– Во-первых, белье я снимать пока что не просил. Во-вторых, это не пыточная камера. Это моя комната. Я решил привести тебя сюда. Обычно инициация проходит в другом месте, но мне доступны некоторые вольности. В-третьих, надень это.

Я указываю на одежду, оставленную мною на комоде, сам подбираю ее наряд с пола и подхожу к столу.

– Зачем? – спрашивает Рене.

– Я хочу увидеть именно тебя, а не Алису, раз придется иметь дело с вами обеими. Хочу понять, чем же вы отличаетесь.

– Ладно.