– Не совсем.

– Ничего. – Артабан улыбнулся с таким уверенным видом, что мне стало не по себе. – Это придет со временем.

– Может быть… Но я все равно не понимаю, как моя принадлежность к другому миру может помочь тебе. Без моих друзей меня бы уже десять раз укокошили.

– Правильно подбирать друзей – великое искусство, – гигант многозначительно поднял палец, и я, подумав, была вынуждена согласиться с этим утверждением. – Ана, которую ты заменила, тоже не имела никаких преимуществ перед физическими более крупными противниками, однако это не помешало ей вознестись над остальными – только посмотри, что она натворила.

– Кажется, ты восхищаешься ей? – мне не понравилась интонация собеседника, и я удивленно взглянула на него.

– Конечно, – кивнул Артабан. – Как не восхищаться той, кто воспользовался единственным шансом обвести Бальтазара вокруг пальца? На такое способны лишь избранные. Но не забывай о том, что вы с ней, по сути, единое целое, и то, что есть в ней, есть и в тебе.

– Подлость, вероломство, лживость – ты это имеешь в виду?

– Да, – с невозмутимым видом согласился мужчина. – А еще смелость, целеустремленность и готовность идти до конца. Выбирай, что тебе больше нравится.

Я прежде не рассматривала свою злую копию с этой точки зрения, и теперь была вынуждена задуматься. Подсознательно я все же предъявляла к Ане более высокие требования, чем ко всем остальным, вероятно, потому, что видела в ней себя. Но стоило мне представить, как повел бы себя совершенно посторонний мне человек на ее месте, как все изменилось – да, любой предпочел бы спасти себя, вернуть то, что, как ему казалось, судьба отняла у него. Значит, поведение Аны было вполне объяснимо, и только мои эмоции мешали мне понять и принять это раньше. Как только эта ситуация разъяснилась, я почувствовала огромное облегчение, словно все это время носила тяжелые доспехи и только что скинула их. Артабан умел находить нужные слова, и я взглянула на него словно впервые – и случилось невероятное. На моих глазах образ здоровяка начал мерцать и меняться, и спустя несколько секунд передо мной уже сидел старик с длинной окладистой бородой. В какой-то момент он показался мне поразительно похожим на Сола, и я даже протерла глаза, чтобы убедиться, что это не галлюцинация. Однако мой собеседник, похоже, и не думал вводит меня в заблуждение – как только он понял, что я, наконец, узрела его истинный лик, то улыбнулся и кивнул:

– Вот и хорошо. Когда мои подданные видят во мне кого угодно, но не того, кем я являюсь на самом деле, у меня появляется чувство, будто я украл чужую жизнь.

– Ты хочешь сказать, что делаешь это не намеренно? – мне показалось, что я или ослышалась, или неверно истолковала слова Артабана.

– Не всегда, – покачал головой старец. – Видишь ли, каждый из нас, братьев, несет на себе божественную печать, которая, с одной стороны, возвышает нас над остальными, но, с другой, мешает жить. Я могу стать кем угодно и когда угодно, но вот заставить своих людей видеть себя таким, какой я есть – это сложнее.

– Похоже на лицедея, который запутался в собственных ролях, – ляпнула я, не подумав, но Артабан нисколько не обиделся.

– Да, наверное, – согласился он, подумав пару секунд. – Но не все так плохо. Ты ведь видишь меня? Как, кстати, я выгляжу?

– Ты старый, – я подумала, что самым правильным в создавшейся ситуации будет говорить только правду и ничего, кроме правды, как любил выражаться мой отец.

– Ты не представляешь, насколько, – рассмеялся Артабан, поглядывая на меня из-под кустистых бровей. – Но хватит обо мне, давай лучше поговорим о тебе.

– Давай.

– Как я уже говорил, не в моих силах вернуть тебя домой, – старец откинулся на спинку стула и задумчиво скрестил руки на груди. – Поэтому перейдем сразу к тому, что нам доступно. Наверное, ты заметила, что твои кольца здесь не действуют?

– Ты и о них знаешь? – я машинально ощупала кусочек металла, о котором успела забыть из-за его абсолютной бесполезности.

