Что уж греха таить, — если сравнить самую современную геологическую карту Урала с той, которую составил Мурчисон, то мы и в ней найдем немало идей, заложенных в середине прошлого столетия этим ученым. Несомненно, что многие идеи Мурчисона были отброшены, например, его учение о катастрофическом характере геологических процессов, о роли «актов творения» в развитии органического мира прошлых эпох. Конечно, все это завуалировано тысячами деталей, о которых еще не мог сказать Мурчисон в своем труде «Геологическое описание Европейской России и хребта Уральского», отпечатанном на русском языке в 1846–1848 годах, но суть осталась прежней.

Конечно, преемственность в науке имеет место. Факты есть факты. Находил Мурчисон на Урале силурийские окаменелости? — Да, находил. — Сейчас их находят? — Да, находят. — Значит, Мурчисон был прав?

У нас есть много людей, которые, пожалуй, ответили бы на этот вопрос не задумываясь. Думаю, что при встрече с Мурчисоном они не спорили бы с ним. Но мы с коллектором во время своего маршрута по Уралу собирали материал, подтверждающий иную мысль, высказанную доктором геолого-минералогических наук Н. П. Малаховой, — мысль о том, что на восточном склоне Урала окаменелости находят не там, где они когда-то обитали. Их первичное местоположение было вне Урала. Силурийского моря в тех границах, которые мы сейчас для него принимаем, на Урале, по-видимому, не было. Мурчисон в то время не знал, что окаменелости силурийского периода на Урале встречаются в обломках, совместно с другими окаменелостями более молодого возраста.

Вот, например, один из крупнейших исследователей Урала — профессор Штрейс — подметил, что силурийская фауна на Урале встречается совместно с другими, более молодыми формами. Штрейс увидел то, что необъяснимо с точки зрения идей Мурчисона. Это все равно, что мы сегодня увидели бы рядом с современным человеком звероящеров мезозойской эры. Или — как эта встреча: я, современный геолог, и давным-давно умерший Мурчисон. Так кто же из нас действительно жив — я или он? И вот, вместо того чтобы на основании своих наблюдений сделать естественный вывод, Штрейс написал, что объяснить все это он не может, и дальше стал размышлять по-мурчисоновски.

А факты, накапливающиеся сейчас, все больше и больше убеждают нас в том, что Мурчисон — это призрак прошлого, что необходим кардинальный пересмотр его идей. В ряде случаев геологи уже зашли в тупик и не могут объяснить новые факты. Они просто отбрасывают их, подводя к старой «проверенной временем» схеме.

А на практике это уже сковывает геологические поиски и разведку, мешает выявить новые месторождения полезных ископаемых и в том числе, может быть, таких ценных, как нефть и медь. Ведь геологам давно известно, что полезные ископаемые встречаются обычно в определенных горных породах, и если возраст этих пород установлен неверно, то и поиски ориентированы неправильно.

Нужны, срочно нужны сейчас поиски новых путей. Срочно нужны новые идеи, которые смогут объяснить факты с прогрессивных позиций современной науки. Нужны идеи, почерпнутые не в прошедшем. Призраки должны уйти в свои могилы и спать там заслуженным сном, предоставляя живым создание будущего.

Вот, собственно, и вся история. Только мой коллектор почему-то ухмыляется, когда я об этом рассказываю, и синяков, честно говоря, у него не было. Но спор с Мурчисоном был, и он еще продолжается.

Геология — одна из интереснейших и в то же время практически важных наук. Она открывает человеку недра Земли, прокладывает дорогу для горняков, металлургов, машиностроителей, химиков.

Раньше было работать проще. Человек брал то, что лежало на поверхности, известны случаи, когда колоссальные богатства были открыты чуть ли не мимоходом, просто потому, что на них кто-то натолкнулся по пути. И геолог в те времена был скитальцем-искателем, исхаживал сотни километров, геологическим молотком отбивая образцы горных пород.

