И причина всему — страх.
На протяжении двадцати лет полагаясь только на себя, видя лишь в самом себе опору и поддержку, омеге сложно представить рядом с собой кого-то. Даже несмотря на его близость с Сяомином и Джуном, Бекхёном и ТеЁном, каждый из них живет своей жизнью, а Тао просто помогает им в трудные моменты и поддерживает. Даже самых близких, он старается держать на расстоянии, потому как более всего пугает мысль, что он может их потерять. Хуан уверен, что он приносит лишь несчастья, словно прокаженный невидимой меткой чумы. И если остальные не против этой дистанции, Ифань же тянется к нему, как мотылек, летящий на огонь.
Имея и без того букет из собственных тревог, Тао обзаводится ещё одной. Потерять Криса.
В его памяти всю жизнь кровавым цветком живет воспоминание о гибели родителей. Ребёнком он считал их любовь самым прекрасным примером отношений между истинными. Они полностью растворялись друг в друге, неразделимые, как одно целое. Именно поэтому он так и горел желанием найти свою пару. Но потеря близких людей, обожгла слишком сильно. Лишь представив, что он обретет такую же любовь и так же потеряет её, морально убивала омегу.
Упрямый Ву ходил за ним несмотря ни на что. Тао твердил ему, что он опоздал и меж ними ничего не будет. А Крис говорил, что они не его родители и у них всё будет иначе. Но вместо того, чтобы успокоится, почему-то это ранило ещё сильней. Так, что хоть плачь, хоть волком вой, хоть на стену лезь, и всё равно ничего не поможет.
Это похоже на садомазохизм, где они заставляют друг друга страдать, разве что удовольствия никто не получает.
А после ссора Чанёля и Бекхёна. Хуан не мог не принять сторону Бёна и потому, в который раз отверг Ву, хотя чего уж лукавить, ему самому это далось непросто, особенно после их поцелуя. Если бы Ифань тогда задержался хоть на пару минут, пожалуй, Тао действительно бы сдался и опустил руки. Но Крис ушел, и дал истинному возможность собраться с силами, чтобы вновь отстроить стену между ними, но делая её выше и прочней.
Беседуя в скором времени с доктором Гу, омега понимает, что эта стена, его личная тюрьма, с камерой на одну персону. Для окружающих он — дурак, не признающий свою пару, но ему становится всё равно. Потому как стоит медику завести разговор о новых операциях и ему хочется горько и грустно засмеяться. Спрятавшись за работой, он забыл о том, кто есть на самом деле. Для Ифаня он красивая обертка, но сними он её и вряд ли его нежность и любовь останутся с ним.
Много ли людей знают о том, кто такой настоящий Хуан Цзытао. Сяомин, как ближайший родственник и опекун. Чонде — случайный свидетель его позора и унижений. И всё, пожалуй. Хотя возможно ещё Джун, потому что Тао уверен, что Сяомин вряд ли что-то скрыл об их семье от своего омеги, может как раз по этой причине бывший Бён так и стремится одарить Тао заботой и опекой. Потому что жалко. Невезучий сирота.
Утешает омегу то, что хоть Бекхён не в курсе всего произошедшего с ним, пусть и живут они вместе длительное время. Бек знает слишком мало, чтобы серьезно тревожиться о названом брате, а это гарантирует Тао в меру спокойную и тихую жизнь. Главное, что названный брат не сует свой нос туда, куда не следует.
В глазах Бёна и окружающих, Цзытао силен, хладнокровен и сдержан. А то, что периодически он проходит курс лечения антидепрессантами, это известно лишь Сяомину и доктору Гу. В этот раз, их омега начал принимать ещё после возвращения из поездки за город с Ву.
Окружающие думают, что он будто озверел, но это лишь побочное действие лекарств, особенно с учетом бушующих от близости с истинным гормонов.
Но стоит омеге решить понемногу прекратить их пить, чтобы его состояние хоть как-то стабилизировалось, Ифань решает побыть холодным принцем. Тао признает свою вину, ведь альфа поступает так по его милости, но такое поведение все равно задевает, но в этом омега не сознается, потому что лучше всего он умеет скрывать то, что у него на сердце.
Отвлекаясь на работу, Хуан неожиданно для себя узнает с новых сторон Чанёля и то, насколько альфа серьёзен в отношениях с Бекхёном. Приходится Цзытао признать, что, пожалуй, лучшей парой для Бёна является именно Пак.
