― И как ты предлагаешь мне на это реагировать? Ты хоть знаешь, какие картины я сейчас представляю?
― И знать не хочу! У меня не настолько живое воображение. ― Ючон машинально стиснул пальцами баночку в кармане. Зачем-то.
― Тогда пойдёшь спать со мной. Тут воображение тебе не потребуется вовсе.
― Нет, спасибо. Я уж сам как-нибудь.
― Ты опять пытаешь моё воображение?
― И не собирался. ― Ючон решительно обошёл Чанмина по дуге и сунулся в коридор. Ну да… Через секунду Фиано возник рядом ― буквально из воздуха воплотился, ухватил за руку и потащил в противоположную сторону. ― Эй, я…
― Не испытывай моё терпение. Я и так слишком долго ждал.
― Как мило. А предупредить меня об отсрочке не судьба?
― Лишнее.
― Уж конечно! Куда ты меня тащишь?
― Ко мне. Спать.
― Я не хочу к тебе. Тем более, спать.
― Хорошо, я не дам тебе уснуть. ― В устах Чанмина эта фраза больше всего походила на угрозу. Ючон малость запаниковал.
― В каком смысле?
― В прямом.
Стало ещё хуже.
― Ты же не собираешься?.. Ну…
― Собираюсь.
― Что?!
Чанмин припечатал Ючона спиной к двери, чуть наклонился, опалив жгучим взглядом, и тихо пояснил:
― Я собираюсь тебя раздеть, засунуть в ванну, исследовать каждый сантиметр твоего тела и продемонстрировать всё, на что ты меня вдохновляешь. У тебя есть особые пожелания? Можно включить их в программу. И нет, возражения не принимаются.
― Я против! ― тут же выпалил Ючон.
― Прости, кажется, я тебя плохо слышу. У меня, знаешь ли, очень нежные уши.
― У тебя удобные уши ― слышат только то, что слышать хотят. Надменный сукин сын.
Ючон вывернулся и решительно почесал прочь от Чанмина по коридору. Ну, почесал ― это так, фигурально, ибо после первых же двух шагов его изловили за шкирку и вернули обратно.
― Что ты там сказал?
― Ты глухой?
― Временами.
― Иди ты…
Наследник молча подхватил Ючона, перекинул через плечо и внёс в комнату. Активное сопротивление пленника он проигнорировал.
― Это преступление! Нельзя же так вот… Пусти! Придурок! Да не хочу я! Пусти, а то закричу!
― Кричи. Преступлением это будет только после того, как оно будет. И ладно. Пока я тебе ничего сделал, стало быть, вины пока нет.
― Но если ты это сделаешь, тебе потом придётся отвечать!
― Отлично. Отвечу. Оно того стоит.
― Что?
― Что слышал. Ты заткнёшься или нет?
Ючон затыкаться не собирался, но невольно умолк, озадаченный словами Чанмина. Выходит, наследник соображал, что он делает, и даже собирался после за всё ответить по законам Фиано? Но почему?
Додумать не успел, потому что Чанмин бесцеремонно скинул его с плеча прямо в бассейн с тёплой водой. Ючон поспешно вынырнул и смахнул с лица прозрачные капли. И ошарашенно уставился на уже почти полностью раздевшегося Фиано. Кажется, Чанмин не шутил.
― Ты же не всерьёз?
― Всерьёз, ― хмыкнул Наследник, небрежно сдвинул ногой в сторону одежду и влез в воду. Ючон забился в угол и с подозрением уставился на “господина”. Вариант “сбежать” отпадал сразу. Вариант “телепортироваться прямо с места на другой край Вселенной”, к сожалению, находился за пределами возможностей Ючона. Ещё существовал призрачный вариант “давить на жалость”, но с Чанмином он вряд ли бы сработал. Тогда оставался только вариант “заболтать”.
― Может, побеседуем о редких породах кроко… собак?
― Я не расположен к беседам, друг мой, ― ядовито ответил Чанмин. Логично. Выглядел он, мягко говоря, взволнованным.
― Но мы же беседуем. Как два цивилизованных существа.
― Цивилизованные существа уделяют время не только беседам.
― А чему ещё, например?
― Друг другу. Например.
― Это можно делать разными способами.
― Не волнуйся ― я знаю уйму таких способов, ― “утешил” Наследник.
― Именно этого я и опаса… на это и надеюсь.
― Тебе не обязательно пытаться втиснуться в ту щель. Тут места много ― нам обоим хватит.
― Я никуда не втискиваюсь, просто стараюсь не мешать.
― Ты мне совершенно не мешаешь, ― просиял улыбкой Фиано, поймал Ючона за мокрый рукав и подтащил поближе к себе.
― Я грязный, невоспитанный, дикий, глупый… А ещё мне бы надо…
― Ты вполне чистый, воспитанный, ручной, умный… И тебе никуда не надо.
― Почему это ручной? ― возмутился Ючон.
― Потому что тебя приятно носить на руках. А ты о чём подумал? ― Чанмин подтащил Ючона ещё ближе к себе.
― О приручении. Диких зверей.
― Поскольку ты не зверь, вопрос отпадает сам собой, как думаешь? ― Фиано слегка наклонился, устремив взгляд на Ючона ― на его губы.
― Мой господин действует слишком опрометчиво, ― тихо произнёс Ючон, вернувшись к тому самому высокому штилю, что слегка остужал горячую голову Фиано. ― А как же обещание заботиться обо мне? Я ведь пленник моего господина и имею право на защиту.
С едва слышным стоном Чанмин прижался лбом к щеке Ючона.
― Просто замолчи, хорошо? ― хрипло попросил он. ― Что угодно ― для тебя. Но я не могу так больше.
― Чего мой господин не может? ― помедлив, уточнил Ючон и невольно прикрыл глаза.
Чанмин резким рывком притянул его к себе окончательно и обнял. Его ладони обжигали спину даже сквозь влажную ткань. Губы легонько тронули ухо, пощекотав теплом.
― Твой господин ничего уже не может. Пытался выкинуть тебя из головы, не думать, не замечать, не желать… Не получается, знаешь? Мне даже снится твой голос. Поэтому ты можешь говорить всё, что угодно, ― бесполезно. И мне всё равно, что будет потом. Просто хочу побыть немного тобой, в тебе, остаться на время с тобой, поймать твои мысли и потрогать твоё сердце. Быть может, часть меня останется навсегда с тобой. Большего мне и не нужно. Поэтому замолчи и просто позволь мне эту малость.
Ючон застыл статуей в объятиях Чанмина. У него уже тоже не получалось думать связно и трезво. Как-то много всего вдруг. Ну, он и раньше понимал, что Наследнику интересно с ним, иначе с чего тот вдруг стал бы тратить на него так много времени, но чтобы вот так… Рука сама потянулась к волнистым прядям, успокаивающе погладила. Фиано отплатил поцелуем. Кончиками пальцев ласкал лицо Ючона и неторопливо целовал, словно пробуя на вкус губы и упиваясь ощущениями. Потом медленно стянул рубашку и уронил в воду. Ладони прошлись по плечам, спине, спустились на бёдра. И Чанмин чуть отстранился. Забрался в карман и вытащил ту самую баночку, о которой Ючон позабыл. Тёмные брови Фиано выразительно поползли вверх.
― Это… Это мне Джеджун дал… ― пробормотал Ючон, возмечтав провалиться на пару уровней вниз сию же секунду. Чанмин хмыкнул, небрежно положил баночку на плитки возле своей одежды и вновь взялся за пленника. Пришлось переступить ногами и выбраться из брюк. Ючон не знал, что ему вообще делать и как. Всё-таки рядом с ним не просто какой-то парень ванну себе спокойно принимал, а стоял конкретный Фиано, воспринимающий его как вполне себе сексуальный объект.
― Так и будешь трястись?
― Я не трясусь.
― Я вижу.
― Просто… Это сложно.
― Нет ничего сложного. Здесь все братья, просто всегда есть один, который особенно дорог. Вот и всё.
― Особенно дорог? ― повторил Ючон до того, как Чанмин лишил его возможности вновь что-либо сказать. Оставалось лишь таять в поцелуях и чувствовать лёгкие прикосновения ладоней. Потом в ход пошло то самое масло ― подарок Джеджуна. Наследник просто наносил его на ладони и гладил Ючона прямо в воде. Чарующий запах всё равно ощущался отчётливо, а кожа реагировала на прикосновения острее, чем обычно. Других изменений Ючон не заметил.
― А разве в воде не смоется? ― озадаченно спросил он, когда Чанмин вновь нанёс масло на ладони.
― Смоется, но эффект останется. Тебе хватит на пару дней. ― Не отпуская его взгляд, Фиано притянул его к себе и провёл ладонями по спине, ниже. Ючон вздрогнул, почувствовав смелое прикосновение к ягодицам. Пальцы уверенно тронули кожу, скользнули внутрь, заставив опять вздрогнуть всем телом и невольно прижаться к Чанмину сильнее, чтобы избежать более ощутимого проникновения. Не помогло. Наследник едва заметно улыбнулся и погладил там мизинцем, чуть надавил и позволил кончику пальца оказаться внутри. Ючон закусил губу и зажмурился, постаравшись расслабиться настолько, насколько это вообще было возможно. Чанмин коварно этим воспользовался и втолкнул почти весь палец. Получилось легко то ли за счёт масла, то ли за счёт ещё чего-нибудь. Ючон не испытывал желания размышлять на эту тему, просто попытался как-то прекратить безобразие. Как ни странно, Чанмин не настаивал на продолжении. Он послушно убрал руку и продолжил гладить ладонями спину. Зато вот с поцелуями он по-прежнему был настойчивым и неутомимым.
