— Но я на самом деле споткнулась, — настаивала Ди, пытаясь встать на ноги. — Я чувствую себя нормально. Правда.

Она по-прежнему не смотрела на Осея.

Мистер Брабант и мисс Лоуд переглянулись.

— Хорошо, — сказал мистер Брабант. — Ступай в медкабинет, пусть медсестра тебя осмотрит и приложит лед к месту ушиба. Ты, Мими, пойдешь с ней. Поможешь ей. И приведи в порядок ей волосы. А то ее мама будет сердиться.

Осей упорно смотрел под ноги, он даже не взглянул девочкам вслед, когда они шли. Он не смел поднять глаза. От того, что Ди стала его выгораживать, настроение у него не улучшилось, а только ухудшилось. Гнев не рассеялся, а спрессовался в комок и комом стоял в горле. Но теперь Осей злился не столько на нее, сколько на себя. Он толкнул девочку. Это недопустимо. Его мама придет в ужас, она даже не будет кричать и плакать, она просто отвернется от него. Даже Сиси, несмотря на свой праведный гнев против белых, осудит поступок Осея.

Он чувствовал, как две пары учительских глаз смотрят на него, пока он стоит с опущенной головой и ожидает приговора.

— Мне приходилось иметь дело с такими, как ты. Ты, парень, намерен стать источником проблем для этой школы? — негромко сказал мистер Брабант.

— Нет, сэр. — Его рот произнес эти слова, повинуясь рефлексу.

— Имей в виду, в нашей школе такое поведение не одобряется.

— Да, сэр.

— Тебе повезло, попалась девочка, которая так хорошо относится к тебе, что готова врать ради твоего спасения. Бог только знает, почему.

Осей разглядывал асфальт — причину многих разбитых коленок. Осей не понимал, почему школьные дворы не засаживают травой, она куда более безобидная.

— Я и не ожидал ничего другого от чер… — Мистер Брабант взглянул на мисс Лоуд. — От тебя. Так что я не слишком удивляюсь. Но если сегодня еще что-нибудь произойдет, а ты просто окажешься поблизости… Директор тебя исключит, даже если хорошая девочка встанет на твою защиту. Ты меня понял?

Осей сжал челюсти так сильно, что подумал — зубы хрустнут, и через мгновение кивнул.

— Так. — Мистер Брабант повысил голос. — А вы все, чего рты поразевали? Почему не строитесь? Шагом марш в строй! Я считаю до десяти, если не построитесь — приму дисциплинарные меры!

Ученики поспешили к школе, учителя шли неспешно. Осей плелся за ними по пятам, бежать впереди, чтобы встать в строй, было так унизительно, что он не вынес бы этого, пусть лучше накажут.

— Ричард, я… — Мисс Лоуд запнулась.

— Чего еще? — рявкнул мистер Брабант, словно обращался к ученику. — Простите, Диана. Что вы хотели сказать?

— Ну, я… я думаю, может, мы были слишком суровы с ним.

— Суровы? Он сбил девочку с ног!

— Да, но… ему ведь очень нелегко, он совсем один в школе…

— Жизнь вообще дело нелегкое. А ему, если уж на то пошло, все достанется даже слишком легко. Когда вырастет, он благодаря позитивным действиям[34] сразу получит хорошую работу. Хорошую работу, которая могла бы достаться человеку более квалифицированному.

— А может, это случилось из-за… Впрочем, не важно. — Мисс Лоуд вздохнула. — Боже, какой ужасный день сегодня! Сначала Каспер, теперь это. Может, они съели чего-нибудь за обедом?

— Вы сами знаете, в чем причина, — мрачно ответил мистер Брабант. — Эта школа не готова принять чернокожего ученика.

— Боюсь, что так.

— И день еще не закончился. Вы знаете поговорку: беда не приходит одна.

Головная боль прошла без следа, и действительность предстала перед Мими отчетливо, как в фокусе. Словно она приложила к глазам бинокль и крутила, крутила колесико, пока не настроила резкость, и теперь ясно видела то, что раньше расплывалось в тумане.

Может, это потому, что Иэн оставил ее в покое. После того понедельничного утра, когда возле флагштока она согласилась встречаться с ним, Мими ощущала над собой постоянный контроль, который душил ее, как тяжелое одеяло, придавившее сверху.

