— Этого не может быть. Это… Больше похоже на то, что это неудачная шутка.

Торги.

Хотя чутье подсказывает, что уже несколько поздно.

— Нет, пожалуйста, как такое возможно?

Депрессия.

Руки зарываются в волосы, растрепывая, сам он сползает по стене вниз, прямо в осколки древней вазы.

— Мы… Мы сможем, мы его вытащим, даже если это будет стоить жизни.

Принятие.

И решительность.

***

Охотники приходят к нему вечером, уже ближе к ночи, и Магнус недоумевает, не видя среди них того, кто так дорог сердцу. Но даже рта раскрыть не успевает, или же вышвырнуть этих надоедливых таракашек, которые уж слишком часто внедряются в его личное пространство, когда поднимает вопросительный взгляд выше. Сталкиваясь своим с чужими. Встревоженные, растерянные, злые, с горькой ноткой страха в самой глубине.

— Валентин забрал его.

Ножом по сердцу.

Хватает всего трех слов, ТРЕХ, чтобы мир вокруг задрожал, потрескался, как и все зеркала в доме, и осыпался, оставляя мага наедине с этой мыслью. С той, которая разрастается внутри, уничтожает все, выжигая, оставляя лишь горстку пепла и испуг. Даже не так — ужас.

— Ты его чувствуешь?

С надеждой. Смотрит на Джейса неотрывно, забыв о какой-то там вражде между ними, потому что сейчас ничего не имеет значения. Ничего, кроме Александра.

— Да, — накрывает рукой руну, — я чувствую. Его страх и его боль. Мы нужны ему.

***

Проходит час, два, а решения так и нет. Найти Валентина не получается, найти Александра не получается. Да они даже Дот отыскать пытаются, как никак, раньше она была подконтрольным Магнусу магом.

И ни-че-го.

Только отчаяние.

***

Магнус выходит на балкон, проветриться, собраться с мыслями, постараться без напряженности уловить след своего нефилима, своего самого близкого, важного и дорогого человека, установить с ним хоть какую-то связь, но его обрывают прежде, чем маг успевает зацепить хоть что-нибудь.

На лице Клариссы — чистейший ужас, она кладет крохотную ладонь ему на плечо, чуть сжимая, и протягивает вперед телефон. На непонимающий и недоверчивый взгляд отвечает лишь полузадушенным всхлипом и включает открытую запись.

Первые двадцать секунд Бейн магию сдерживает. Потом же та срывается, ровно в тот момент, как он жмурится на миг, отворачивается, и все равно не может не смотреть. Это ведь его мальчик там.

Его мальчик, распятый у каменной стены, без возможности даже шевельнуться, в изодранной на лоскуты одежде, висящей окровавленными полосами. Его мальчик, выгибающийся от каждого удара плети. Его мальчик, который не издает ни звука, но Магнус будто наяву слышит тяжелое дыхание, видит раскрытые в немом крике губы, слышит, как тот скулит едва слышно в искусанную губу.

И это уничтожает в нем все человеческое сейчас, позволяя всему тому демоническому, что было под замком внутри многие десятилетия, вырваться на свободу.

И с очередным свистом плети, рассекающей плоть — открывает портал. В голове только одна мысль стучит набатом — убить.

***

В помещении тишина оглушающая, неестественная, будто все застыло перед финальным рывком, но маг идет вперед так, будто и вовсе не видит ничего. Только чувствует.

Чужую боль, отчаяние, мольбы и лишь угасающие отголоски надежды.

Дверь под напором магии слетает с петель, разлетаясь в щепки еще до того, как достигает противоположной стены.

— Александр?

========== Живой ==========

Комментарий к Живой

https://vk.com/wall-118374395_8081

Магнуса все еще колотит.

Они отпустили всех гостей, поняли, что, кажется, грядет совсем не счастливый конец для большинства из живущих, а точнее для всех жителей Нижнего мира, но… Это не то, что сейчас заставляло его так себя чувствовать. Возможно, просто еще не дошло до сознания.

Потому что мыслями маг был в том моменте, когда успел в последнюю секунду. Когда еще, появись парочка дополнительных ступеней на лестнице, и опоздал бы.

Мертвые не возвращаются.

Потому что мыслями в том моменте, когда собственное сердце замерло, легкие прекратили принимать воздух. В том моменте, когда его нефилим шагнул назад с выражением вины, покорности и принятия. Сожаления.

И это выбивает настолько, что даже не получается безмятежно улыбнуться и выпроводить всех прочь, к тому же, никто и не спешит, слишком занятые обсуждением, все они.

Магнус выдыхает тихо и скрывается за стеклянными дверьми на балкон, тут же делая их непрозрачными и темными, как и все мысли, роящиеся в голове, опирается локтями на холодный камень, смотря на проносящиеся внизу машины.

Он бы мог спасти, если бы Лайтвуд решил прыгнуть отсюда. С крыши же… Магнус сам бы пришел к Валентину, вложил Меч ему в руки и напоролся на него.

— Магнус?

Даже не оборачивается, только едва заметно передергивает плечами и обхватывает себя руками.

— Мы что-нибудь придумаем, Валентин не сможет ничего сделать. Идем, нам нужна твоя помощь.

— Помощь? О, посмотрите, им нужна моя помощь! Вы слышали?! — он немного свешивается вниз и старается докричаться до людей внизу, но безрезультатно, а потом откидывается назад и смеется совсем не жизнерадостно. — Ты совсем не понимаешь, да?

Он оборачивается, все еще обнимая себя, защищаясь, но видит на таком красивом лице лишь полное непонимание и обеспокоенность. И это будто режет изнутри, будто нож прорывается изнутри, уничтожая все сразу.

Скручивает, заставляя задыхаться до слез перед глазами, хватать воздух с жадностью, и все равно не чувствовать себя лучше.

— Ты чертов эгоист, Алек Лайтвуд! Чертов. Эгоист, — подходит ближе, вполне ощутимо ударяя ладонью (потому что даже так не сможет навредить по-настоящему) по груди, а затем цепляется за пиджак, притягивая к себе ближе, утыкаясь лбом в ранее пострадавшее место, слушая дикое биение сердца.

Живого сердца. Бьющегося.

— Ты собирался умереть, оставить свою семью. Оставить меня. Как ты мог, черт возьми, Александр?! Как ты мог? — обреченным, сорванным шепотом куда-то в приятную ткань пиджака.

Невольно всплывают воспоминания, как всего день назад теплое дыхание ложилось на мягкую кожу, удивительно чистую от шрамов на этом участке, с конечным завитком руны совсем рядом, которой было столь упоительно касаться.

И это могло стать последним воспоминанием. Почти стало.

— Пусти меня, — даже не поднимая головы, наоборот свешивая ниже, жмурясь, стараясь заставить себя собраться с мыслями. И ни черта не выходило, кончики пальцев все еще подрагивали, будто искрящаяся магия на них ощущала вес чужого тела и не могла с ним справиться.

Будто Магнус упустил.