― Всё это. Тебе так нравится цепляться ко мне из-за ерунды? Задетая гордость жить спокойно не даёт?

― Ты думаешь, что задел меня чем-то?

― Думаю, представь себе.

― Тогда спустись с небес на землю. Пора жить в реальности, а не в фантазиях. Я не цепляюсь к тебе ― ты сам делаешь ошибки. Мне казалось, ты успел узнать меня куда лучше, достаточно, чтобы понимать ― я никогда не стану цепляться просто так ко всему, что связано с танцами. Я слишком сильно люблю танцы, чтобы заниматься чем-то подобным. Поэтому соберись и сделай всё идеально. И тогда ты сможешь уйти отсюда. Или ты добьёшься, что тебя уйдут.

― Это угроза?

― Отнюдь. Это правда, нравится это тебе или нет.

― Не делай вид, будто знаешь всё на свете! ― Хань порывисто подошёл и толкнул меня в плечо с едва сдерживаемой злостью. ― Ты ведь даже не вспомнил, так?

― Двадцатое марта?

― Именно! Не вспомнил?

― Проект, отбор… Я помню. Но не знаю, какое всё это имеет отношение к тебе. Я вообще помню только имена судей и свои выступления.

― Освежу твою память. ― Хань закусил губу, смерил меня оценивающим взглядом и слабо улыбнулся. ― В тот день назвали три имени из оставшихся шести.

― Я же сказал ― я никого не помню, мне не до этого было.

― Крис, Бэкхён и ты. Назвали ваши имена. Конечно, зачем тебе помнить те три имени, которые так и не озвучили. То есть, озвучили. И попросили попробовать как-нибудь ещё. Ты прошёл мимо меня, как мимо пустого места. Задел плечом, но не подумал извиниться. Ты даже Минсока не вспомнил, а ведь он был там тоже.

Я обречённо вздохнул.

― Ещё раз. Я не помню никого и не помню, как выступали Крис и Бэкхён. Я вообще тогда не воспринимал ничего из происходящего вокруг. Сосредоточился на своих выступлениях и жил только ими. Это было важно для меня. Поэтому я никого не помню. Не потому, что кто-то там пустое место или нет, а потому, что у меня на остальных не было ни времени, ни сил. Ушёл в себя, знаешь ли. И ты меня ненавидел только поэтому? ― Это казалось таким смешным и нелепым, что я всё-таки расхохотался. Немного унялся, отметив, как сильно побледнел Хань. ― Извини, но это в самом деле звучит так глупо, что… Ты писал мне сообщения больше двух лет только поэтому? Просто потому, что выбрали меня, а не тебя? Почему не Крис? Почему не Бэкхён? Почему именно я? Кажется, я был самым спокойным, самым равнодушным и невнимательным.

― Ты был самым надменным, ― сдавленно уточнил Хань.

― Это не так, но пускай. Пойдём иным путём. Ты действительно считаешь, что был тогда лучше меня? Объективно и всесторонне?

― В вокале…

― Объективно и всесторонне, ― железно повторил я, не сводя с него глаз.

― Не знаю.

― Зато я знаю, хоть и не помню ни тебя, ни твоих выступлений. Если бы даже мы были одинаково хороши в то время, выбрали бы тебя, не меня. Но раз уж выбрали меня, значит, в тот раз я был лучше.

― Откуда такая уверенность?

Вот теперь разозлился я. Хань дальше собственного носа не видит, или у него проблемы с головой? Ухватив его за плечо, подтащил к зеркалу и кивнул на блестящую поверхность.

― Глаза раскрой и посмотри. Ещё вопросы есть?

― Не понимаю.

― И не надо. Просто посмотри на обоих и сделай выводы.

Хань смотрел на моё отражение, своего он будто бы и не замечал вовсе.

― Смотри на обоих и сравнивай, хорошо?

― Я всё равно не понимаю, на что ты пытаешься намекнуть.

― Намекнуть? ― Я сдвинулся немного и остановился у него за спиной. Мне хотелось прикоснуться к нему, и я позволил себе провести пальцами по его скуле, щеке, подбородку. ― Никаких намёков. Всё вполне очевидно. Наш менеджер сказал бы, что твоё лицо создано для обложки. Теперь понятно? Лицо ― это половина успеха.

― Глупо, у нас просто разные типы красоты и…

― Не заливай, ладно? Хотя бы сравни, сколько возятся с твоим гримом, а сколько ― с моим. Разница тебя впечатлит, не говоря уж о том, как редко меня узнают на улицах. Уж не знаю, чем я тебе так запал в душу, но это точно из разряда исключений. Или ты просто мономан?

