Но только ли возмущение по поводу царствования? А быть может, Пушкин в то время был еще достаточно далек от политики и занимали его совершенно другие мысли? Мысли о том, как поступал император со своей супругой? Именно этого он не мог понять и принять? Ведь его думы могли быть и таковыми – она, совершенство, божество, любит его, а он фактически бросил ее. Их супружество оставалось лишь внешним, поскольку царствующие особы ограничены в своих действиях в этом направлении. Юношеская ревность к тому, кого любит возлюбленная, сменилась ненавистью… Биографами было найдено письмо, по понятным причинам не отправленное, в котором юный Пушкин обещал убить императора за этакое его отношение к супруге. Но впоследствии, когда прошло время, и главное, когда императора уже не было в живых, во всяком случае, не было на престоле, когда уже было известно, что в последние годы царствования он неожиданно повернулся всей душой к супруге, вдруг, совершенно вскользь, промелькнули строки, на которые историки не обратили внимания. Эти строки появились в 1833 году в «Медном всаднике», и не замечены, поскольку все внимание было обращено к описываемому наводнению в Санкт-Петербурге:

Со славой правил… Эта строка говорит о том, что в юношеской эпиграмме было все-таки больше личного, была обида за возлюбленную хоть и недосягаемую, но боготворимую и поэтически обожествляемую, о которой он сказал «которая была мне в мире Богом». Это строка из «Элегии» («Я видел смерть…»):

Элеонора Лебедева в «Тайнах и преступлениях» раскрывает еще один удивительный факт. Она пишет, что горькая ирония состоит в том, что Пушкин «женился на дочери той, что когда-то причинила боль обожаемой государыне».

Вот это загадка! Посмотрим пояснение. Пушкин узнал, ему постарались сообщить, видя каковы его отношения с тещей, что «тот Охотников, в которого была влюблена императрица, на самом деле любил Наталию Ивановну, так что тут была ревность».

Далее Элеонора Лебедева пишет: «Здесь нужен комментарий: глава о тайной любви Елизаветы Алексеевны и кавалергарда Алексея Яковлевича Охотникова по требованию императора Николая II была исключена при публикации 3-томной биографии императрицы. В наше время историки докопались, опубликовали эту главу, и теперь трагедия Елизаветы, одинокой в семье Романовых, покинутой мужем, потерявшей двух маленьких дочерей, вышла на передний план в современных гламурных повествованиях об августейшей семье…»

Ну и далее сообщается, что «Алексей Охотников получил удар кинжалом при выходе из Эрмитажного театра. Он умирал три месяца и умер 30 января 1807 года. А 27 января фрейлину Наталию Ивановну Загряжскую обвенчали с Николаем Афанасьевичем Гончаровым в церкви Зимнего Дворца в присутствии августейшей семьи, т. е. с почетом удалили от двора: как замужняя дама, она уже не могла быть фрейлиной…».

Далее в статье напоминается, что дата 27 января стала в какой-то степени мистической, ведь спустя 30 лет 27 января 1837 года Пушкин был смертельно ранен на дуэли Дантесом. Не исключено, что день дуэли был назначен не случайно. Много загадочного и в самой дуэли, и в ее подготовке. Но о дуэли мы еще поговорим.

В журнальной статье отмечено и еще одно событие: «Последняя встреча с императрицей связана с текстом злобного пасквиля, в котором Пушкина назначили заместителем великого магистра ордена рогоносцев Дмитрия Львовича Нарышкина, тем самым напомнив об Александре I и Марии Антоновне Нарышкиной, многолетней фаворитке императора… которая много крови попортила Елизавете».

Так что Пушкину было нанесено сразу два оскорбления – лично ему и его возлюбленной, что перенести было невозможно.

Но как объяснить то, что необыкновенная пара, какою были великий князь Александр Павлович и баденская принцесса Луиза Мария Августа, пара, которую сравнивали с голубками, которой восхищались современники, не выдержала испытаний и фактически распалась? У него появилась Нарышкина, у нее – Охотников.

Многие объясняют это примитивно и просто – не все любящие друг друга до бракосочетания сохраняют свою любовь в браке. Но тут случай особый. Чтобы понять это, достаточно прочитать, что писали о великом князе и его супруге современники. И вдруг любовь исчезла… Но мы пытаемся объяснить все с точки зрения официальной историографии, подразумевая, что в 1801 году на престол вступил Александр Павлович. А если это был внебрачный сын Павла Петровича Симеон Афанасьевич Великий, как две капли воды похожий на него? Не могла же Елизавета Алексеевна перенести автоматически свою любовь на него. И он не обязательно должен был полюбить супругу своего единокровного брата, убиенного вовсе не им, а теми, кто заварил кашу, пытаясь превратить ее в смуту.

Если внимательно отнестись к исследованиям выдающегося ученого, дешифровщика древних текстов и тайнописей Геннадия Станиславовича Гриневича, все встанет на место.

Ну и с этой точки зрения увлечение императора вполне объяснимо. Он был свободен от многих обязательств, на нем лежали лишь те обязательства, которые он принял на себя вместе с именем того, кого заменил в наследовании престола, а следовательно, когда время пришло, и на престоле. Мария Нарышкина была неотразима, даже Михаил Илларионович сказал как-то, что женщин стоит любить, раз есть среди них такая, как Мария Антоновна Нарышкина.