– Подгузники прибудут в три. Powerpoint в режиме ожидания. Круассаны, маффины и фрукты уже на столе переговоров.

– Иззи, сколько… – я делаю шаг в сторону и пристально смотрю на нее.

– Я вешу? Килограмма… – она задумывается, – пятьдесят четыре. Ты уверена, что это приличный вопрос?

– Нет, я хотела узнать, сколько тебе лет.

– А-а-а. Двадцать четыре.

– Ты живешь в центре?

Она кивает.

– У тебя есть молодой человек?

– Хочешь меня с кем-нибудь познакомить? Только не обижайся, Уилла, но я видела почти всех друзей Шона на «Фейсбуке» и не особо впечатлилась.

– Он у тебя в друзьях?

– У меня две тысячи триста друзей, – она пожимает плечами. – Шон… сам-то он, конечно, ничего такой. Как… не знаю, – она обводит взглядом мою криво сидящую юбку и шелковую блузку, которую не мешало бы погладить. – Да, он шикарный. Чем он сейчас занимается?

– Он программист.

– Ого! Как Марк Цукерберг? Шон, конечно, куда круче Цукерберга, но Цукерберг придумал «Фейсбук», так что, может, я и дала бы ему шанс. Но друзья Шона… они похожи на Цукерберга, только не придумали «Фейсбук». Так что никаких свиданий, спасибо.

– Хорошо-о-о. Да, Шон классный, – говорю я, не уверенная, стоит ли считать удачным ее сомнительный комплимент. – Скажи, а ты была в новом баре на Сикстин-стрит? Про него еще писали в «ТаймАут»? – вообще-то я только потому и знала про этот бар, что на прошлой неделе листала «ТаймАут» в очереди к гинекологу.

– Ты про «Виноград»? Конечно, несколько месяцев назад.

– Разве его не на прошлой неделе открыли?

– А я по особому приглашению.

– А, ну да.

Я молчу и смотрю на нее пристально, внимательно. Она легко двигается, обутая в байкерские ботинки. Она молода, она красива, она, наверное, никогда не задумывалась о судьбе, и совпадениях, и разочарованиях, и чеке из бара, найденном в кошельке мужа, который якобы отправился играть в компьютерные игры с другими молодыми интернет-гениями (по меньшей мере четверо из них попали в «Топ-сорок: кому под сорок» журнала «Программист». Трое из них были тощие и лысые, но это не важно). Иззи пока еще не беспокоит матка, усыхающая, как чернослив, и текучесть вагинальной жидкости, и максимальная температура во время овуляции, и потеря интереса к сексу оттого, что он, кажется, стал восприниматься лишь как попытки зачать. («Секс – отличный пример моей теории», – сказал бы мой отец. Если вы совокупились бы не в ту ночь и не в тот момент, то в результате получился бы совершенно другой ребенок! Он заявил бы это с таким важным видом, как будто ни один родитель никогда об этом не задумывался. О том, что если бы жена не взгромоздилась на мужа, который почти уснул под кулинарное шоу, рассчитанное на женщин, но в глубине души им любимое, и не настояла бы, что это самый подходящий момент для зачатия, то вместо их рослого мальчика получилась бы совсем не такая рослая девочка. Или близнецы. Или выкидыш. Или еще одна неудачная попытка вызвать вторую полоску. Кто скажет? Конечно, мой отец, если вы его спросите.)

– Иззи, как ты думаешь, что женатому мужчине тридцати шести лет делать в «Винограде»?

– Выпивать? – Она смотрит на часы за моей спиной. – Еще двенадцать минут, и приедут подгузники.

– Выпивать. Ну да, конечно. Наверное, они после игры пошли выпить.

– Ну, может, еще баб снимать, – продолжает она между делом, просматривая сайт Gilt.com, не задумываясь о разрушительном действии своих слов, не вдаваясь в смысл сказанного. – Хотя эти парни, конечно, никуда не годятся. Я бы в жизни с таким не замутила. Но – не говори никому – моя подруга Кэндис докатилась. На прошлой неделе переспала с кем-то из приятелей Голдмана, а потом он ей рассказал про жену.

– Хм… спасибо, – отвечаю я на это. – Ты мне очень помогла. – Я допиваю латте и направляюсь к своему кабинету.

– Ой, смотри-ка, Уилла! Только я об этом подумала, как мне прислали приглашение. Вчера же вторник был? По вторникам у них женщинам скидки. Они хотят, чтоб я пришла, так что, если соберешься со мной на следующей неделе, буду только за!

Я стою в дверном проеме кабинета. Конечно, ей прислали приглашение. Конечно, вчера женщинам были скидки. Конечно, Шон пошел туда не выпивать с друзьями после игры. Совпадений не бывает. Ненавижу, когда отец прав.

Шон встречает меня – впервые за почти две недели, – когда я приползаю домой с эпического семичасового совещания, где, к неудовольствию заказчиков, сделала мрачный вывод, что подгузники для взрослых эротичными сделать невозможно.

– Привет! Рада, что ты дома, – говорю я.

Шон отхлебывает большой глоток пива и выдвигает вперед подбородок – в знак приветствия.

– Привет, – отвечает он. – Блин, я так устал сегодня.

Когда мы только начали жить вместе, мы каждый вечер шли в минимаркет за углом, или в китайскую забегаловку в конце улицы, или в дешевый ресторанчик в соседнем районе. Мы все думали и думали, что заказать, пока наконец не решили заказывать блюда, которые можно разделить на двоих. Мы делали так каждые выходные – ни одного не пропустили! – мы всегда сидели бок о бок на диванчике или жались друг к другу за крошечным столиком у стены, мы были новенькими, сияющими, немного важными от осознания значимости нашей совместной жизни – и люди вокруг нас улыбались, заражаясь нашей эйфорией. Люси, кассирша в китайском ресторанчике, бывало, подкладывала нам яичный ролл за счет заведения, говоря при этом: «Вы такие счастливые. Я такая счастливая».

Но понемногу эйфория сходила на нет, и проводить пять вечеров в неделю в ресторанчике в соседнем квартале стало нерационально. Карьера Шона пошла вверх, за этим последовало неизбежное самодовольство; мы уже не пытались впечатлить друг друга поцелуями длиной в двадцать минут, чтобы заработать лишний яичный ролл; секс стал скучным, потому что важнее всего теперь было рассчитать дни овуляции. Ну вот мы и достигли апогея: я прихожу домой с работы, а он выдвигает мне навстречу подбородок, крепче сжимает стакан с пивом и говорит «привет».

Это естественное течение вещей, сказал бы мой отец. Нельзя же всегда быть такими чокнутыми (в переносном смысле, но и в прямом тоже). Наши мозги устроены иначе, добавил бы он. Подумаешь, выбираемся поужинать всего два раза в неделю. Ничего страшного нет. Ну, во всяком случае, не было до «Винограда».