Листая в интернете страницы с различными ресторанами и мероприятиями, на которые можно пригласить омегу, Ву замечает готовящийся в скором времени фестиваль. Снимки, приложенные к статье, кажутся многообещающими и, надеясь, что Хуан его не пошлет, когда он его позовет с собой, альфа оформляет заказ на два билета. Однако на этом он останавливаться не собирается.
*
Многие упрекали Тао в том, что он отвергал Ву, но мог ли кто-то понять то, что он чувствовал на самом деле?
Он — тот, кто когда-то не представлял жизни без своего альфы. Тот, с кем жизнь сыграла злую шутку, лишив самых близких и дорогих людей и едва не прервав само его существование.
Он выжил, но сколько раз об этом сожалел.
И как же долго он ждал, как воздуха свою пару, задыхаясь от безысходности. Но его альфы не было рядом, когда он нуждался в нем сильнее всего.
Год за годом, все становилось только хуже и хуже.
Омега жаждал спасения, находясь в отчаянье. Он стремился найти опору и поддержку хотя бы в Сяомине, но альфа одиночка и без того прилагал все усилия, чтобы у ребёнка была крыша над головой, свежая еда, хорошее образование. Врачи пытались его разговорить, но он молчал, видя их холодные и, на самом деле, безучастные глаза.
Тао не раз думал о суициде, но его останавливало то, что омегу вытащили с того света и было бы нечестно прервать подаренную врачами и Сяомином жизнь, даже если она полна мук и страданий.
А потом появился Чен, ему в принципе тоже было плевать на Хуана, но вероятно их свело то, что они оба были одиночки, изгои. Чонде не горел желанием возиться с унылым созданием, которое и омегой-то назвать нельзя было, поэтому он сразу сказал: «У тебя два варианта выбора, не имея смысла жить, ты либо разозлишься и начнешь хоть как-то бороться за жизнь назло всему и вся, и я тебе помогу в этом, либо не мучай ни себя, ни других и покончи с собой. Сейчас же, ты просто жалок!».
Тао не верил, что сможет бороться, и действительно пошел на мост сбрасываться, но его остановил сам же Ким. Размашистая пощечина, обожгла и ошарашила, а вид злого Чена пугал.
Чонде тогда хмуро выплюнул ему в лицо:
— Ты трус, Цзытао! Смерть слишком простое решение твоих проблем. А ты попробуй побороться! Или кишка тонка, бросить вызов самому себе? Твои родители дали тебе эту жизнь! Твой дядя положил свои мечты и планы на алтарь твоего будущего! Толпа медиков билась за то, чтобы сердце в твоей груди стучало, а ты смог хоть как-то влиться в обычную жизнь и ты думаешь, что всё вот так закончив, сможешь спокойно посмотреть им в глаза на том свете?
Хуан бессильно опустился на асфальт, заплакав, за что тут же получил тычок в бок ботинком.
— Эй, хватит раскисать. А то ты как тряпка! Хватит ждать, что тебе кто-то будет помогать! Хочешь изменить свою жизнь и выбраться из этого дерьма, бери все в свои руки и вытаскивай себя сам! — Ким присел напротив, заглядывая в страдающее лицо, — В начале так и быть, я тебе помогу, но дальше со всем будешь разбираться сам!
Сжимая зубы, Тао кивнул. Выбирать не приходилось.
Чен учил его драться и давать отпор, но Хуану все равно не хватало уверенности и мотивации, но так было лишь до тех пор, пока Сяомин не встретил своего омегу и решил познакомить Тао с Джуном и его сыном Бекхёном. В назначенное время на пороге их дома стояли два омеги, при этом младший, по возрасту немногим старше Хуана, одетый крайне бедно, но опрятно, прижимал к груди свернутый комочек с новорожденным младенцем. Тогда Тао впервые понял, что, похоже, он нашел то, что сможет дать ему сил обрести нужный внутренний стержень, потому что взгляд Бекхёна был таким же потерянным и затравленным как у него.
Вскоре Чонде уехал из города. Провожая его на вокзале, Хуан поблагодарил его за то, что Чен для него сделал. Напоследок, видя перемены в Тао, Ким похлопал его по плечу со словами:
— Теперь ты справишься со всем сам. Не дай никому даже шанса еще хоть раз причинить себе боль. Держи удар и бей первым, если чувствуешь, что драки не избежать.
