— Я должен был дать шанс новенькому, — объяснил Иэн. — Сейчас я понимаю, что зря, особенно после того, как из-за его удара оборвалась игра.

— Ну, так мог бы выбрать и его, и меня.

— Да, но тогда команды получились бы неравные. Понимаешь, ты сильный игрок, это точно. Стоит только взглянуть на твой удар, чтобы все понять, и перебежки ты выигрываешь, так ведь?

Род кивнул.

— Ну, вот. Если бы новенький тоже оказался хорошим игроком, у нас бы получилась слишком сильная команда, а тогда играть неинтересно. Я просто хотел уравнять силы.

Род нахмурил лоб, пытаясь осмыслить этот витиеватый комплимент, однако был польщен похвалой.

— Иди в строй, — скомандовал Иэн. — Я тоже скоро буду.

Род кивнул, бросил мяч перед собой и, пиная его, повел к шеренгам школьников. Он преследовал мяч самозабвенно и радостно, как собака добычу. Если бы все было так просто, думал Иэн. Он остался, стоял под деревьями, смотрел, как школьники расходятся по своим учителям. Ему нужно было побыть одному, чтобы собраться с мыслями.

В ту минуту, когда чернокожий мальчик появился во дворе, Иэна словно тряхнуло. Что-то похожее, наверное, чувствуют люди во время землетрясения: земля уходит из-под ног, становится ненадежной. Школьники весь год — а по сути, все семь лет школы — жили, поделенные на устоявшиеся группы, в каждой группе — своя иерархия и свой лидер, у лидера своя свита. Жизнь гладко катилась по накатанным рельсам — пока не появился один такой и все пустил под откос. Один мощный удар по мячу, одно прикосновение к щеке девочки, и порядок нарушен. Иэн сверлил взглядом Оу, который стоял в своей шеренге. Буквально на глазах у Иэна происходит перегруппировка сил, возникает новый лидер — едва заметное движение, когда ребята тянутся к Оу, словно к источнику света, как подсолнухи к солнцу. На глазах у Иэна Каспер подошел к Оу и завел с ним разговор. Он показывал рукой в сторону забора, явно обсуждал удар Осея, и они кивали друг другу. В голове не укладывается: новенький завоевал уважение самого популярного мальчика в школе, ходит с самой популярной девочкой, смеется с собственной подружкой самого Иэна — а ведь еще и обед не начался.

«Популярный» — не то слово, которое применимо к Иэну. С ним никто не болтал и не смеялся. Давно уж такого не случалось. Он сам толком не понимал, как это произошло, как он превратился в человека, которого боятся, но не уважают. Он ничего такого не планировал, просто когда он перешел в четвертый класс, а его брат перешел на следующую ступень, то к Иэну по наследству от брата перешли во дворе все властные полномочия, которые никто не оспаривал. Они сопровождались рядом привилегий: получение денег, выданных школьникам на завтрак, право в любой момент занять не доступный взглядам учителей закуток у входа в спортзал, по умолчанию роль капитана команды, когда играли в кикбол и софтбол, а также личный ординарец Род, хотя Иэн прекрасно обошелся бы и без этого придурка в качестве подручного.

Раздался свисток, и Иэн поднял глаза, понимая, что свистят по его душу. Школьники стройными рядами входили в школу, и мисс Лоуд махала ему рукой, подзывая. Даже учителя немного побаивались Иэна, вот и мисс Лоуд не накажет его за эту задержку, разве что пожалуется потом в учительской. Однажды он притаился за дверью и слышал разговор между учителями. Одна сказала: «Иэн ведь последний из семейки Мэрфи, да? Там не подрастает какая-нибудь сестричка? Боюсь, что не выдержу еще одного Мэрфи после Иэна и его братьев. Я полностью рассчиталась с этой семейкой». Другая ответила: «Ничего, в седьмом классе ему покажут, что почем. Мелкая рыбешка в большом пруду — это про него». И они засмеялись. За этот смех Иэн поцарапал потом обеим автомобили.

