— Как на счет твоей клятвы любви, м, Александр? - продолжает он тем временем и скапливает магию на кончиках пальцев, чтобы пропустить разряд тока по чужому телу и выиграть себе шанс освободиться.

Что у Магнуса получается с незамысловатой ловкостью и через минуту он уже стоит в стороне, напряженно прищурившись.

— Играешь с собственными чувствами, дорогой? Это так низко, - хотя он уже в полной мере осознает, что общается не с Лайтвудом, а с… кем-то внутри. Может, это и его темная сторона, но добро подпитанная магией. — Расскажи же мне, на что ты озлобился. Давай, Алек, сделай мне больно.

Потому что боль всегда была ключом ко всему. И сейчас Бейн не собирается уворачиваться от ударов, сделав собственную боль ключом к победе. А потом он просто сотрет нефилиму воспоминания об этом, прекрасно понимая, какую вину тот будет испытывать.

— Ну, что же ты стоишь? Неужели передумал? Так может тогда я сломаю тебе косточку-другую, что скажешь?

— А как же твои обещания, Магнус? Кажется, это ты говорил, что никогда не применишь силу против меня. А что же сейчас? - голос насмешливый, а взгляд колючий настолько, что прошивает до дрожи. — Ты просто трусливый лжец, который никогда не любил меня по-настоящему, - и кидается вперед, чтобы через секунду впечатать мага в стену, нагло усмехнуться ему в лицо и провести языком по губе, измазанной в крови.

Даже не поморщившись, хотя и было неприятно, Магнус хватается одной рукой за чужую на собственной шее, стараясь ослабить хватку, а вторую кладет на щеку охотника, чуть поглаживая. Даже если сейчас Магнус не сможет пробудить его, то вполне вероятно, что после его смерти чары развеются, так почему бы и нет?

— Ну, учитывая, - хрипит он и прокашливается, возвращая хоть какую-то уверенность в голос, — что я нашел способ сделать смертным себя или же бессмертным тебя, то вопрос ты ставишь не верно, Алек.

И никакого “Александра”, поскольку такое обращение заслуживает только его заботливый и смущающийся нефилим, отголоски которого Магнус все еще видит в глубине грозовых облаков.

— И разве не мы собирались жить вместе, глупый мой нефилим? - шепчет ласково, проходясь подушечкой большого пальца по сухим губам и соскальзывая рукой на шею, чуть надавливая на те места, где еще несколько дней назад сияли яркие отметины. - Мы тогда сорвались довольно сильно, верно?

А перед глазами уже начинают кружить черные точки, а воздуха в легких становится все меньше и меньше, но маг все еще не предпринимает ничего, стараясь достучаться до охотника. Он надеется, что все получится. Должно получиться, просто не может быть иначе.

— Давай, родной. Я знаю, что ты слышишь меня. Отпусти.

В какой-то степени, при других обстоятельствах, Магнус бы отложил этот разговор на полочку до более подходящего времени, но сейчас все это - его единственный шанс заставить Алека прийти в себя. Если только он сможет выдавить из себя хоть слово.

Договорить не получается - очередной удар приходится в скулу, выбивая весь воздух, Магнус согнулся бы даже, не мешай ему крепкая хватка на шее. Но быстро берет себя в руки и снова поднимает ласковый взгляд, чуть улыбаясь.

— Хочешь, я покажу тебе, что нас ждет в будущем? - он сплевывает кровь и проводит рукой по лицу, с недоверием смотря на следы, оставшиеся на ней. Вторую же руку он ни разу так и не опустил с чужой шеи, все еще чуть поглаживая, зарываясь в смоляные пряди, массируя. — Я могу стать смертным, и мы с тобой состаримся вместе. Ты все так же будешь выполнять задания, а я никогда не позволю тебе пострадать и покинуть меня раньше времени. Или же мы можем разделить одну вечность на двоих, - он кое-как уворачивается от летящего в него кулака, пользуясь тем, что пальцы разжались - видимо, Алек не считал его тем, кто способен противостоять, - на секунду позволив себе зажмуриться, — и познавать мир. А еще мы создадим большую и крепкую семью, где будем любить всех одинаково крепко.

