Мест, где снимок не висит.
Глаз аквариума круглый.
В нём – две толстых золотых
Тоже «щёлкают» друг друга,
Не боятся темноты.
Вместо фона – зонтик белый,
Бра – заместо фонаря…
Но зато один из первых
Наш Альберт. Поди не зря
В тесном холле, в ожиданье,
Постоянно кто-то есть…
Предстоящей встречей с тайной
Каждый угол дышит здесь.
Как стилист – слегка манерен,
Ярок, словно – кутюрье…
Но имея вкус и меру –
Он с клиентом наравне:
И расскажет, и расспросит,
И про «птичку», и про «сыр»…
Не владеет ли гипнозом,
Что аж дыбарем усы?..
Мягкий, женщине подобный,
Артистичный, прям – «звезда»…
«Я тебя снимать попробуй…
Птичка-птичка вылетать…»
Рассмешит – и вмиг забудешь
Про заботы и дела,
Не извергнешь, не осудишь,
Будто нет на свете зла.
Ну, причём здесь принадлежность
К сексуальным меньшинствам,
Раз он плёнку держит нежно,
Отвечая нежно нам:
''Десять тридцать… Понедельник…
Вот визиточка… Adieu…»
Видно малый – не бездельник.
Не жалея отдаю
Я ему авансом «квинту»,
Поскорей спеша на свет…
И да бог ему Фемида, -
Лишь б талантлив был… «Привет…»
ПРОГУЛКИ ПО РАСТАЯВШЕМУ ВРЕМЕНИ
Квартирами времени прошлых лет
Предстал мне музей – этнический спутник.
Отчасти и я в нём уже – раритет:
Живой экспонат, архив, по сути…
Такое поведать я вам могу,
Навспоминать историй забавных,
Что тысячи слушателей прибегут
Послушать рассказчика… И в запале б
Я начал рассказывать им, пока
Они не застонут – «довольно!», «хватит!»…
А так из памяти извлекать
Порою приятно, что только представьте:
Ни времени нет, ни старости нет,
А только – свобода перемещений,
Как в этом музее прошедших лет
С немалым количеством помещений.
Да, стиль бутафорен, фальшив и мёртв.
Но память свежа и предметы живы…
С иголки песок и… опять плывёт
Шаляпинский бас под разжим пружины.
А вот – романтический уголок,-
Отдушина солнечных шестидесятых:
Сошедший по Мао с ума восток,
Патлатые хиппи (но к ним предвзято
Не стоит с ходу), проспекты мод,
Знакомые с детства приборы быта…
Порог, коридор, третья дверь, поворот…
Плакаты с вождями красны и слиты
В один непонятный конгломерат…
И ты уже часть этой самой силы
Цепляешь на лацкан рубиновый бант
И… мчишь на парад первомайской России.
А что ещё делать, когда вокруг
Такое давление идеологий?..
У туфли урезали женский каблук,
Чтоб в марше не подвернулись ноги
Московских красавиц. Бежать скорей
От этих полотнищ пунцового цвета,
Пока не проникла масонская хрень
В сознанье этнического поэта!
Игрушки!.. (и радость по телу волной)
До боли знакомые!.. – перебывало
Немало в руках моих… Но у одной
(железного красного самосвала)
Я замер, как вкопанный. Хоть сейчас
Лети развесёлый за другом Колькой,
Что из дому выкатил свой «БелАЗ»,
Затеяв в песке грандиозную стройку.
Из юности в детство одним нырком…
И всё это рядом, без хитрых планов,
Порталов, разломов, крутых витков,
Нелепых усилий, легко и плавно.
Не всё восполнимо,– увы, не всё…
И то, что природа родного края
Уже не такая…
Всё меньше сов,
Медведя, тем более горностая,
Чьё чучело выставлено на показ,
Длиною – от локтя до кончиков пальцев.