Братья, насколько Иэн мог судить, были крупной рыбой. Брат, который учился классом старше, курил и, по его словам, занимался делом со своей девчонкой.

Прежде чем встать в конец своей шеренги перед входом в школу, Иэн сделал сознательное усилие, чтобы разжать челюсти и кулаки.

Проходя мимо класса мистера Брабанта, он заглянул через дверь. Оу сидел за своей партой и глядел в листок бумаги. Стоя у него за спиной, Ди протягивала листок Касперу, который улыбался ей, и улыбка его выражала, как всегда, симпатию. Человек со стороны мог бы принять их за парочку. А чернокожий мальчик ничего этого не видел.

Иэн ухмыльнулся и поспешил догнать своих одноклассников. Теперь он знал, что ему делать.

У фонтанчика с водой остановилась четвероклассница и наклонилась, чтобы попить. Проще простого толкануть ее, чтобы ударилась о бортик и разбила губы в кровь, Иэн много раз поступал так. Но, довольный планом, который родился в голове, Иэн сделался великодушным и прошел мимо, не задев ее. При виде его девочка поскорей отскочила от фонтанчика.

К тому моменту, когда прозвенел звонок на обед, напряжение, которое нарастало все утро, достигло пика. На уроке письма в голове у Мими пульсировала кровь, а вспышки света, которые мелькали в уголках глаз, постепенно слились в сплошную пелену перед глазами. Когда урок о непроизносимых согласных приближался к концу, она уже с трудом различала доску, с которой переписывала слова, чтобы дома выучить их правописание, — а слова мисс Лоуд специально выбрала из Шекспира, для установления межпредметных связей:

abhor, monkey,

chaos, sword,

gnaw, subtle,

honest, tongue,

knave, wretch.

— Похоже, у мисс Лоуд было хорошее настроение, когда она их выбирала, — прошептала Дженнифер своей соседке. — Они даже не очень сложные. А некоторые мы вообще не используем. Что такое knave, например?

— Плут, — ответила Мими. Они с Ди не так давно смотрели по телевизору «Ромео и Джульетту» и слышали это слово. Мими просто влюбилась в Ромео.

— А кто такой Шекспир, она сказала?

— Ты сама знаешь! Он написал «Сон в летнюю ночь»!

Оба шестых класса ставили к концу года спектакль по этой пьесе. Мими играла эльфа. Она потрясла головой, хотя знала, что это не разгонит пелену.

— Можешь продиктовать мне слова с доски?

Дженнифер с сочувствием посмотрела на нее:

— Снова голова болит?

— Да.

Мими особо никому не рассказывала про головные боли, которые мучили ее последние шесть месяцев, чтобы не дразнили, но от Дженнифер сложно скрыть правду, и та, казалось, сочувствовала Мими. Она прикрывала Мими, особенно когда та выбегала из класса. «Критические дни», шептала она мисс Лоуд, которая смущенно кивала. Месячные были важной темой в шестом классе, хотя многие девочки только ждали их наступления. По возможности извлекали пользу из смущения учителей. Но ложь Дженнифер была гораздо ближе к истине, чем она подозревала, потому что у Мими головные боли начинались перед приходом месячных. Мама сказала ей, что это признак взросления, но Мими не поверила.

Сегодня она не хотела уходить с урока, надеялась дотерпеть до звонка. И записывая слова из домашнего задания под диктовку Дженнифер, она старалась не обращать внимания на тиски, которые сжимали голову, и на красные огни, которые мелькали перед глазами, и вот, наконец, прозвенел звонок на обед. Но и тогда Мими не бросилась стремглав из класса, а вышла вместе со всеми. Она уже хотела спуститься на первый этаж в женский туалет, как чья-то рука впилась ей в плечо. Иэн. Ей сразу стало хуже, буквально в тот же миг.