Даже не глядя на нее, Иэн умудрялся держать ее под колпаком — то ли с помощью своего приятеля Рода, который кружил вокруг нее и шпионил, то ли с помощью загадочного механизма, благодаря которому двор вращался вокруг Иэна: школьники ходили за Иэном или обходили его, но в любом случае Иэн находился в центре. Ненадолго в этот эпицентр вместе с Иэном затянуло и Мими, и это место оказалось таким чуждым ей, что она все эти дни с трудом могла существовать — как ученица, как подружка Иэна и как подруга Ди. Купить свободу ценой пенала с клубничками — такая плата не казалась ей чрезмерной, когда во время игры в кикбол возникло чувство, что наконец-то она избавилась от слежки. Внимание Иэна переключилось на других, и Мими снова могла вздохнуть полной грудью, закрыть глаза и ощутить себя на своем собственном месте, в стороне от недремлющего ока.

Однако Мими чувствовала себя виноватой: интуиция подсказывала ей, что ничего хорошего не выйдет из того, что Иэн завладел розовым пеналом — а с ним и адресом, и телефоном Осея. Она жалела, что не сообразила вытащить записку перед тем, как отдала пенал. Больше всего она чувствовала себя виноватой из-за того, что предала Ди, отдав Иэну вещь, которой подруга дорожила. Это измена, как ни крути.

Мими вздохнула. По крайней мере, теперь я хоть чем-то помогаю Ди, — думала Мими, пока по лестнице вела подругу за руку к медсестре.

Кабинет мисс Монтано на втором этаже был маленький, как шкаф, к нему примыкал туалет, в кабинете постоянно работал радиоприемник, настроенный на WPGC, местную станцию из списка топ-40. Все они не раз посещали мисс Монтано то с порезами, то с заболевшими животами или с подскочившей температурой. Головные боли делали Мими завсегдатаем этого кабинета. Из приоткрытой двери доносились звуки «Band on the Run», которую передавали по радио, чьи-то всхлипывания и увещевания медсестры: «Перестань, ты же не маленький».

В коридоре стояли в ряд стулья, Мими с Ди сели и стали дожидаться своей очереди. Напротив на стене висели плакаты. Они напоминали, что нужно мыть руки после туалета. Учили, как вывести вшей. Описывали симптомы ветряной оспы, свинки и кори. Рассказывали про прививки от туберкулеза, оспы, полиомиелита. Даже просто находиться рядом с этой взрослой информацией было жутковато. Взрослые умеют превратить мир в такое место, где человеку страшно. На секунду Мими захотелось, чтобы мама оказалась рядом и разделила с ней бремя страхов.

Всхлипывания стали громче. Наверное, кто-то из младшеклассников, класс второй или третий. Содрал коленку, мисс Монтано смазывает ее йодом, — предположила Мими. Мими так часто сиживала возле медкабинета, что не раз слышала все это.

Ди откинулась на спинку стула, закрыла глаза. Мими хотелось спросить, как она себя чувствует, вообще-то ей о многом хотелось спросить и рассказать. Но она знала по опыту своих головных болей, что приставать с разговорами в такие минуты не следует. Лучше помочь делом.

— Схожу за водой. Хочешь?

— Да, пожалуйста.

Мими вытащила из диспенсера на стене два бумажных стаканчика с напечатанными загадками и пошла в конец коридора к фонтанчику с водой. Когда она вернулась, по радио передавали «Reeling in the Years», а Ди плакала. Мими села рядом и протянула ей стаканчик:

— Попей.

Ди выпила воду залпом и смяла свой стаканчик, даже не прочитав загадку. Мими отпивала по глотку и читала шутку, напечатанную сбоку на стаканчике: «Что происходит с зеркалом, когда ты шутишь? Оно лопается со смеху». Вечно шутки у них несмешные.

— Ну, вот что, — сказала Мими. — Давай я заплету тебе косы. Одну или две?

— Одну.

— Французскую?

— Французскую. Нет — обычную. Сделай попроще.

— Повернись.

Ди повернулась задом к Мими, которая села на стуле боком и перекинула волосы подруги через плечи на спину. Она пальцами разбирала и расчесывала густые светлые пряди. Мими редко видела волосы Ди распущенными. Жаль было снова стягивать их в косу. Однако они явно беспокоили взрослых.