Слизень принялся брюхом рыть в земле ямы, да такие глубокие, что не видно было и дна. Их заполняло дождем. После этого вода в них отстаивалась, а в сезон дождей река, разливаясь, затапливала большие территории и, выходя из берегов, приносила сюда рыбу. В вырытых ямах завелась живность разного рода и размера, и чем шире была лужа, тем больше рыбка вырастала и без хищных обитателей плодилась неимоверно. И день изо дня луж становилась до того много, что этого хватало Слизняку на «прокормиться»: а кормиться Слизень уж как любит и вскоре вырос размером в три лошади.
Хищные птицы стали наведываться на серую землю в надежде полакомиться рыбкой, но стоило птице приземлиться на серую липкую поверхность, как молниеносно прискользал на брюхе Слизень и всасывал птицу беззубым ртом. Слизень окреп.
Вскоре, в первый год нахождения на серой земле Слизень начинал болеть, думала, что сдохнет мягкотелая бескостная субстанция. Но фиг тебе, он не то, что не сдох, а оказался гермафродитом и рожал каждый год по такому же липкому наземному слизню. Так произошло и на второй год и следующий. Повезло, что другие слизни, им рожденные, не могли рожать, так что матка у них одна – сам Слизень.
Но, как только общее число этих улиток без панциря становилось больше семи, свежорождённого не трогали – съедали самого слабого из его выводка, так как пропитания на всех не хватило бы. Поляна слизи протяженностью несколько километров не расширялась, остальная местность для слизней была не доступна – для них укол в тело, за исключением брюха, любой веткой наносил невосполнимый урон.
Как-то один слизень из выводка, понимая, что он самый слабый и в этом году его съедят, решился добраться до речки: там, где гидра поживает, полз на запах свежести близлежащей реки. Так он не смог проползти и десяти метров. Когда добирался по репейнику, то погиб от порезов, даже не смог вернуться, пытаясь спастись. Поняв это, слизень отчаялся, и тело начало терять способность сохранять жизненную энергию. Труп за час склевали птицы, и объели мыши: на столько оно было мягкое и не приспособленное к лесным трудностям, зато на вкус жирное и нежное. У этих слезней только брюхо выносливое.
***
– И теперь о вашей миссии. Поляна слизи, расширяющаяся в обе стороны так, что если нам вздумается обойти её слева, то потеряем пару дней, потому что упрёмся ещё и в болотную топь. Там правит другая ведьма, с ней я не дружу, от того гибель нас ждёт. Вздумаем обойти слева – упрёмся в скалистую местность, а её я не знаю. В скалах обитает «маленький народ» и постоянно находится в пещере в поисках драгоценных камней, поэтому подсказки, как добраться до острова гидры, от вечно занятых людишек-маломерок особо не жди. К тому же в высокой скале Имер обитает Крысьяк, этот оттяпает голову, не успеешь заметить. Напрямик, по полям слизи, часа три топать. Выбор за вами.
– Три часа устраивают, – ответил Бим. – Как безопаснее двигаться?
– Обходим невысохшую слизь и слюни, – ответила Лесная ведьма.
– Сапоги по-прежнему использовать не будем, – рассуждал вслух Бим. – Если по поляне слизи в них передвигаться: сапоги кожаные, а кожа портится от воды и слизи. Побережём волшебные сапоги для финальной битвы. Пойдём в обычных ботах в том ритме, что даст дорога.
– Как охотятся и убивают слизней? – спросил Бом ведьму.
– На серой земле, как ранее рассказывала, они передвигаются молниеносно по слизи, выделяемой их кожей; поравнявшись с заблудшей жертвой, они оплёвывают её. Жертва, покрытая слюной, запугиваемая резкими выпадами толстых тел слизней и устрашающими гримасами их ртов-трубок, не может дальше передвигаться, и поэтому приходится прикладывать массу усилий. От чего, в бесконечных попытках встать, сопротивляемость оборонявшегося ослабевала, и он, со слипшимися под влиянием слюны частями тела, в очередной раз терял равновесие и падал. Жертва долгое время оставалась лежать на одном месте в надежде вскоре восстановить свои потерянные силы и пробовала после противостоять клейким свойствам слюны этих мерзких тварей. Но все оказывалось напрасным – в итоге она целиком заглатывалась одним из слизней.
Но, если соблюдать тривиальные условия, то напрямик преодолеть серую проплешину леса сможем запросто. Надобно, слегка поторапливаясь, передвигаться, избегая слизи, в лужи и маленькие, но крайне глубокие, траншеи.
