Хуан впервые не знает, что ему делать дальше. Ему ведь теперь даже не к кому обратиться за помощью. Чен уехал за Сюмином. Бекхён вместе с Чанёлем на Чеджу. Сехун и Лухан после медового месяца тоже уехали решать вопросы по работе. А больше у Тао друзей нет. Те, кто помнит его хладнокровным бизнесменом, явно не проникнутся его проблемами и как только узнают о том, что его бросили, начнут насмехаться.

Потеряв родителей в пожаре, надеждой, вернувшей маленького омежку с того света, была мысль об истинном. Всем сердцем и душой стремясь к нему, он чудом избежал смерти. Он никогда не признался бы в этом, но мысль о природной паре была тем, что не давало опускать руки, подстегивало к действиям и заставляло двигаться вперед даже в самые трудные времена. Глубоко внутри, подсознательно, он всегда стремился быть лучшим для того, чтобы его вторая половина могла им гордиться. А в итоге оказалось, что истинному он совершенно не нужен.

Остаток ночи омега проводит в нервном ожидании, страхе и тревоге. Он снова становится маленьким ребенком, не имеющим в жизни опоры и надежды. В голове от безысходности мелькает мысль, что Чен зря удержал его на мосту не дав покончить с жизнью.

*

Дверной звонок прерывает спокойный завтрак в доме старших Хуанов. Джун, кормивший малыша Тея, растерянно обернулся к Сяомину, пьющему свой утренний кофе. Альфа выглядел не менее растерянным и удивленным, нежели его муж.

— Я открою.

Поднявшись, мужчина направился в прихожую, откуда доносился повторный звонок. Распахнув дверь, альфа приподнял в недоумении брови, видя перед собой племянника. Тао, белый, как смерть, с красными припухшими глазами, под которыми темнеют синяки, тенью застыл перед ним. Несмотря на теплое летнее утро, парень кутается в кашемировое пальто и выглядит чудовищно больным. Удивление сменяется испугом, но до того, как Сяомин успевает что-то сказать, омега бросается вперед, крепко обнимая его, дрожащим голосом нервно тараторя:

— Прости, что пришел так внезапно. Просто я не знал, к кому ещё могу пойти. А моя квартира внезапно стала такой большой и пустой. Я думал, что сойду с ума в этой тишине! Я боюсь, что могу что-нибудь с собой сделать. Мне так страшно, Сяомин! Страшно, как никогда!

Альфа встревоженно обнимает дрожащее тело. Поток слов прерывается всхлипом, и Сяомин испугано выдыхает:

— Тао, объясни, что случилось? Тебя кто-то обидел? У тебя проблемы?

— Он ушел. Он просто взял и ушел. Я ему больше не нужен! — стараясь совладать с эмоциями, омега отстраняется, но губы все равно дрожат, а из глаз текут слезы. Шмыгая носом, парень шепотом заканчивает, — Ифань… бросил меня.

Сгорбившись, точно увядая, Тао зажимает себе рот. Альфа настолько ошеломлен, что просто не знает что сказать, но вид буквально раздавленного племянника подстегивает его приобнять омегу за плечи и аккуратно направить в сторону кухни.

— Для начала тебе стоит успокоиться. Идем.

Стоит им войти на кухню, как Джун, увидев в каком состоянии его названный сын, испуганно вскакивает на ноги.

— Что произошло?

— Пока не уверен. Ему нужно что-нибудь успокоительное.

Старший омега бросается к шкафчикам, поспешно вынимая ромашковый чай и заваривая в чашке один из пакетиков. Опустившийся на стул Тао, получив в руки кружку, крепко сжимает её ладонями. Отпивая маленькими глоточками, он старается справиться со своим отчаяньем, но — не выходит, и тишина кухни периодически прерывается нервными вздохами и тихими всхлипами.

Сяомин присаживается рядом с племянником, а Джун садится напротив парня, около притихнувшего Тея.

Младший омега хочет что-нибудь сказать, но язык точно отнялся, и поэтому парень только плачет, вливая в себя ромашковый чай. По истечении почти десяти минут, он поднимает голову с опухшими глазами, убито спрашивая:

— Можно я поживу у вас? Я не хочу возвращаться в свою квартиру.

— Боже, Тао, почему ты спрашиваешь? Это такой же твой дом, как и наш! — Джун подсаживается ближе к парню, поглаживая его по голове, — Хороший мой, расскажешь, что случилось?

