На самом деле братья были напряжены, словно пружины.
Бом наблюдал за местностью: до леса перед костром, поглядывая на лошадей, близко пасущихся так, чтобы в случае возникновения реальной опасности подать знак Биму. И он, обутый в волшебные сапоги, подхватил бы Бима – и братья смогли бы в два прыжка оказаться рядом с лошадьми; подхватить лошадей и убежать подальше от злого леса с неприветливыми обитателями.
Бим же отвечал за наблюдение за местность перед лесом после костра и старался поддерживать огонь, подбрасывая в него заранее собранные ветки и поленья. Он принимал от Бома свежеизготовленные колья и подкладывал их в костер так, чтобы горели медленно, наливаясь жаром. Пламя костра невысокой стеной закрывало братьев от леса, как бы защищая, но не давало полной гарантии сохранности.
Шевеление выросло в чёрную каплю размером в пол – лошади и расположилось шагов за десять от костра, спиной к лесу, явив себя, учуяв, что его ожидали. Покров капли работал как зеркало, отражая темноту, от чего напоминал тёмное пятно, неуместно поставленное чернилами на иллюстрацию с лесом. Бом сплюнул травинку и, не оборачиваясь, спросил тёмное пятно:
– Представьтесь, раз зашли к нам на огонек.
– Мясо не пережарьте. – Дерзко получил он в ответ.
– Нам его кушать, нам и определять его готовность. – Нараспев произнес Бим, намеренно показывая, что боятся не в его привычке.
– Зачем вы здесь, разве ни за тем, чтобы кого-нибудь покормить – мясом, лошадьми, да и сами особенно лакомый корм. – Ответил тёмное пятно не спеша обличаться.
– Не гневи нас. – Бим встал, вытянул из ножен меч и пару раз взмахнул им, чем вызвал череду отблесков. – Даже не надейся, что от нашего гнева тебя защитит накидка.
Из тёмного пятна вылезла морщинистая рука, хлопнула ладонью по траве и спряталась в тёмной оболочке. В том месте, где её коснулась ладонь, поднялась трава, образовав кочку – холмик высотой с пол-локтя. Но этот холмик отличался от тех, что довелось видеть Бим и Бому тем, что он как будто под напором сильного ветра побежал на них, вернее что-то находящее в земле бежало на них, от чего трава беспрепятственно приподнялась, пропуская неведомого прислужника к поставленной цели.
Бим воткнул меч из зуба рыбы Риньет в землю, достал голой рукой из костра нагревшийся кол, подпрыгнул в высоту и когда приземлился, то сделал это перед бегущим холмиком и, изловчившись, вонзил в его середину и отпрыгнул назад к костру, ровно на то же место, где стоял секунду назад. Раздался писк, его издавал холмик, пораженный и нанизанный на кол, прислужник остановил свой быстрый бег.
Из тёмного пятна снова вылезла сморщенная рука, хлопнула шесть раз ладонью по траве и спряталась в тёмной оболочке. Появившиеся на земле холмики ровным строем побежали к братьям.
Бим снова привстал, выхватил из костра обеими руками шесть начинающих тлеть кольев, снова подпрыгнул и, каждый раз приземляясь, на бегущие бугорки ловко втыкал кол. Раздавался писк, свидетельствующий о попадании в цель, а Бим, закончив с последним, вернулся к костру с помощью прыжка и повертел мясо.
– Вижу вы не совсем люди… А если и люди, то крайне непорядочные. Мясо пережариваете, меня не страшитесь… – снова заговорило тёмное пятно.
Договорить ему не дал Бим, выхватил из костра три последних кольев, напоминающих короткие копья, и метнул их. Колья словно стрелы вонзились по краям тёмного пятна, прибили его к земле и порвали оболочку. Тёмное пятно создавал широкий плащ, потерявший целостность и свойства отражать окружающее. Покалеченный плащ вытряхнул из себя хозяина, старую горбатую бабку в бережно залатанной ветхой одежде – грубом сером платье с деревянной тростью в левой руке.
Бом достал из вещмешка кувшин, открыл пробку и пригубил.
– Какой вкусный сидр в этот раз набродился…
Старая горбатая бабка не собиралась сдаваться и предприняла очередную попытку обидеть, но в этот раз не самих братьев, а преданных им лошадей. Она молодецки подпрыгнула, выбросив вперед сухую руку с деревянной тростью так, что та вылетела, закрутившись как томагавк, пролетела над костром, разделилась на две серые полоски, напоминавшие очертания воронов.
