– Не, ко мне не надо. Не надо мне этот «геморрой»! Дома редко кто бывает! Потом позвоним вам, куда деньги везти. Можно, к Марусе, на дачу. Никто не догадается. Вы это, пацаны, оденьтесь только незаметно, … в серых тонах. А то Агафоша, я тебя знаю. Выпендришься, как орангутанец, в «брачный период» перед самками. Поскромней, давай, … чтоб в толпе незаметен был. Подстригись, покороче.
У Агафона длинные волосы до плеч.
– Всё равно мешают парики надевать!
– Да чё, я понимаю. Сделам. По-быстрому съездим, туда, обратно, всего делов. За час управимся, – отвечает Агафон.
– Да, сделам, что там сложного, простая работа! Подумаешь! – поддакивает Игорь.
– Ничё, простая работа, … двадцать четыре миллиона забрать? Сумку возьмите какую – поскромней. Поаккуратней там. Игорь, ты главный! Отвечаешь. Игорь, всё на тебя! – настаивает Владислав.
– Да понял я, понял. … У меня всё, как с куста, все двадцать четыре. … Лишних не ждите! Ха, ха, ха!
– Всё у вас шуточки. А оставите людей без денег? Что тогда? А вы, ребяты, давай, готовьсь! – восклицает Владислав.
Все хором: – Так точно!
– Придётся нам вдвоём лететь. Знаете сами, Викентия уговаривать надо, он один (кивает на Алекса) не справится. Тут, напереть вдвоём, нужно. Создать ему атмосферу! Не мытьём, так катаньем!
Продюсеры, с ними Агафон и Игорь выходят на улицу.
Агафон: – На моей поедем. У меня двигатель новый! 250 лошадок поставил.
– Куда ты будешь ездить, с такой скоростюгой? Где этот суперагрегат? – удивляется Владислав.
– Вон она стоит! – отвечает Агафон.
Все поворачиваются и видят яркую, экстравагантную красную машину с аэрографией. На ней нарисован огрызающийся тигр. Все в шоке.
– Ядрён-Макрон! Милый мой, да это самое вызывающее, что я, когда-либо видел!! – удивляется Владислав.
– Ого! Нет уж, Мэри Поппинс, до свиданья! … Эта не пойдёт! Скромнее некуда! – удивляется Алекс.
– На его не поедем, поедем на моей. Моя спокойней. И серая. Вон она… говорит Игорь.
Все поворачиваются. Стоит «крутая машина».
– А у твоей, сколько? – спрашивает снова Владислав.
– Триста силёнок будет, – ответил Игорь.
– Только от погони убегать! – засмеялся Алекс.
– «Тьфу, ты, не сглазь!» Чтоб ты работал без зарплаты, … как Трамп! – говорит Игорь.
– Ха, ха, ха! Спасибо, брателло! Серая-то, серая. Но, слишком заметная. … Мужики, возьмите машину в прокате – предлагает Владислав – Серенькую, незаметную, средней марки. Давайте, мужики! А лучше вообще старую, «семёрку». Давайте, шевелитесь, дуйте в прокат. А завтра с утречка «за лимонами на базар».
– Да не волнуйся ты так, всё в порядке будет, одна нога здесь, другая там… Ты же нас знаешь! Чай с лимонами мы любим! Всё сделам! – успокаивает Игорь.
– Да то-то и оно, что знаю эти дела. Ладно, может, пронесёт!
Продюсеры уезжают на своей машине, Игорь и Агафон поворачивают в другую сторону на Игоревой машине.
– Останови, Игорёх! Один поезжай в прокат. Я домой поеду, подготовиться надо. Подстригусь.
Он выходит из машины. Заглядывает в окно.
– Что, как одеться? – спрашивает Агафон.
Игорь: – Да, простенько, серый костюмчик у тебя есть?
Агафон кивает.
– Вот его и надень. И стрижку – … покороче. Ну, будь!
Игорь и Агафон отправляются за деньгами к спонсору
Утро другого дня. К офису подъезжает Игорь на серой, «семёрке». Его не узнать, он одет простым «шоферюгой». На нём серая футболка и чёрные «спортивники», с серой полосой. Он протирает машину. Раздаётся свист. Игорь оборачивается и видит картину.