А дальше начинается безумная чехарда: Сюмин, клуб, драка в туалете и властный поцелуй Ву. Тао слишком соскучился за минувшее время по своей паре и даже не возражает против того, что Крис забрасывает его ногу себе на бедро, прижимаясь своим пахом к его. Низ живота начинает потягивать, и Хуан отбрасывает все мысли, прижимаясь к чужой обнаженной груди. Его слишком возбуждает и волнует ощущение горячей кожи и напряженных мышц, сильных рук заключающих его тело в кольцо, запах чайного дерева с терпкими, прежде незнакомыми нотками, от которых кровь по телу несется быстрее и разум отступает, отдавая власть в руки природы омеги.
Ифань отстраняется и Тао чувствует себя одураченным, будто альфа не сдержал данного своей паре обещания. Омега глядит в глаза истинного доверчиво и наивно. Потому что вот он, полностью открыт и готов на всё что угодно, а глупый Крис даже не понимает этого, лишая и себя и его возможности стать намного ближе. Ву видит в нем обиженного ребёнка, а потому касается пальцами алеющих от смущения щёк и вновь целует, но уже легко и целомудренно, тем самым заставляя Хуана сбежать обратно за выстроенную им грань.
— Тао, скажи, что мне делать? Я ведь тебя так сильно люблю. Если бы ты только знал…
Омега закрывает глаза, жмурится, а открыв их, глядит на любимого сквозь слезы. Он прекрасно знает, какие чувства у альфы, потому что этот взгляд, которым Ифань смотрит на него, знаком ему с детских лет. Так отец смотрел на его папу. Но ответ на вопрос Криса он хотел бы узнать и сам. Что им сделать, чтобы можно было стать счастливыми? Как поступить, чтобы перешагнуть через страхи, через дефектность омеги и просто изменить судьбу? Возможно ли такое?
Ву по-своему понимает молчание омеги, обнимая Тао и укладывая его голову себе на плечо. Слезинки беззвучно срываются с ресниц, падая вниз, а Хуан глубоко вдыхает, чтобы унять боль разрывающегося на части сердца.
— Не отвечай. Если сейчас не можешь, не отвечай. Просто дай мне возможность узнать тебя получше и показать тебе то, какой я на самом деле. Можно я буду тебе хотя бы просто другом?
Слова альфы вызывают на лице омеги грустную улыбку, и на выдохе он тихо произносит:
— Друзья не целуются. Особенно так.
Выпуская воздух из легких, Крис отстраняется, отходя на несколько шагов.
— Тогда это будет последний раз, когда я поцеловал тебя, — сдвигая брови, Тао хмуро глядит на мягкую улыбку альфы, закончившего, — В следующий раз ты будешь должен сам поцеловать меня.
Поджимая губы, Хуан отводит взгляд. А после, выяснив причины драки, омега решается сделать самую ненормальную вещь, о которой раньше и подумать не мог.
Прося альфу отвернуться, омега снимает жакет, воюя с пуговицами трясущимися пальцами и молясь, чтобы Ву главное не обернулся. Ифаню его одежда мала, но всё что им надо, это дойти до парковки. В мерцающем свете клуба Тао никто не сможет разглядеть сильнее, да и пьяной молодежи нет никакого дела до проходящих мимо людей.
Отправляя Криса в салон, Хуан открывает багажник, вынимая рабочую рубашку и накидывая поверх майки, чтобы скрыть открытые участки кожи, и лишь затем садится за руль.
Отвезя Ву до дома, омега хочет уехать, но Ифань просит его помочь обработать сбитые костяшки, а когда Тао поднимается наверх и дезинфицирует ранки, заклеивая их пластырем, Крис убеждает его, что уже поздно и он может остаться у него. Омега пытается отнекиваться, но после недолгого спора смиряется, соглашаясь. Альфа не скрывает счастливой улыбки, выделяя ему зубную щетку и пижаму, а также клянется, что не будет его беспокоить и врываться в спальню.
Подготовившись ко сну, Тао забирается в мягкую кровать, зарываясь под одеяло и расслабляясь. Комната переполнена запахом Ифаня, который успокаивает Хуана и помогает расслабиться и уснуть без каких-либо лекарств, которые он обычно принимает перед сном.