Увидеть воронов успел Бим, так как Бом, попивая сидр, не спускал взгляда с горбатой бабки. Оба ворона, приветствуя хозяйку, каркнули и плотно сжали клювы, замахав крыльями, стремительно полетели к лошадям, готовые смертельно вонзиться в их тела: правый ворон выбрал ту лошадь, что паслась ближе, левый ворон выбрал ту лошадь, что паслась дальше. Бим выдернул из земли меч и вихрем ринулся за воронами.
Через мгновенье он догнал обоих и подпрыгнул так высоко, что оказался с ними на одном уровне, два раза резко махнул мечом, разрубив воронов пополам. Тут же горбатая бабка заорала как будто от боли, учуяв смерть своих верных подданных и потеряв часть своей силы.
И через мгновенье Бим сел рядом с горбатой бабкой, на обратной дороге от места, где были разрублены зловещие вороны, он успел приземлиться около костра, чтобы воткнуть меч. Теперь же он схватил бабку обоими свободными крепкими ручищами, подпрыгнул и в прыжке бросил её со всей силы об землю туда же, где был вбит в землю её плащ, сам же опять приземлился рядом с костром и продолжил вращать вертел.
Пару перьев от воронов приземлились на костер и загорелись.
Настала пора вмешаться и Бому. Он ещё раз отхлебнул из кувшина, передал его брату и встал. Отряхнув одежду от прилипшей сухой травы и прочего растительного сора. Бом, меря каждый шаг, направился к неподвижно лежащей на спине старухе. Приблизившись к ней, Бом опрыснул лицо старухи ромом.
Старуха зашевелилась и открыла веки, уставившись на Бома чёрными, как смерть глазами, но и чернота не могла скрыть набухшие красные капилляры. Горбатая бабка не имела сил даже сесть.
«Ну что? Сотрудничать с нами будешь, старая карга?» – с насмешкой спросил Бом и стал медленно отходить к первому колу, воткнутому в кочку. Этот кол, как и все другие, отлученные от огня и воткнутые в другие кочки, перестали тлеть. Бом двумя руками схватил кол и потянул на себя. Вытянув кол, Бом пнул ногой кочку и та, не сразу, по чуть-чуть, зашевелилась и, как хромая на обе ноги собака, поползла к старухе.
Добравшись до её ладони, кочка остановилась и уткнулась в неё – и земля опала, как будто потеряв всю свою мощь и силу. Что-то толкало землю с низу, уйдя обратно к тому, кто его породил, к старухе, как будто не было никогда этой кочки.
Старуха, вернув незначительную часть от отданной силы, перевернулась на живот и, кряхтя, поползла к Бому, который отходил от неё к некому подобию забора – стене из таких же кольев, воткнутых его братом в кочки, вторым эшелоном посланные бабкой.
Такой удачи братья не ожидали, перед ними находилась Лесная ведьма, владычица леса, растерявшая силы в схватке.
Переступая через пораженные кочки, Бом остановился, дожидаясь, пока Лесная ведьма, лютая колдунья этих диких мест доползет до вонзенных кольев в кочке и постарается вытащить, хотя бы невысокий и слабо воткнутый в землю. Она доползла, но как ни тянула колья, они не поддавались, прочно застряв в земле.
Лесная Ведьма зашипела, не в силах заговорить. Бом спросил у неё:
«Я могу вытащить ещё один кол, чтобы ты не умерла к утру. Мы знаем, что в твоем лесном краю редко происходит что-то новое, поэтому ты, старая карга, знаешь, почему мы здесь. Кивни, если готова рассказать нам, зачем мы пришли. Иначе умрешь здесь, так и не освободив великую часть своих магических сил».
Лесная Ведьма затихла, лежа на животе. Она обдумывала предложения братьев так продолжительно, что им показалось, что Лесная ведьма, любившая поедать незначительные поселения людей, обгладывать до костей мирно пасущихся или скачущих лошадей, косить недугами людской урожай, стада коров заражать смертельными болезнями, уносить по ночам младенцев из домов, где матери по неосторожности, отвлекаясь на дела по хозяйству, оставляли детей – умерла. Но близнецы продолжали ждать, так как понимали, что искать ещё одного лесного гада, чтобы выведать у него место обитания Трехголовой Гидры, времени у них не хватит. Бом уже собирался отпустить ещё один холмик, вытащив кол, служившей ему тюремной камерой, в надежде, что он успеет помочь умирающей ведьме. Вдруг та зашевелилась, перевернулась на спину и энергично закивала, соглашаясь.
