— Не, — смеётся, — пока еще ломается. Да, у нее дома.

Чертыхаюсь от очередного подтверждения его ублюдочности… словно до этого было мало. Как он смеет вообще?..

— М, да, — кивает, — ага, да…

Глупо как-то ждать, пока он наговорится, поэтому я захожу в свою игру, в ту самую, которую проходил с Джеффом в прошлые выходные. Застрял на уровне с тропиками и никак не могу найти пещеру…

— Темно, ты хоть что-нибудь разбираешь? — Дик внезапно со мной говорящий — уже слишком неожиданен, и я даже вздрагиваю, когда он садится рядом. — Или бежишь наугад?

— Это просто листья… слушай, — перепрыгиваю через поваленное дерево, — а зачем ты сказал, что находишься у девчонки?

— Зачем? — насмешка, и сейчас будет плохое, чувствую. — Затем, что я говорю правду…

— Э? Что ты… — пытаюсь вставить, но Дик еще не закончил мысль:

— … Это правильный Дик Кайзер. Как правильный Рэндал Уорт, только Дик Кайзер.

Воистину, он знает, как меня заткнуть. Я не могу придумать, как его заткнуть, а вот он знает, черти гнетущие.

Едва не падаю в яму, заваленную листьями, и, отскочив в последнюю секунду, попадаю в ловушку. «Game over», бляди.

Дик фыркает, наверняка раздумывая над тем, какой я криворукий, и мне становится стыдно. Гневно стыдно, это почти обидно, только более жгуче.

— Перестань, — вырывается помимо воли. — Это сложный уровень, его тяжело пройти. Ловушки всё время меняются местами, и запомнить что-либо нереально.

— Перестань? — кажется, он слышал только это, по крайней мере цепляется за пустяковое. — Ты говоришь мне перестать? Я даже еще ничего не делаю, спокойнее, Рэнди, — и снова фыркает.

— Ты фыркаешь, — раздражительность пенится как пиво в бочке, хотя это не свойственно мне, совершенно не свойственно, — фырканье выводит.

— Да? А быть может, тебе просто неудобно играть в моем присутствии, а?

В мозгу проводится идиотская параллель с туалетом, когда я не смог поссать при нем… но Дик же не проводит эту же параллель, верно? Кошусь в его сторону и снова перевожу внимание в игру… приходится с самого начала уровня бегать.

— Почему неудобно? — теперь уже фыркаю я, и в глазах рябит от листьев… и правда темно. — Мне же не нужно вытаскивать член, — и сразу прикусываю себе язык, я идиот неосторожный, чёрт. Чёрт-чёрт-чёрт. Почему я говорю всё, что в голову приходит.

Дик ожидаемо заливается смехом, и тут уж, кроме как на себя, мне не на кого злится. Да, ляпнул, да, снова дал повод, да…

— Эй, поверни налево, а то эти лианы тебя удушат, — не сразу понимаю, что он даёт подсказку по игре. Дик подсказывает по игре, мир переворачивается.

— Откуда ты знаешь? Ты что, читер?

— Кто? — спрашивает так искренне, что вопрос о читерстве автоматически становится смешным и нелепым. Ага, читер Дик Кайзер, играющий ночами и посещающий игровые тусовки, исключительно игровые. «Ну, не тупи, Рэнди».

— Просто ты слишком хорошо управляешься для новичка, — кажется, кнопка «W» заедает.

— Хах, — усмехается вроде как второму комплименту за день, — я со всем хорошо управляюсь, не удивляйся.

О, да, ответил в лучшем стиле Дика Кайзера. Наверное, он так всегда делает… что-то типа после поджарки яичницы: «Пф, идеальные яйца от идеального меня», а возможно, даже после секса встаёт и выдаёт в таком роде: «Хороший секс, но обыденный, ведь это же я им занимался», а после отсоса как ни в чём не бывало: «Быстро же ты кончил… но со мной так всегда, я же поразителен»… Господи… что я несу-то, а?!

Ловлю себя на тихом смехе, и Дик замечает это — чувствую взгляд. Быть может, он даже думает, что связался с сумасшедшим, и, вполне вероятно, это и правда так.

Боюсь, что он спросит, о чем я думал, и мне придётся врать. Но нет, Дик просто пододвигается ко мне и не спрашивает ничего.

