Первой вскакивает Бронвин.

– Саймон! – Она склоняется к нему и трясет его за плечо. – Что с тобой? Что случилось? Говорить можешь?

Ее голос из озабоченного становится паническим, и этого достаточно, чтобы я начал действовать, но Нейт оказался проворнее. Задев меня на ходу, он подбегает к Бронвин и наклоняется над Саймоном.

– Ручка! – кричит он, рассматривая побагровевшее лицо Саймона. – Ручка у тебя есть?

Саймон бешено кивает, хватаясь рукой за горло. Взяв со своего стола ручку, я пытаюсь дать ее Нейту, думая, что он сейчас сделает Саймону трахеотомию или что-то в этом роде. Нейт смотрит на меня так, будто у меня выросла вторая голова.

– Адреналиновая ручка, – объясняет он, ища глазами рюкзак Саймона. – Шприц-тюбик с адреналином, «ЭпиПен». У него аллергическая реакция.

Эдди вскакивает, не говоря ни слова, и обхватывает себя руками. Бронвин поворачивается ко мне, лицо у нее горит.

– Пойду найду кого-нибудь из учителей и позвоню «девять-один-один». Ты оставайся с ним, о’кей? – Она хватает свой телефон с учительского стола и выбегает в коридор.

Я склоняюсь к Саймону. Глаза у него лезут из орбит, губы посинели, он задыхается и жутко хрипит. Нейт вываливает на пол содержимое его рюкзака и копается в куче книг, бумаг и одежды.

– Саймон, где ты его держишь? – спрашивает он, рывком открывая небольшой передний карман и выгребая оттуда две ручки и связку ключей.

Но Саймон не может ответить. Вспотевшей рукой я стискиваю его плечо, будто от этого может быть польза.

– Нормально, все будет нормально. Помощь уже идет.

Я сам слышу, как тяну гласные, будто пробираюсь сквозь патоку. У меня всегда при волнении усиливается акцент. Я оборачиваюсь к Нейту:

– Слушай, а ты уверен, что он не подавился? Может, ему поможет прием Геймлиха, а не какой-то дурацкий шприц?

Нейт меня не слушает. Он бросает пустой рюкзак Саймона и в досаде бьет по полу кулаком:

– Блин! Саймон, ты его с собой носишь? Саймон!

У Саймона закатились глаза. Нейт копается в его карманах, но ничего не находит, кроме измятой салфетки «Клинекс».

Вдали ревут сирены, в кабинет вбегают мистер Эйвери и еще двое учителей, за ними Бронвин, что-то говорящая в телефон.

– Мы не нашли его «ЭпиПен»! – выкрикивает Нейт, показывая на кучу барахла на полу.

Мистер Эйвери с ужасом смотрит на Саймона, потом поворачивается ко мне:

– Купер! В медпункте есть «ЭпиПены». Должны лежать на виду, с маркировкой. Быстрее!

Я выскакиваю в коридор, голоса за мной стихают. Я добегаю до черной лестницы и рывком распахиваю дверь. Перепрыгивая через две ступеньки, добегаю до первого этажа, не снижая скорости, огибаю несколько случайно попавшихся учеников и оказываюсь у медпункта. Дверь открыта, но внутри никого нет.

Под окнами тесного кабинета стоит смотровой стол, слева – большой серый шкаф. Я оглядываю помещение и вижу два закрепленных на стене белых ящика с надписями красными печатными буквами: на одном значится «Дефибриллятор», на другом – «Адреналин», дергаю задвижку второго ящика и открываю дверцу – пусто. Открываю другую – там пластиковый прибор с изображением сердца. Я совершенно уверен, что это не то, что нужно, и начинаю копаться в сером шкафу, выбрасывая из него коробки бинтов и аспирина. Ничего похожего на шприцы.

– Купер, ты нашел? – В кабинет влетает мисс Грейсон – одна из тех, кто вошел в кабинет мистера Эйвери вместе с Бронвин. Она тяжело дышит и держится за бок.

Я показываю рукой на пустой ящик на стене.

– Они же должны быть там? Но их там нет.

– Посмотри в шкафу, – говорит она, не обращая внимания на разбросанные коробки – доказательство того, что я уже сделал попытку.

К нам присоединяется еще один учитель, вместе мы разносим весь кабинет. Сирены звучат все ближе. Когда мы открываем последний ящик, мисс Грейсон тыльной стороной ладони вытирает со лба струйку пота.