Хань внезапно смутился и вывернулся из моих рук, быстро взял себя в руки и неохотно сообщил:

― Я сам подозревал что-то подобное, даже проходил тесты, но они этого не подтвердили, так что никакой я не мономан.

― Чудесно. Ладно, ты выиграл: я тебя увидел, признал и оценил. Но если ты хочешь продолжать, то продолжай. Война закончилась, и теперь тебе нужно много работать. И я здесь не для того, чтобы издеваться над тобой. Это моё выступление в той же степени, что и твоё. И оно должно быть безупречным. Попытаешься ещё раз? Или это всё-таки не твоё?

Хань твёрдо сжал губы, кивнул и продолжил репетировать. А мне стало немного легче. Капельку. Совсем чуть-чуть.

― Разве тебе никуда не надо? ― поинтересовался после душа Хань.

― Что?

― Ну, Бэкхён разве…

― Ты до сих пор не привык к его выкрутасам? ― Мне совершенно не хотелось подыгрывать Бэкхёну и давать Ханю повод для ревности. Какая ревность, если я ему никто?

Я весело хмыкнул, закинул сумку на плечо и побрёл обратно в танцзал. Ночевал чаще всего я именно там.

***

Изменения в расписании всегда случались внезапно ― давно следовало к этому привыкнуть. Мы втроём пластами лежали в гримёрке после шоу, устав сражаться отнюдь не за место под солнцем, а за место под мощным вентилятором. Жара стояла адская. И к жаре добавлялась усталость после выступления. Даже заход в душ представлялся подвигом Геракла. Двигаться не хотелось совершенно.

Бэкхён с трудом поводил у себя перед носом веером и тяжко вздохнул:

― Убейте меня…

― Нет, первым ― меня, ― глухо возразил ему с дальней лавки в тёмном углу Хань.

― Убью обоих. Завтра, ― устало отозвался я.

― Завтра уже не надо, надо сегодня, ― обиженно протянул Бэкхён.

И в гримёрку влетел сияющий от радости менеджер. Почему-то убить захотелось именно его и даже не завтра.

― Бэкхён, у тебя сольное выступление на Чечжу. Кай, Лухан, живо собирайтесь! Вы летите в Шанхай.

― Куда?

― В Шанхай. Это такое место в Китае, ― ядовито уточнил менеджер. ― После Шанхая вас ждут Чанша и Пекин. Если Бэкхён успеет, то присоединится к вам в Пекине, если нет, то будете в Китае выступать вдвоём всё время. Лухан, отрепетируй Lightsaver на китайском, только бери обе партии: свою и Бэкхёна. Кай, ты берёшь свою партию на китайском. Выступаете вдвоём. Если будут накладки с хореографией… В общем, Кай, разберёшься с этим. Живо-живо! Хватит уже лежать! И да, не забывайте о фансервисе, у вас в Китае полно фанатов.

― Я настойчиво прошу убить меня ещё раз, ― после долгой паузы попросил Хань.

― Чонин, ты там вообще живой? ― Бэкхёна явно обеспокоило моё молчание.

― Нет, я труп.

― Бедняжка, ну как я могу отпустить тебя одного?

― Он не один, он со мной, ― сердито зашипел из угла Хань.

― Вот именно! Это ж ещё хуже, чем если бы он остался один! ― Бэкхён и чувство такта? Это из области фантастики.

========== - 10 - ==========

- 10 -

Хань сидел рядом и держал в руках стакан с шоколадным коктейлем. Поскольку он так и не притронулся к напитку, я понял, что это для меня. Надо же… Впрочем, мне пока не дали возможности отвлечься и получить коктейль.

Хань наблюдал за вознёй вокруг меня и смотрел, как на моё лицо ложатся краски ― слой за слоем.

― На подбородок оттенок посветлее.

― Никаких резких теней.

― Больше блеска на губы.

Я устало прикрыл глаза и позволил повернуть мою голову чуть влево. Кожу погладили мягкой кисточкой у виска. Мне очень хотелось рассмеяться, но я сдерживался изо всех сил, хотя воображение живо рисовало перед мысленным взором картину “После выступления”. После выступления все эти слои красок поплывут, смешавшись с потом.

Меня оставили в покое буквально на минуту, но Ханю хватило этого времени, чтобы вручить мне стакан.

― Слова помнишь? Произношение?

― Не издевайся.

― Даже не думал. Повтори, ну?