Какое-то непродолжительное время играю, а он молчит и наблюдает за мной. Никаких больше подсказок (может просто не хочет выдать в себе читера, да) и…

— Вы всегда так с этим Джеффом? — разламывает Дик едва ли не перемирие, и что значит «с этим Джеффом»? Это сойдёт за проявление ревности? — Убого, мне вас жаль. — Очевидно, нет, не сойдёт.

— Хм? Где тут убого-то? Весело же. — Пытаюсь прибавить оригинальности или просто добавляю для издевательства: — Трогать труп одноклассника почти час — вот это убого.

— Ты, гляжу, только об этом теперь и думаешь, — не показывает обиды, уверяю себя, что просто не показывает. — И не делай из меня некрофила, за труп ты никак не сходил.

— Ну, я старался не шевелиться…

— Забавный ты, — одёргивает. — Ждёшь не дождёшься, когда я к тебе приставать буду, да?

— Что? — аж мышка перестаёт скользить на мгновение. — Сдурел?

— Нет, я чувствую, только и всего, — отвечает таким обыденным голосом, словно не говорит ничего нереального и вздорного.

— Слушай, Дик, — морщусь то ли от того, что мне неприятно, то ли эти чёртовы листья подзаебали, перед глазами уже всё мельтешит, — не перегибай, ладно? Я, конечно, всё понимаю, но и ты пойми, — едва не вылетаю во внезапный овраг, дыхание перехватывает, — всеми этими вот фразами ты только подкрепляешь во мне отчуждение. Знаешь, отвращение какое-то, нет, я не брюзга и человек толерантный, но…

— Ахахах… ахах… ахахаха! — Дик едва не падает со стула от хохота, но успевает схватиться за моё напряжённое плечо. — Отчуждение! Аххах… ахаха! — угорает, как, наверное, никогда не угорал.

— Я ничего смешного не сказал, — пытаюсь одёрнуть его так же успешно, как он порой одёргивает меня, но не выходит:

— Ахах, ну да, ага, не сказал, — утирает выступившие слёзы в уголках глаз, — ахаха… ха…

Закатываю глаза в раздражении, и дыхание прерывается еще раз и вернее. Потому что Дик вздумал придвинуться вплотную и начать рассматривать меня почти на клеточном уровне. Чёрт, ну зачем так близко-то?

— Дик, — предупреждаю его, но уверенности в том, что это сработает, не существует.

— Ты играй, играй… — переходит на шёпот, и уже только от этого покрываюсь мурашками. Становится зябко.

Хочется сказать ему, чтобы он не мешал мне, чтобы он не вздумал отвлечь меня, проходящего уровень так успешно, но вдруг это сделает только хуже? Вдруг тогда Дик специально собьёт игру?

Да и пальцы, дотрагивающиеся до кадыка, — не страшно, щекотно, но совсем не страшно. В остальном же он смотрит на меня слишком откровенно (я бы постеснялся так лупиться и на человека в отключке) и порой касается мимолётно. Не всегда открытых участков кожи, иногда он проводит ладонью по спине, надёжно прикрытой футболкой, а иногда это плечо. И всё же ему определённо нравится моя шея…

Отодвигается, и я расслабленно выдыхаю, наконец Дик завершил исследование. А я почти отыскал пещеру, и скоро можно будет закан…

— Эй! — аж подрыгиваю на месте, когда Дик внезапно кусает меня за мочку уха. Агрессивно, не щадя, и от этого, сукин он сын, больно! — Ты чего?!

Потираю зону неожиданного поражения, зону чужого варварского нападения, зону, до чёртиков горящую.

— Да не плачь ты, — еще смеет насмехаться и давать указания одновременно, — играй дальше.

С обидой оглядываюсь на него, вновь подозрительно отодвинувшегося, и всё же возвращаюсь в игру. И, наверное, зря, потому что Дик больше не медлит.

Проводит пальцем по уху, усмехается каким-то своим, без сомнений чудным мыслям и пододвигается вновь.

Чужое дыхание опаляет щёку, горячая ладонь поглаживает плечо, а игра от этого сливается в одну большую ночь. Ничего не разбираю из происходящего на мониторе, да я и в жизни-то происходящее уже мало разбираю.

— Как ты себя чувствуешь? — не пойму, насмешка звучит в его вопросе или праздность.

— Нормально, — и вроде слово такое лёгкое «нормально», а язык едва не ломается.

— М-м-м, — а потом творится то, что не описать. Точнее, описать можно, но как-то странно, и я бы лучше получил удар в нос, чем… чем это. Рука ползёт по груди, и я ёкаю, когда скользкой змеёй она устремляется в паховую зону.