Я здесь и увидел его в первый раз
И, может, последний. Хотел бы остаться
Я в этом музее, но не обмануть
Себя в ирреальности выцветших гримов.
И я отправляюсь в свой будущий путь,
Стремящийся в прошлое необратимо.
ПЕЧКА
Мы думали это бочонок с трубой
Торчит из воды у прогнивших мостин…
«Бочонок с трубою, меня ты прости:
Не сразу я понял, что грелись тобой
В простецком домишке, усевшись к огню,
Продрогшие в дебрях зимы старики.
Травой подзабитые колосники
Глотают теперь не дрова, а волну.
Сменилась стихия и ты – не у дел,
Торчишь из воды и короткой трубой
Сигналишь – ''на помощь'', но топит прибой
Спасительный жест в безразличной воде.
Дворцом для моллюсков, крючком для цепей,
Ты стала с годами, шкатулка огня…
И… странно – похожа судьбой на меня:
Тонул без любви я, как ты без углей.
Но, полно грустить, раз тебя мы нашли…
Довольно ржаветь, отлучась, оттопив, -
Тебе говорю я, огонь возвратив
На кончике спички, – Ожить поспеши!..»
Огонь полыхает, поленья трещат,
Утраченный вновь обретается вид…
А, может, и нам кто-то радость продлит,
Избавить от недуга, пообещав?..
ЖАЛЯЩАЯ ПЫЛЬ
«Да, места здесь просто загляденье!
От заката глаз не оторвёшь!
Не сыскать на свете совпадений:
Совпаденье – это, братцы, ложь».
Миг, другой – и наше умиленье
Отцвело под роем комаров,
Что пищали с ярым вожделеньем,
Надуваясь кровью!.. – будь здоров!..
Днём и ночью жалящие тучи,
От болотной хмари одурев,
Нас терзали злых и невезучих…
Раздраженья не преодолев,
Мы слабели, отпрыски природы,
Ненавидя в слабости себя
И мотая нервы в огороде,
Отбывали срок свой, торопя…
Если клёв на озере в разгаре
И плотва всё чаще и тучней,
Эти твари, ох, как обжигали
И вонзались в тело всё точней…
Мазь – не мазь… И с мазью доставали,
Облепив и уши, и глаза.
А рыбачьи страсти – не спасали,
И лесных солистов голоса…
Это вам не оводы, да слепни,
Коих жаль, за их величину,
Да за звук, какой-то благолепный…
Лично я их, братцы, не виню…
Комары – повсюду! Что им надо
В этаком количестве искать?
Это сколько ж в нашей жизни гадов?
«Хлоп» – и… кровь алеет у виска…
В чём он смысл «летающих иголок»?
Осознав – потупившись, сидишь…
И к тебе спешит невропатолог,
Под «релакс» поведать про Париж.
Претерпеть нам надо, были б живы,
Столько бед, а мы де пыль гонять…
Комарам, попробуй, докажи им…
Да и людям… сложно доказать…
ПАРК
1
Сосновый, старый бор давно привык к асфальту,-
Привык не замечать электропроводов…
Хвоя его в ветрах звучит протяжным альтом
И… я его опять… протопал от и до.
Округлые холмы обвязаны иголкой.
Зелёный потолок: без крыльев – не достать.
А где-то там, вверху, немыслимо высоко,
Всё тот же жёлтый шар не устаёт сиять.
Здесь тень рождает миф и делит на мотивы…
…и я спешу тропой до флигеля, а там,
У голубой воды гуляет молчаливо
Всё творческий народ, любуясь, как вода
Течёт из черпаков в прозрачные канистры…
По травам кружит свет, – почти неуловим…
А в небе – птичий хор картавеньких горнистов…
( и вороны, порой, поют, как соловьи).
Повсюду, тут и там – малюточки-домишки.
Не гномы ль в них живут да сказку стерегут?
И сам отвечу: нет. Пожалуй, было б слишком…
Картошка здесь нашла свой временный приют.
