Неужели Пит всё знает? Неужели Дик всё рассказал, и вот с этой вот мерзкой улыбкой я услышу: «А как же Дик? Ты ведь с ним сосался, и не раз».

Но Пит не говорит ничего подобного, просто пожимает плечами и:

— Ну вот, а я всегда думал, что ты гей. Чёрт.

Накал страстей сходит и, не выпив, я спрашиваю парня, имеет ли тот подружку, просто потому, что ничего другого в голову не лезет.

И как я мог заподозрить, что Дик что-то да рассказал такому, как Пит? Вот чушь, какой же я паникер… Игра словно убыстряется, музыка становится всё громче, и люди то и дело пьют просто так. Пит тоже, и в один момент он толкает мое плечо:

— Выпей, Рэнди, покажи, что ты свой здесь. — И протягивает мне уже какую-то другую бутылку, поменьше, и, словно под гипнозом, я делаю маленький глоток. На вкус как ссанье со спиртом, но Пит не доволен. — Ты девка что ли? Пей нормально!

Приходится делать несколько глотков, от которых в горле всё просто воспламеняется, и только после этого Пит отстаёт.

Голова немного кружится, кое-как собираюсь с мыслями и чувствую себя как-то смело, правда так смело, что спрашиваю Пита:

-Ты не знаешь, где Кайзер?

Пит поворачивает ко мне голову и улыбается, мерзко так, и выжидает чего-то, и только после отвечает:

— А Дика тут не-е-ет.

Второй круг «Вопрос-выпей» до меня не доходит, да даже до Джеффа не доходит, так как игра преобразовывается в бутылочку. Кстати, бутылочкой служит та самая, выпитая до этого.

Поцелуи для ребят вокруг ничего не стоят. Свободно и раскованно все указанные бутылкой обмениваются слюной, и до того, как указывает на меня, по требованию Пита я успеваю выпить.

Поцелуй выпадает с той девчонкой с сальными волосами, и ее губы мне неприятны. Не стесняясь, морщусь после и, к радости, уже когда я раскручиваю бутылку, она указывает на Люси.

Джефф хлопает в ладоши, когда я выползаю в центр, и Люси на карачках ползет навстречу. Губы у нее спиртовые, и, хоть я не планирую ничего долгого, она не отцепляется. Своим языком приоткрывает мой рот, и только после этого всё разрывается.

Когда я плюхаюсь обратно, понимаю, что на языке что-то круглое, какая-то безвкусная таблетка или витаминка.

Люси подмигивает, когда я на нее смотрю, и возле рта оказывается горлышко бутылки.

— Запей, — насильно Пит вливает в меня горячую жидкость, я закашливаюсь, и, когда прихожу в себя, понимаю, что та «витаминка» исчезла.

Смотрю, как Джефф целуется с девчонкой, и тело пробирает какой-то странной, тяжелой расслабленностью. Мне не хочется танцевать, пить или бегать вокруг, мне хочется смеяться, потому что всё, блять, та-а-а-ак кайфово! Всё так здорово! Так круто!

Пит — он клёвый, он такой друг вообще, просто суперский, он человечище!

Я смеюсь и смеюсь, потому что у меня никаких проблем, никаких страхов, я такой бесстрашный и классный.

Приобнимаю Пита за плечи, и тот вытаскивает мобильник, чтобы написать кому-то:

«Приходи».

Прочитываю это. Потому что Пит разрешает, да, он такой замечательный, что не скрывает ничего. И почему я считал его плохим?

— Сейчас Дик придет, — Пит смеётся, и я смеюсь.

И действительно, то ли скоро, то ли нет, но дверь открывается и Дик заходит вместе с Олидозом. Они садятся на свободный диван и о чем-то там разговаривают, ну как я могу не поздороваться?

— Привет, Дик! — машу ему рукой, и тот в ответ улыбается и кивает.

Чего это Дик такой не расслабленный? Подзываю его, чтобы он выпил с нами, но Пит дергаёт, возвращая к игре. Оказывается, мне пора целоваться с блондинкой, и почему-то трудно ползли вперед и потом назад. Почему-то ее губ я совсем не чувствую, так же, как не чувствую губ следующей девчонки, зато после обнаруживается, что Дик уже и не на диване вовсе, а по другую сторону, рядом. Сидит, смотрит на меня и улыбается.

— Пойдем, — Дик помогает встать, но мне не нужна чёртова помощь.

Я прекрасно сам иду, только вот ноги такие… они такие мягкие у меня.