Нефилим замирает, смотря удивленно, даже шокировано, приоткрывает губы, будто сказать что-то хочет, хватается за голову и у мага зарождается надежда, что все, наконец, позади, что дело останется за малым. Но вот длинные пальцы снова сжимают шею, наверняка оставляя темные следы.

Магнус без понятия, как умудряется говорить членораздельно, потому что его лицо сейчас больше напоминает сплошной синяк, но за то, что на какой-то момент настоящий Лайтвуд вновь был с ним, он готов бороться до конца, наплевав на собственные чувства и ощущения. Александр всегда стоял на первом месте. И всегда будет стоять.

— Ты хочешь сделать мне больно, да? Но все, что ты делаешь, так это просто щекочешь, как-то даже не очень хорошо. Неужели, это все, на что ты способен?

Несколько секунд, озорной взгляд практически черных глаз, и замах. Как бы сильно хотелось закричать от резкой боли, Магнус позволяет себе лишь закусить губу и на секунду зажмуриться, мотая головой из стороны в сторону и прогоняя легкий туман из головы.

— Мы оба знаем, - он умудряется оттолкнуть от себя руку нефилима и вытянуть нож, впившийся глубоко в бок, откинув в сторону, — что скучать будешь ты. Потому что сейчас я не вижу тут своего Александра, я вижу только того монстра, что поселился в нем. А вот когда все вернется на свои места… - маг закашливается и на какое-то время замолкает, рукой зажимая рану на боку. — Когда это произойдет, то ты будешь корить себя. А еще по мне будут скучать мои друзья. И, уверен, они будут совсем не прочь прикончить тебя за мою гибель. Алек, прошу тебя, вернись.

— Да кому ты нужен? Твои друзья даже не вспоминают о тебе, а твой драгоценный охотник настолько разозлился на тебя в прошлый раз, что действительно захотел всего происходящего, я просто помогаю ему осуществить задуманное.

Магнус отшвыривает нож еще дальше, не давая дотянуться до него, и проводит по щеке охотника окровавленной рукой, мотая головой из стороны в сторону.

— Румянец смущения идет тебе гораздо больше, чем просто красный, - шепчет он. — Но, знаешь, умереть от руки любимого человека не так уж и плохо. Мои четыреста лет должны были закончится когда-нибудь, - хотя не то, чтобы он вот так умер от такой раны, еще поборется прекрасно. - И даже после всего этого я люблю тебя, Александр.

И пока тот празднует свою неполную победу, видя, как все больше обмякает его жертва, чуть расслабившись, Бейн поддается вперед, касаясь его губ своими в легком жесте. Но все еще не сдается.

Очнется. Магнус не сомневается, что очнется. Может, будет поздно для самого мага, но вот его охотник будет в порядке, в этом он клянется сам себе.

— Я люблю тебя, - повторяет он одними губами и из последних сил отталкивает от себя парня, заставляя его отлететь к стене и больно приложиться о нее затылком, да так, что сверху обрушивается книжная полка. — Помнишь, как я просто забрал тебя с собрания и мы отправились на море?

Каждое свое слово он сопровождает неуверенным шагом, пока наконец не прижимается к нефилиму вплотную, касаясь своим лбом его.

— Ты был там тогда в первый раз. И ты так задорно смеялся, был таким счастливым. Я знаю, что ты помнишь, Александр. И я прошу тебя, - Магнус судорожно втягивает в себя воздух, чуть пошатнувшись, — очнись, родной. Ты мне нужен. И я нужен тебе. Давай же, Алек.

Голос у него звучит глухо и сорвано, но глаза смотрят уверенно и так любяще, что, кажется, будто эти чувства просто затапливают мага. Но вот только теперь он начинает и бояться. Не столько за себя, сколько бояться именно Лайтвуда и его следующих действий.