- Ну, бог это жизнь наша - а власть это как вроде кара. Мучение. И нести ее тяжело. Вот думаешь, легко ему?

- Кому?

- Кому, кому - президенту!

- А что ж ему-то трудно должно быть?

Первая старуха опять задумалась, и покосившись на подругу, вновь перекрестилась:

- Властвовать. Трудно всегда! Власть и есть кара! Не всякий ее выдержать может!

- А царь?

- Что царь?

- Ну царь-то тоже властвует?!

- Неее... - царь правит. А это разное. Править и властвовать.

- А в чем же разница-то?!

- Править от слова право - правильно. А властвовать пластать. Бить.

Старуха вновь тяжело вздохнула и перекрестилась. Ее подруга посмотрела на нее и покачала головой:

- Откуда ты знаешь все это, Петровна? А? Я и не замечала! Говоришь все больно складно! Словно батюшка наш.

- Это не я говорю, Анисьевна. Это года мои говорят. Вот как.

- Да. Гляди Петровна, вроде как едет кто!

На край кладбища въехала кавалькада автомобилей. Большие черно - блестящие коробки медленно, словно танки двигались по талому снегу.

Невдалеке группа людей зашевелилась, словно муравейник. Видео операторы задвигали камерами на трехногих штативах, похожих на черных цапель. Корреспонденты старались подойти поближе к подъехавшим автомобилям. Но охрана, выстроив сплошной кордон, не давала им сдвинуться с места. Одна из журналисток, молоденькая блондинка, бросила с досадой:

- Господи! Да что мы ему сделаем?! Нас же проверили на въезде - по сто раз! Всю одежду прошарили! Только аккредитованных пустили! Неужели мы не можем поближе подойти?!

Здоровый мужик в дорогом кашемировом пальто обернулся и посмотрел на девушку пристальным взглядом. Оценив ее порыв, охранник тихо заметил:

- Мадам, Тут кладбище. Президент хочет побыть на могиле писателя в одиночестве. Вас и так слишком близко подпустили. Все заявления президент сделает позже. Позже! Наберитесь терпения.

Блондинка улыбнулась ему лучезарной улыбкой и, поняв, что препираться бесполезно, игриво ответила:

- Я ловлю вас на слове. Вы меня проведете к президенту после как можно поближе. Договорились?!

Здоровяк улыбнулся и, кивнув головой в знак согласия, отвернулся.

Огромный президентский лимузин, длинный, словно черный крокодил, остановился в конце узенькой аллейки. Дальше автомобилю было просто не проехать. Из передней дверки выскочил мужчина в черном костюме и с готовностью распахнул заднюю дверь. Толстый прямоугольник плавно отъехал в сторону.

Президент выбрался из машины как всегда с ловкостью кошки. Плавные уверенные движения. Один из телохранителей, верзила с квадратным лицом, накинул ему на плечи пальто. Президент поблагодарил его кивком головы и что-то шепнул. Верзила услужливо втянул голову в плечи и махнул рукой своим помощникам. Они, словно леопарды на охоте, послушно замерли. Президент обвел взглядом кладбище и, посмотрев на толпу журналистов, медленно двинулся по склону вниз. Его маленькая фигурка скрылась за частоколом памятников и крестов.

Журналисты потеряли президента из виду. Над толпой пронесся вздох разочарования. Здоровенный бородатый фотограф пробасил:

- Ну специально так поставили, чтоб могилу Астахова, видно не было! И тут расчет! А мне в издательство снимки сдавать! Кстати сто баксов обещали за снимок президент на могиле. Что теперь посылать??

- Да успокойся ты! Сразу ясно стало, что не пустят! Ведь личное это! Ну захотел человек наедине с писателем побыть!

- Побыть! А что их связывает? Астахов. Вроде всегда к власти не очень.

- Связывает. Ну классик же. Любит президент его.

- Ты хочешь сказать - любил...

- Болван! Писатели в отличие от нас не умирают. Они не тленны. Как рукопись.

- Интернет тоже нетленен!

- Не смешно!

- Кстати. Сегодня сорок дней со дня смерти.

- Так он что, ради этого приехал?!

- Да.