– Да, конечно. Это, можно сказать, моя обязанность – знать все и обо всем. Возможно, когда-нибудь я расскажу тебе о том, как это делается, но позже. Так вот, я намеренно освободил свои земли от влияния подобных вещей – поэтому они и перестали отвечать тебе, как только ты пересекла границу. Но, тем не менее, это великое чудо, что кольца попали именно к тебе, ведь для остальных обитателей этого мира они совершенно бесполезны.

– Почему?

– Сложно сказать, – пожал плечами Артабан. – Вряд ли найдется человек, который сможет ответить тебе на этот вопрос. Возможно, все дело в тебе. Или же их сила объясняется простым стечением обстоятельств. Вселенная многогранна и непредсказуема, и было бы слишком самонадеянно с моей стороны думать, будто я постиг ее суть. Скорее, я отошел на несколько шагов дальше от берега, чем многие, и способен увидеть то, что находится на ее поверхности.

– Как-то это не слишком обнадеживает.

Слова старца разочаровали и огорчили меня, потому что мне хотелось верить в его могущество, а он признавался в том, что мало что может сделать. Оставалось только надеяться на то, что Бальтазар преуспел в постижении тайн мироздания не больше своего старшего брата. Энки я уже не рассматривала как сильного противника – несмотря на свои огромные возможности, он виделся мне всего лишь пешкой в партии, которую разыгрывали два грозных властителя. Я уже успела перестроиться на местные масштабы, и то, что в моем мире оценивалось бы как незначительный локальный конфликт, казалось мне чем-то невероятно важным. В действительности, так оно и было – мама учила меня, что любая жизнь ценна, и то, что здесь смерть буквально витала в воздухе, заставляло меня чувствовать свою причастность к происходящему. Ощущение, будто все это не имеет ко мне никакого отношения, прошло в тот момент, когда я потеряла Фирмика и Ольгу, и теперь я чувствовала в себе готовность противостоять злу, которое воплощал для меня Бальтазар. Утвердившись в этой мысли, я кивнула и взглянула в глаза собеседнику:

– Так чем я могу помочь твоему народу?

– Это другой разговор, – обрадовался Артабан. – Я не хочу войны, но, похоже, особого выбора у нас нет. Однако я сделаю все возможное для того чтобы избежать открытого противостояния. Гибель людей – великая трагедия, какими бы целями они ни руководствовались и какие идеи бы ни проповедовали. Значит, нам придется вести подрывную деятельность, чтобы расшатать устои моих любимых братьев.

– Я не совсем понимаю, о чем ты говоришь, – я нахмурилась, пытаясь проникнуть в мысли старца, но у меня ничего не получилось.

– Конечно, не понимаешь, – ухмыльнулся Артабан, с самодовольным видом поглаживая бороду. – У меня есть несколько чудес в закромах, о которых не догадывается Бальтазар. Он, конечно, силен, однако и мы не лыком шиты. В моей власти повелевать временем.

Наверное, в этот момент я должна была округлить глаза или упасть на колени, однако я этого не сделала и продолжала сверлить взглядом рассказчика, который, похоже, был разочарован и даже обижен таким невниманием с моей стороны. На самом же деле все объяснялось тем, что я не сразу переварила полученную информацию, а когда до меня дошел ее смысл, старец уже продолжал свою речь:

– Что ж… Я удивлен. Но так даже лучше. Итак, время – это стихия, которой можно управлять. Конечно, только в определенной степени – полностью подчинить ее своей воле не дано никому.

– Ты хочешь сказать, что можешь отправить меня в прошлое? – задавая этот вопрос, я затаила дыхание.

– Да, – торжественно заявил Артабан.

– Тогда я не понимаю, почему ты не вернешься в тот день, когда твои братья решили заварить всю эту кашу, и не всыплешь им как следует.

– Я ведь сказал, что есть некоторые ограничения, – огорченно крякнул старец, потупив взгляд. – В моей власти лишь несколько дней. Именно поэтому Бальтазару и не удается застать меня врасплох – я каждый раз вижу заранее все, что они с Энки задумывают.