— Бля, а как же Джефф, — оборачиваюсь, чтобы найти Джеффа, а он всё сидит, смеётся, делает глоток чего-то и, когда я хочу его позвать, что, мол, пора идти, Дик толкает к выходу.

— Погоди-погоди, — шепчу, когда мы плывём по коридору, — там Джефф… надо Джеффа, надо домой.

— Зачем тебе Джефф? — спокойно спрашивает Дик. — Зачем тебе домой?

========== 25-ая глава ==========

— А я и не знал, что ты водишь, — смеюсь, прям ухахатываюсь на сидении рядом. — В первый раз вижу, реально.

Дик не отвлекается от дороги, и я только замечаю, как он усмехается, какой серьезный, а вы поглядите только… прыскаю со смеху и поднимаю ногу, чтобы упереть в лобовое стекло.

— И что эта за старушка, восьмидесятого года выпуска? — завожу руку, нащупывая под сидением рычаг и дергаю, выходит не сразу, и всё же спинка опускается, правда не до конца. — Твои родители что, банкроты?

Мысль о банкротстве Кайзеров веселит несказанно, и я хохочу и хохочу.

— Это не моя машина.

— Что даже на эту развалюху денег нет и пришлось одолжить? — упираю вторую ногу в лобовое стекло. — Отстой.

Чувствую, что Дику совсем не нравится то, как я сижу, чувствую, что он хочет «спустить собак» по этому поводу, но молчит. А мне приходится задрать голову, а то тошнота прибывает.

Останавливаемся на светофоре, хоть дорога и пуста, и тут рядом слышу тормозит еще одна тачка. В ней сидит какой-то парень в кепке и с опущенным стеклом. Опускаю свое тоже и говорю ему:

— Привет, — вытягиваю руку, но тот ее не пожимает, — у тебя придурошная кепка, чувак!

— Чё? — косится на меня и заглядывается на Дика.

— При-ду-ро-ш-ная, — выговариваю членораздельно и закрываю окно, чтобы высунуть язык и прислонить его к стеклу.

Чувак крутит пальцем у виска и, тронувшись с места, Дик оставляет его позади.

Опять разваливаюсь на сидении и опять упираю ноги в лобовое стекло, чертовски удобная поза, бли-и-ин.

— А куда мы едем? — спрашиваю, наконец, но Дик решает поиграть в молчуна, тоже молчу, правда не могу долго, потому что смех то и дело сам по себе вырывается из горла. Да что ж мне так весело и круто?

— Слушай, а ты любишь сырный соус? — толкаю его в плечо, а он не реагирует. — Ты просто никогда не берешь его, словно не любишь, но как можно не любить, он ведь такой вкусный. — Прикрываю глаза вспоминая. — Просто чума…

Дик паркуется и выходит из машины, чтобы обойти и открыть мою дверь, какой галантный. Галантный Дик Кайзер, блин, заливаюсь смехом, пока он вытягивает меня из машины. Не очень-то легко, потому что тело как-то размякло, что ли, как хлеб в воде.

— Что это за место? — оглядываюсь, пытаясь узнать улицу, но Дику не терпится, и он толкает меня к входу в ближайший трехэтажный дом. На нем какая-то большая розовая вывеска, но буквы такие яркие и такие светящиеся… не разобрать.

Возле стойки молодая женщина с очумело большущими глазами. Просто невероятно!

Дик берет у нее ключ, в то время как я облокачиваюсь на стойку и начинаю заигрывать:

— Привет, а ты красавица — смеюсь, а Дик, схватив меня за руку, уводит наверх по узкой лестнице, на который мы сталкиваемся с другой молодой и почему-то полуголой женщиной. Я впервые вижу большую голую грудь и залипаю. Нет, я не сдвинусь с места, как бы Дик не тянул. Хочу потрогать соски, но женщина со звонким смехом продолжает спуск, а Дик дергает мою руку так, что у меня плечо хрустит.

— Это бордель твоего отца-а-а-а, — доходит наконец. — Ты что, решил устроить райскую ночь? Тогда я хочу ту рыженькую, что спускалась.

Если бы Кайзер вообще слушал. Он открывает дверь в конце коридора и вталкивает меня, а после запирается на ключ и кидает его на пуфик.

Дик включает свет… Здесь дофига бордового. Бордовые занавески с висюльками, бордовый ковер с длинным ворсом, бордовые стены, картины с изображением чего-то бордового. Только телевизор, висящий на стене, черный, но напротив бордового дивана. И в метре позади дивана — кровать без бордового покрывала, но в бордовом комплекте.