Младший омега жалобно посмотрел на старшего и опустил голову, вновь заплакав. С тревогой переглянувшись с Сяомином, Джун успокаивающе забормотал.

— Ничего. Поговорим позднее, правда? Давай я отведу тебя наверх. Ты отдохнешь, наберешься сил, и мы все решим, вместе. Договорились?

Тао поджимает губы, нервно дергая головой, а затем поднимается и, в сопровождении обнимающего его за плечи Джуна, покидает кухню. Сяомин, хмурясь, смотрит ему вслед, но захныкавший Тей требует внимания, и альфе приходится остаться с малышом.

Джун поспешно расстилает Тао постель, помогает ему умыться и раздеться, укладывает в кровать. Он готов засыпать парня вопросами, но младший явно не в состоянии на них ответить. Подоткнув парню одеяло, Джун присаживается рядом. Поглаживая Тао по волосам, он убеждает его, что они обязательно решат все проблемы и разберутся со всеми заботами, что все непременно наладится и будет в порядке. Почти не спавший ночью и проплакавший несколько часов кряду омега ещё некоторое время тихо всхлипывает, пока обессилев не засыпает.

Просидев несколько минут возле Тао, Джун задумчиво глядит на него, а затем кончиками пальцев касается блеклого покрасневшего пятна на щеке. За ночь след от удара немного сошел и в полумраке прихожей Сяомин его не заметил, да и в кухне альфа не обратил на него внимания, сидя с другой стороны, но в светлой комнате парня его уже трудно не увидеть.

Встав с кровати, старший омега, стараясь не шуметь, вышел из комнаты, спустившись на первый этаж. Укачивавший Тея Сяомин с тревогой посмотрел на мужа.

— Как Тао?

— Уснул. Он что-нибудь сказал о том, что произошло?

Альфа тяжело вздохнул.

— Сказал, что Ифань его бросил.

— Что? Но разве он не хотел, чтобы они поженились?!

— Сам не понимаю. Когда они были у нас, все было в порядке.

— Может просто повздорили? Они молоды и вполне могли поругаться из-за какой-то мелочи.

— Поругаться так, что Тао боится остаться один, чтобы не наложить на себя руки?

Джун ахнул, прижав ладонь ко рту.

— Он, правда, такое сказал?

Сяомин нахмурился и, немного помолчав, угрюмо произнес:

— Сейчас мне надо ехать на работу. Заодно загляну к Ифаню. Уверен, нам есть о чем поговорить. Присмотри за Тао, чтобы он чего-нибудь не натворил. Я его давно таким не видел. Последний раз такое с ним было, когда он учился в школе. Думал, подобное осталось в прошлом, а оказалось — ошибся.

— Конечно. Можешь не беспокоиться. Я буду рядом.

Со вздохом альфа посмотрел в сторону выхода, еле слышно добавив:

— Если бы только Мин и Цзин Сян были живы. Я так и не смог ему их заменить. Тао всегда в одиночку справлялся со всеми трудностями, пока я пропадал на работе.

Джун приблизился к мужу, обнимая его и сына.

— Теперь у вас есть мы с Бекхёном. Мы обязательно со всем справимся.

Посмотрев на омегу, альфа улыбнулся, поцеловав супруга.

— Спасибо! Пойду собираться.

Забрав у мужа Тея, Джун направился следом за ним в спальню, где Сяомин сменил домашнюю одежду на рабочий костюм и, ещё раз поцеловав омегу на прощание, поспешил на работу.

Остаток дня Джун занимался домашними делами: готовил, играл с Теем, наводил порядок, периодически заглядывая в комнату Тао, но парень спал крепким непробудным сном.

Вернувшийся вечером Сяомин был хмур и задумчив. Раздеваясь и разуваясь, альфа поинтересовался о состоянии племянника и ещё сильнее помрачнел, услышав, что младший омега до сих пор не проснулся.

— Может он хотя бы к ужину встанет?

— Не знаю, Сяомин. Не стоит его будить, если он так хочет спать, — Джун вместе с мужем прошел в кухню, — В конце концов, он пережил сильный стресс, поэтому ему пойдет на пользу восполнить потраченные силы. Лучше скажи, ты разговаривал с Ифанем?

Потерев шею, альфа присел за стол. Омега, хлопоча, накрывал ужин.

— Дома его нет. На работе он тоже не появлялся. Я везде заезжал утром и вечером. Консьерж сказал, что он уехал куда-то с чемоданом и сумкой.