– Купер, иди и скажи мистеру Эйвери, что мы пока не нашли шприц. А мы с мистером Контосом будем искать дальше.

Я оказываюсь в коридоре перед кабинетом мистера Эйвери одновременно с парамедиками. Их трое, все в синей униформе. Двое толкают белую каталку, один бежит впереди, разгоняя собравшуюся толпу. Они входят в класс, я вслед за ними. Мистер Эйвери сидит, поникнув, на стуле рядом с классной доской, его желтая рубашка выбилась из брюк.

– Мы не нашли эти штуки, – сообщаю я ему.

Он запускает руку в редкие белые волосы. Тем временем один из парамедиков вгоняет Саймону шприц, двое других кладут его на каталку.

– Помоги боже этому мальчику, – шепчет мистер Эйвери. Наверное, скорее себе, чем мне.

Эдди стоит в сторонке, слезы текут по ее щекам. Я подхожу к ней, обнимаю за плечи, а парамедики вывозят каталку с Саймоном в коридор.

– Можете пойти с нами? – уточняет один из них у мистера Эйвери.

Тот кивает и идет за ними, оставив в классе несколько оглушенных учителей и нас четверых – тех, кто пришел вместе с Саймоном отбывать наказание. Это было всего пятнадцать минут назад, а кажется – много часов.

– Теперь его вылечат? – приглушенно спрашивает Эдди.

Бронвин зажимает телефон в ладонях, будто собирается молиться. Нейт стоит, уперев руку в бок, и смотрит на дверь, в которую начинают заходить учителя и ученики.

– Рискну предположить, что нет, – отвечает он.

Понедельник, 24 сентября, 15.25

Бронвин, Нейт, Купер – все говорят с учителями, а я не могу. Мне нужен Джейк. Я вытаскиваю телефон, чтобы написать ему сообщение, но руки слишком дрожат, и я вместо этого звоню.

– Детка? – Он берет трубку на втором гудке, голос у него удивленный. Мы редко звоним, и наши друзья тоже. Иногда, когда я бываю с Джейком и у него звонит телефон, он берет его и шутит: «Что означает «входящий звонок»?»

Обычно это его мама.

– Джейк… – выдавливаю я и больше ничего уже не могу сказать, потому что начинаю реветь.

Купер обнимает меня за плечи, и только поэтому я не падаю. Я рыдаю так, что говорить совершенно невозможно, и Купер берет у меня телефон.

– Привет, это я, Купер, – произносит он, и его акцент усиливается. – Ты где? – Он несколько секунд слушает. – Ты можешь нас встретить на улице? Тут… неприятный случай. Эдди очень расстроена. Нет, с ней ничего, но… Саймон Келлехер тут в классе, где оставленные сидят… что-то с ним случилось. Его «Скорая» увезла, и непонятно, что будет дальше.

Слова Купера смешиваются друг с другом, как тающее мороженое, и я с трудом его понимаю.

Бронвин оборачивается к ближайшему учителю – это оказывается мисс Грейсон:

– Нам оставаться здесь? Мы вам нужны?

Мисс Грейсон подносит к горлу дрожащую руку.

– Боже мой! Думаю, что нет. Вы парамедикам все рассказали? Саймон выпил воды – и упал? – Бронвин и Купер кивают. – Как странно. У него, конечно, есть аллергия на арахис, но… вы уверены, что он ничего не ел?

Купер отдает мне мой телефон и запускает пальцы в коротко стриженные светлые волосы.

– Не думаю. Он просто выпил чашку воды и упал.

– Может быть, он на ланч что-то такое съел, – предполагает мисс Грейсон. – Возможно, у него была запоздалая реакция. – Она смотрит на брошенную Саймоном на полу чашку. – Наверное, ее надо убрать куда-нибудь. – Она проходит мимо Бронвин и берет чашку. – Она может понадобиться.

– Я хочу уйти, – выпаливаю я, размазывая слезы по щекам. Больше ни секунды не могу здесь выдержать.

– Ничего, если я ей помогу? – спрашивает Купер, и мисс Грейсон кивает. – Мне потом вернуться?

– Нет, Купер, не беспокойся. Конечно, если надо будет, тебя позовут. Поезжай домой и попытайся успокоиться. Саймон сейчас в надежных руках. – Она наклоняется чуть ближе и говорит мягче: – Я вам очень сочувствую. Это было ужасно, я понимаю.

Но смотрит она в основном на Купера. В «Бэйвью» нет ни одной учительницы, которая могла бы устоять перед его шармом – таким американским.