Моя помощница, лиса, научилась таскать у слизней рыбу из траншей. Особо крупной величины рыба водится почти в середине этой поляны, отсюда не увидишь. Несколько раз ей удавалось полакомиться именно обильным уловом и вернуться невредимой. Разве что в последний раз, слизни уловили её появление и погнались за ней. Лиса, облепленная слизью – в которой измазалась, неразборчиво наступая, когда убегала от погони – успела выйти с той стороны, где лес сходится с рекой, и туда, куда вы направляетесь. После этого случая охота посещать этот чужеродный серозём у лисы пропала напрочь.
Но мы же не лиса, доберемся. Хотя слизни, поняв, что их родной край безнаказанно посещают без спроса, изменили манеру держаться вместе на правой стороне поляны, почти рядом со скалами. Прежде они находились там, потому что ребенок гидры, помня, как его бросила мать, на протяжении нескольких лет звал отца, Крысьяка, надеясь на его помощь и умоляя его прийти и выслушать. И как-то раз отец пришёл поглядеть на свое второе порождение. Его ребенок просил на своем «трубодурчатом» языке, чтобы тот уговорил гидру расширить поляну, сравняв её с лесом: вровень на пару миль, сделав её серой, как его текущая пустошь. Отец не внял просьбам уродливого ребёнка и в знак этого показал, что разговор раз и навсегда закончен, и чтобы Слизень никогда его не звал. Он схватил одного из детей, унёс на тропу между скал, чтобы мерзкие твари могли увидеть похищенного и, разорвав его на мелкие куски, сожрать.
С тех пор слизняки, потеряв надежду на постороннюю помощь, что-то планировали: придумали конвоировать траншеи, рыли новые и разводили в них рыбу, чтобы увеличить объем пропитания и по всему размножить поголовье своего рода. Так как поляна эта значительно растянута, то слизни вынуждены конвоировать поодиночке. Если попасться слизнякам тогда, когда их в группе больше двух, то уйти невредимым никому не удавалось. Но мы же «не никому», доберёмся.
Как-то зимой четыре оголодавших волка, зная о том, что слизняки часто передвигаются поодиночке, решились полакомиться ими. Ворвались на поляну, покрытую местами снегом: который почти отсутствует зимой, потому что тает, попав на слизь. Увидели одного слизня-конвоира и бросились на него. Он тоже, сразу их заметив, издал трубный клич, и когда волки почти приблизились к нему, предвкушая трапезу, то неожиданно для них были окружены другими слизняками, незамедлительно прибывшими на помощь товарищу и изрыгающими клейкие слюни. От этого волки со слипшимися лапами потеряли скорость в передвижении и, беспомощно скользя по серой почве, вскоре были целиком засосаны близко стоящими тварями.
– Это мне нравится. Дождь не намечается, а он бы нам помог размыть слизь. Ну и это не беда: отсюда заметно, что она на солнце там, где долгое время не проползали слизни, высохла, так что найдётся нам сухая дорога. Пойдем напрямик, – подытожил Бим.
Сказано – сделано.
Бим, Бом и пленённая Лесная Ведьма вошли на серую землю. Бим наступал исключительно на сухие места, Бом и ведьма ступали по его следам. Все осознавали, что соблюдение тишины при хождении – одно из условий выживания, поэтому молчали и шагали, мягко наступая на сухую, спрессованную веками пыль. Постепенно серая земля стала разбавляться неглубокими лужицами, в которых плавали мальки, обходить их не составляло труда.
Пройдя глубже, лужицы со стайками мальков сменились глубокими траншеями, заполненными рыбой длиною в локоть, изредка игриво бьющими плавниками по краю воды. Поубавилось сухой суши, она сменилась слизью, оставленной ранее лавирующими между траншеями слизнями.
Бим, заинтересовавшись искусственным водоёмчиком, остановился и присел, чтобы разглядеть, как он устроен. В прозрачной воде прекрасно виднелись плавающие рыбки, и глубже были видны, что позволяло рыбе кормиться и расти, – это края траншеи. Через примерно два локтя серая безжизненная спрессованная крошка заканчивалась, и начиналась земля, привычная тёмная и плодородная, из которой рыба брала то, что ей так необходимо: червей, корни растений и минералы. Рыбки имели чуть золотистый окрас, и на пару минут Бим завис над траншеей, не заметив, как рядом с ним следом присели Бом и Лесная Ведьма.