Глядя вслед уходящему поезду, Тао распрощался со своим прошлым, став «Худшим омегой». Это был последний раз, когда он думал о своем альфе, мысленно желая никогда с ним не встречаться и его паре найти кого-нибудь другого: более подходящего и достойного.
О, какую же бурю эмоций он испытал, проснувшись утром после встречи в парке и ощутив запах чайного дерева в своей комнате, исходящий от перчатки. Ошеломление, испуг, паника, разочарование и щемящая нежность и тоска.
Тогда Тао долго сидел на кровати, с болью глядя на перчатку, поглаживая мягкую кожу и роняя на постель слёзы. Стоило только закрыть глаза, и он сразу видел озябшую чуть сгорбившуюся фигуру и пристальный взгляд, при воспоминании о котором внутри все мелко подрагивало.
Его альфа пришел в его жизнь, но слишком поздно!
Омега изменил маршрут, которым добирался до университета, и больше не посещал злополучный парк, хотя еще долго осматривался по сторонам то ли опасаясь увидеть своего истинного, то ли выискивая его в толпе.
Но встреча не произошла, и Хуан расслабился.
За три года время затерло его тревоги. Тао двигался дальше без оглядки на прошлое, хотя и успокаивал себя в трудные моменты, вдыхая запах чайного дерева и переплетая пальцы с перчаткой.
А затем мирные дни закончились вместе с порывом ветра на балконе дома мэра. Он, правда, был рад их встрече в первое мгновение, едва не потеряв себя, потому что хватило одного взгляда, чтобы почувствовать прилив сил и незнакомую доселе радость, словно он вернулся домой.
С каким трепетом он тогда вглядывался в лицо своего альфы и таял под его ласковым взглядом. Истинный, пара, возлюбленный, любимый…
Но одно имя альфы в мгновение ока отрезвило и напомнило: «Держи удар и бей первым, если чувствуешь, что драки не избежать». Ифань был его соперником, конкурентом, тем, кто лишал его работы, которой он дорожил. К тому же, его работа кормила также Бекхёна и ТеЁна, а они были для него всегда на первом месте, и это место было не отнять даже истинному.
Но природу не обманешь, и с каждой встречей Тао увязал в Крисе, как пчела в меду. Сопротивляясь, жаля истинного словами и поступками, отталкивая всё дальше и сильнее.
Тао был как волк защищающий своё потомство, и потому он был не вправе отступать.
Когда же Бекхён начал встречаться с Чанёлем и принялся поддерживать Ву, Хуан почувствовал себя преданным и обманутым. Ведь ради благополучия Бёна он отдалился от своего истинного, однако привязанность к брату направила недовольство омеги на Ифаня. Хотя очень быстро Тао понял, что это глупо, но его раздражали постоянные реплики окружающих, что ему стоит быть мягче с Крисом, потому что альфа хороший, милый, добрый, а Хуан, мягко говоря, — плохой человек.
И всё-таки Тао пытался поладить с Ифанем, хотя для него было в новинку чувствовать на себе чужое внимание не в попытке оскорбить или унизить, не в стремлении затащить на спор в постель, а из искренних чувств и побуждений. Непривыкшего к такому отношению омегу это заметно шокировало и ставило в тупик, а заодно пугало, отчего он непроизвольно вновь выпускал коготки.
Хуан практически смирился с отношениями Пака и Бёна, хотя альфа Бека вызывал у него недовольство. У них же с Крисом всё было сложно. Окружающие видели лишь грубость омеги и заботу альфы, а Тао… влюблялся в Ву всё сильнее, но продолжал бороться со своими чувствами. Ифань казался слишком идеальным, для такого несовершенного создания как Хуан.
Очередным витком для персональных мучений Тао стала поездка к дому Кимов.
Близость в лифте, от которой его едва не потряхивает, как от ударов статическим электричеством. Он гонит прочь мысли о том, что любит истинного, но в глубине души уже понимает — проиграл. Он любит Криса, потому что Ву его пара, потому что, несмотря на свои запреты и обещания, втайне даже от самого себя, Тао всё ещё тот ребёнок, что всем сердцем жаждал встречи со своей парой. Но признавая проигрыш, сдаться на милость победителя он не готов и вывешивать белый флаг совсем не хочет.