Конечно, и сейчас геологи не только ездят, но и ходят, и сейчас геологический молоток остается их неразлучным спутником и помощником. Но теперь на помощь разведчикам недр пришла современная техника — от мощных самоходных буровых установок до точнейших геофизических приборов, позволяющих «видеть» на несколько километров в глубину. Иначе было бы невозможно выполнить задачу — обеспечить изобилие полезных ископаемых, поставленную Программой нашей партии. Ведь теперь за богатствами Земли приходится спускаться все глубже и глубже в ее недра.

Эта задача успешно выполняется. Только за последние годы подготовлены к освоению многие месторождения Курской магнитной аномалии, открыты нефть и газ в Западной Сибири, переданы горнорудной промышленности новые скопления меди, угля и других полезных ископаемых, необходимых народному хозяйству страны.

Но геологов все чаще и чаще волнует мысль о принципиально новых путях получения полезных ископаемых. Промышленность развивается очень быстро, и через какое-то время может возникнуть реальная опасность — горнорудная база начнет отставать от развития промышленности просто в силу того, что доступные сейчас месторождения будут разработаны.

И здесь на помощь приходит фантастика, мечта — та мечта, о необходимости которой говорил В. И. Ленин, мечта, зовущая вперед, открывающая новые пути исследования. То, что еще невозможно сегодня, будет возможно завтра. Но надо знать, к чему стремиться, что искать, по какому пути идти.

Вот почему профессор А. А. Малахов в этой книге обратился к фантастике. Но не далекое будущее тема его книги. Он пишет о тех вопросах, которые уже сегодня становятся на повестку дня, приобретают практическое значение, о том, что, может быть, уже в ближайшие годы войдет в жизнь.

Всегда ли человек будет брать от природы готовое, то, что она заботливо припасала для нас в своих кладовых в течение миллионов и миллиардов лет? Природа есть природа, она не могла «предвидеть», что понадобится человеку коммунистической эпохи. Многие ценнейшие химические вещества рассеяны в земной коре в ничтожно малых количествах, добыча их трудна и обходится дорого. А что если самим создавать эти вещества, скопления нужных минералов, новые месторождения руд? Сейчас, в век атома, это не такая уж фантастика, и профессор А. А. Малахов в «Бунте минералов» пишет о природных атомных ударах, которые, так сказать, пересоздают земные вещества, о творческих поисках ученых, нащупывающих новые законы управления силами природы, пути воссоздания таких ударов — сначала в лабораториях, а потом и в промышленных установках. С помощью мощных ускорителей в научно-исследовательских институтах уже получены химические элементы, ранее неведомые на Земле. Сейчас они дороги, но если удастся использовать природные ускорители…

С каждым годом расширяется географическая площадь деятельности человека. Кажется, совсем недавно, четверть века назад, была создана первая научно-исследовательская станция на Северном полюсе. Тогда не было не только серьезного ученого, но и мальчишки, который не знал бы имен Папанина, Ширшова, Кренкеля, Федорова и даже пса Веселого. А сейчас Арктика становится обжитой. Уже работает станция «Северный полюс-12», на Севере выросли такие крупные города, как Норильск, ледоколы во главе со своим флагманом атомоходом «В. И. Ленин» пролагают путь судам, идущим по Северному морскому пути.

Удивительно ли, что геологи ставят вопрос о строительстве на Севере приливных электростанций, горнорудных предприятий, о добыче нефти и газа, об уничтожении вечной мерзлоты с помощью подземных горячих вод Западной Сибири. Четверть века назад молодой геолог А. Малахов изучал геологическое строение Тиманского кряжа, который подходит к самому Белому морю. Сейчас профессор А. А. Малахов пишет об освоении природных богатств Севера, о том, что было невозможно тогда и что становится практической необходимостью в наши дни.

До сих пор нетронутыми лежат богатства мирового океана, а ведь он занимает почти три четверти поверхности нашей планеты. Скопления минеральных солей в морской воде поистине неисчерпаемы. Но уже бороздит моря и океаны советское научно-исследовательское судно «Витязь», уже спускаются в самые глубокие впадины батискафы конструкции Пикара, создается советский подводный корабль, который достигнет максимальных глубин, разработаны способы получения некоторых ценных химических веществ, растворенных или взвешенных в морской воде, например, золота.