Стоит Агафон в сером костюме. Длинный широкий пиджак с большими, заглаженными лацканами и петелькой на одном из них. Широкие брюки до пола, с обшлагом. Как будто он выпал из прошлых времён. Волосы подстрижены «под горшок», слишком ровно, чуть ниже подбородка, типа Олега Попова. У него странный вид.
Игорь: – Японская, хиромантия! Совсем незаметный! Агафий, сволочь, ты перестарался! В таком виде только к протоирею идти, … свататься к его дочке. Не наше время.
Проходят две девушки, прыскают со смеху.
– Ого! А где таких штампуют? Хорошенький! – спрашивает одна девушка.
– Спецзаказ! Российская сборка! Привет из двадцатых! – смеётся Игорь.
– Оборжаться! – говорит вторая девушка.
Агафон скромничает. Он опустил голову вниз и ковыряет землю ботинком.
– Девчонки, а покататься на моей машинке? Во-он на той! Красивой! – оживает Агафон. Девчонки смотрят на машину и снова «прыскают».
– Дяденька, а как вас звать? – спрашивает первая девушка.
Агафон: – Агафон Апполонович!
Девчонки на корячках. Одна из них достаёт листочек из сумочки и ручку, начинает что-то записывать.
– Ой, подождите, … пожалуйста, я запишу! – говорит девушка.
– Записывает она, … на вот – … визитку! – подаёт визитку Агафон.
– Агафон Аполлонович Зезюкин? – читает девушка.
– Да, … собственной персоной! А ты думала, кто? – смеётся Агафон.
– Гы, гы! Ваш папа – Апполон?
– Аполлон Берендеевич Зезюкин!
– Здорово! А маму?
– Вера Ивановна!
– Так и знала, кто-нибудь, да подкачает! А фамилия у неё какая была?
– Да нормальная фамилия! Вера Ивановна… Прокисшая!
Девчонки прыскают. Игорь улыбается.
– Здорово! – удивляется первая девушка.
– Мне самому грозила эта фамилия! Был бы я Агафон Аполлонович Прокисший! Девушки визжат, садятся «на корячки от смеха».
– Да меня бы затюкали, все бы кричали: – «Эй Апполон прокисший!» Когда мама мной ходила, то бывало, сидит на обеде, на своём рабочем месте и простоквашу с сахаром ест. Девчата, ёгуртов-то не было! … Из-за её фамилии над ней подшучивали. Идёт кто-нибудь мимо, непременно скажет: «Вера опять простоквашу ешь, а вдруг ребёнка «Прокисшего» родишь». Другая бы обиделась, а мамка смеётся. Весёлая она у меня, я весь в неё.
– Точно, Агафоша! Что мамка, что ты – Два энерджайзера! – подтверждает Игорь.
– Папаша на ней не женился, как узнал, что беременна! Бросил. Но тут на ней женился прекрасный Апполон!
Как мама Агафона, случайно, вышла замуж
Девчонки опять прыскают со смеху.
– А расскажите!
– Мамка с ним в цирке познакомилась. Уже была на девятом месяце. Вдруг в цирк её потянуло, на клоуна посмотреть. А живот, как арбуз. Усаживается она в первом ряду. В одной руке морожена, в другой вобла. Разворачивает морожену и начинает есть. Тут клоун выходит. И говорит всем: «Так хочу, есть! Как мне на обед заработать?» Тут мамаша моя рот открыла, чтобы откусить новую порцию. Вдруг, нечаянно, мороженным как взмахнёт. А оно, «бамс» на сцену. Это я изнутри её толкнул. Я толкался, как «сволочь». Клоун смотрит, перед ним мороженое.
Зал: «Ха, ха, ха!»
А клоун говорит: «Этого мало, что мне одно мороженое?» Он хотел выкрутиться!
Размечтался!
А маман уже, как ни в чём не бывало, рыбу «грызёт». Рыба скользкая. Я опять, как толкну. Рыба – под ноги клоуну, бряк. Он стоит в оцепенении. Весь зал затаил дыхание. А клоуну отыграть это как-то надо, он и говорит невпопад: «Ты не от меня забеременела?» В зале тишина заинтересованная повисла. Все взгляды на маман. А маман думает, вдруг у него фамилия хорошая. Сам вроде ничего, и кивнула. Клоун ей: «Ну, раз от меня, тогда пойдём жениться!»