- Ничего себе?!! Что творится в государстве, что творится!

Охранник покосился на бородатого фотографа. Тот, поймав его злобный взгляд, приставил палец к губам.

- Молчу, молчу. Лишку болтнул.

Блондинка больно пихнула бородатого в бок:

- Костя! Дай лучше глотнуть коньячку! У тебя ведь есть!

- Жанночка! Если бы! Вон отобрали на входе! Сам замерз. Интересно - а президент не мерзнет?!

Охранник вновь зло посмотрел на фотографа. Тот ехидно улыбнулся и наведя фотоаппарат на блондинку, как бы ненароком, бросил:

- Между прочим, у нас свобода слова по конституции. Так что критика всегда полезна.

- Костя! Хватит! Не разрушай моих связей! - блондинка вновь улыбнулась мужчине в кашемировом пальто.

Президент медленно шел по посыпанной желтым песком дорожке. Желтый песок на сером снеге смотрелся как-то нелепо. Крупинки скрипели под подошвами ботинок. Президент посмотрел под ноги и подумал: "Вот, даже тут постарались. Чтоб не упал. Но снег то уже не скользкий. Перестраховщики. Я ж не Брежнев. Еще могу сохранять равновесие. Как хотят услужить! Как хотят услужить. Что за люди!".

Президент остановился и, обернувшись, с удовлетворением заметил, что за ним никто не идет. Охранники отстали на десяток метров. Он был один. Один среди кладбищенского безмолвия. Президент глубоко вздохнул и двинулся дальше. Дорожка виляла среди стареньких крестов. Их серые деревянные палки, словно указатели, склонялись в разные стороны.

Где-то вдалеке синел Енисей. Президент взглянул на реку и вновь остановился. Дорожка резко уходила вправо. На небольшом бугорке примостилась одинокая свежая могила. Массивный памятник из черного мрамора, словно траурный столб, величаво торчал среди дорогих венков с цветами.

Президент медленно поднялся к памятнику и посмотрел на холодный камень. В гладкой, почти зеркальной поверхности, мелькнуло его отражение. Президент даже немного испугался. Страшное зеркало. Но через мгновение страх прошел. Президент грустно улыбнулся и погладил холодный мрамор. На черной глыбе ничего кроме белой корявой росписи не было. Лишь росчерк пера писателя, залитый в блестящую сталь.

"Да. Так он хотел. Так. Все, что осталось, только роспись. Это тут. А в жизни. Мысли - на страницах. Мысли, оставшиеся среди нас. Среди людей. Как хитро. Как гениально. Ничего лишнего. Страшная, изящная простота совершенства. Да - мастер. И тут, и тут, он мастер" - президент заметил, что его мысли были похожи на строки книги.

-Ну, как тебе спится?! Писатель?! - спросил президент тихо.

Легкое дуновение ветерка, словно ответ, пошевелил его волосы. Президент поежился. Холод пробрался за воротник. Словно кто-то дотронулся ледяной ладошкой.

- Спать-то тоже, наверное, трудно?! - спросил президент в никуда.

- Я думаю, ты был прав. Прав. Может ну его?! Может, хватит?! Тяжело мне. Устал я. Это гораздо труднее, чем ты думаешь. Гораздо.

Но ему никто не ответил. Только новый порыв ветерка шевельнул траурные ленточки на венках. Они застучали, словно птицы клювами о лепестки цветков.

Президент приклонил колено и, упершись лбом в холодный мрамор, замер на несколько секунд.

- Извини. Наверное, это была слабость. Я не должен быть слабым! Слабых бьют! Поэтому, это мой последний поклон. Слышишь! Это - последний поклон президента!

Президент резко встал и, не оборачиваясь, пошел уверенным шагом назад. Под его подошвами заскрипел желтый песок. Вдалеке путаясь в Саянских отрогах, синел Енисей. Он, словно гигантская змея, уходил в даль, почти в вечность...

ЭПИЛОГ

Большой стеклянный шар, словно гигантское осиное гнездо, наткнутое на толстую иглу. Посреди шара светился крест - отражение. Он переливался в лучах майского солнца. Мужчина поморщился и, прикрыв глаза ладошкой, сказал вслух: