— Не ори на меня, смертный, — резко отчеканил Кай с той самой интонацией, которую уже использовал при их первой встрече. Подавляющая властность в его голосе мгновенно пришибла Чанёля, отбив всякую охоту продолжать разговор. Он невольно сел ровно, вцепился в руль, сосредоточившись на дороге, и испытал чувство близкое к благоговейному трепету, словно в присутствии самого настоящего императора со всеми атрибутами власти. Оклемался через пару минут и подумал, что в самом деле перегнул палку. Чёрт его знает, сколько лет Каю, но наверняка не сотня и даже не две. И Кай отличался от обычного человека, пусть и выглядел ровесником Чанёля.

— Так значит, три года ты демонстрировал свои серьёзные намерения, а потом? — негромко спросил он уже на портовой магистрали.

Кай долго не отвечал, глядя в окно, но всё же соизволил снизойти.

— Потом я связал себя с ним Узами. И узнал правду.

— И что?

— Он искал меня полгода. Потом… я поверил ему ещё раз. — Кай вздохнул, откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. — Да и выбора особого у меня не было — мне нужна была кровь. Я много раз верил ему. Но каждый раз это заканчивалось всё тем же. Пока он не поймал меня и не решил пробить сердце осиновым колом. Вот тогда с меня хватило.

— Это было год назад? — предположил Чанёль. Кай промолчал, да ответ и не требовался. И Чанёль вцепился пальцами в руль с силой, попытавшись представить себе это. Не получалось. Даже если знать, что Кай не умрёт от такого, но и тогда… Насколько же ему было больно?

— Послушай, а как же ты три года обходился без крови? И до этого? Ты ведь говорил, что твой Сосуд бессмертен, да? Что же тогда случалось с остальными? Или этот китаец был твоим первым Сосудом?

Кай сполз по спинке сиденья вниз, улёгся и покопошился немного, потом глухо ответил:

— Сосуд бессмертен, пока Узы нерушимы, а я жив. У меня были Сосуды и до этого. Но…

— Всё не так просто, ага. А подробнее?

— Помнишь, я говорил про отданную по доброй воле кровь? И про Грааль?

— Ну?

— Прощение и очищение. Это связано с бессмертием. Такие, как я, живут гораздо дольше людей. Попробуй представить сто лет жизни. Двести. Больше. Попробуй представить… Знаешь, один человек мне однажды сказал, что стоит прожить на свете тридцать пять лет, чтобы захотелось умереть и начать всё сначала. Потому что ничего нового уже не остаётся. Только усталость. Всего тридцать пять. А если десять раз по тридцать пять? Зная, что никогда начать заново ты уже не сможешь. Это… не так, как у людей. Не знаю, насколько это тяжело для обычных людей, но мой первый Сосуд попросил освобождения от Уз спустя три сотни лет. Не потому, что я перестал для него что-то значить. И не потому, что он хотел меня оставить. А потому, что у него не осталось желания жить, наверное. Он угасал сам по себе — без желаний и стремлений. И мне пришлось отпустить его. Нельзя было смотреть спокойно, как он мучился. Разрушать Узы тяжело, но иногда нужно. И после разрушения Уз остаётся запас крови. Чем дольше Сосуд пробыл рядом, тем больше запас. Обычно запаса хватает, чтобы найти новый Сосуд. Из моих Сосудов дольше всего продержалась Исабель, женщина.

— И… сколько? — затаив дыхание, спросил Чанёль.

— Почти шесть столетий.

Чанёль прикинул, что Каю при таком раскладе точно не меньше тысячи лет. Чудно сохранился, однако.

— А почему ты не разрушишь Узы с этим китайцем? Раз — и свобода. И хоть какой-то запас крови.

— Потому что разрушить Узы я могу только по его просьбе. Или же связать себя Узами с кем-то ещё. В первом случае он умрёт. Во втором случае — просто станет обычным, как раньше, потеряет Дар всего лишь.

— Ну так свяжи себя с кем-то другим, чего мучиться?

— Всё не так просто.

— Ну да, ну да… И как я мог забыть? В чём сложность-то?

— В том, что человек должен искренне этого хотеть. И любить. Иначе связать Узами не выйдет. Как ты сказал, это хуже брака. К тому же… где один, там и два.

— То есть, ты уже не веришь людям?

— Считаешь, у меня нет повода? — долетел тихий смешок с заднего сиденья. — Мне до этого ни разу сердце колом не пробивали. И в меня не стреляли. И… много всего не делали. Ещё раз не особенно и хочется, пусть даже я от этого и не умру. Но это… больно. Раньше я считал, что не боюсь боли. Но мне доказали, как сильно я ошибался.

Чанёль свернул к ровным рядам контейнеров в порту, выехал к полосатому ограждению и медленно поехал вдоль, высматривая удобное место для стоянки. Правда, думал он о Кае и Узах.

— А разве никогда не было такого, чтобы у подобного тебе был один Сосуд навсегда?

— Было. Очень давно. Это уже из разряда легенд и сказок, предназначений и прочей ерунды. Наставники говорили, что чем больше становится людей, тем невероятнее найти свой Грааль. Забудь. Вон туда надо. Катер «Лунная дорога».

Чанёль послушно притормозил рядом с пришвартованным катером и остался в машине. Кая не было минут пятнадцать, а потом он забрался в салон с небольшой коробкой в руках.

— И что тут?

— Вот… — Кай открыл коробку и позволил Чанёлю сунуть нос внутрь. Среди белых пенопластовых горошин Чанёль нашёл несколько хрупких статуэток. Или не хрупких. Он никогда не видел ничего подобного и не представлял, из чего эти статуэтки сделаны. На первый взгляд они казались стеклянными, но стоило взять их в руки, чтобы ощутить необъяснимое тепло и услышать едва уловимую мелодию. У каждой статуэтки — своя мелодия и разная степень тепла.

Чанёль выудил из пенопластовых шариков фигурку чёрной пантеры. Она была такой же горячей, как Кай. И звучала низкими нотами, словно музыкальное тихое рычание или мурчание.

— Это…

— Их делал мой брат. Когда мы возвращались на Восток, они остались в Южной Америке. Потом их несколько раз продавали и покупали. Только недавно удалось найти и собрать все вместе.

— Из чего это? Точно не стекло. И она горячая.

— Из нитей ци, энергии модели, так сказать.

— Э… Это как?

— Не спрашивай. Откуда мне знать? Я так не умею.

— Значит, это вот твоя? — Чанёль даже обнюхал фигурку пантеры и убедился, что она пахнет так же, как Кай. То есть, тот самый почти неуловимый флёр, что сопровождал Кая, усилился.

— Моя. Правда, я тогда был совсем мелким и ещё не обзавёлся своим первым Сосудом.

Это тоже верно — Чанёль улавливал в фигурке нечто озорное, весёлое и шкодливое.

— Небось, тот ещё сорвиголова был.

— Ну… — Кай немного смутился. — В общем-то, да, хотя… Осторожно!

Чанёль не успел ничего сообразить, только прижать фигурку к груди, когда Кай вцепился в его плечо. А в следующий миг они оказались на крыше контейнера. Такси Чанёля у них на глазах смяло и скомкало, как картонку, и этот огромный ком полетел в воду, перевалив через ограждение.

========== - 6 - ==========

Комментарий к - 6 -

Добрый вечер, котики :)

Бета несёт вам продолжение этой истории :)

- 6 -

Объяснения Чанёлю не требовались, он и так прекрасно понял, по чьей воле его такси приказало долго жить. Он рассеянно сунул пантеру в карман и… Кай вдруг рванулся к нему опять, цепко ухватил за запястье — и понеслось. Чанёлю стало дурно от мелькания пейзажей перед глазами. Портовых.

— Стой… Почему порт?

— Не могу уйти за пределы. Пока что, — отрывисто выдохнул заметно посеревший Кай. — Надо подождать, пока он устанет.

Чанёль вежливо промолчал о том, что ждать, пока устанет Кай, уже не нужно. Видимо, ему приходилось больше сил прикладывать для телепортации — из-за Чанёля.

И они снова переместились, правда, на сей раз, когда они коснулись ногами земли, на них обрушился сильный удар чем-то невидимым, и их раскидало в стороны, как котят.

Чанёль влетел в стенку контейнера и сполз по ней на асфальт. Каю повезло меньше — его швырнуло к покорёженному бортику. Металлический обломок впился ему в спину, прошил бок и торчал теперь на ладонь выше правого бедра. С острого кончика вниз срывались густые тёмные капли. С тихим скрипом обломок вдруг расплющился на конце так, что Кай теперь не мог сдвинуться с места. Чтобы сдвинуться с места, ему требовалось буквально разодрать обломком собственное тело.