К великой его радости, в туалете никого не было, но он на всякий случай воспользовался кабинкой, а не писсуаром, чтобы избежать любопытных взглядов, если кто-то войдет, — все пытаются определить, какого размера и цвета его инструмент.
Войти во двор второй раз было труднее, чем в первый, когда ему помогал элемент неожиданности. Теперь, шагая по школьному коридору во двор, Осей понимал, что его уже ждут, всем не терпится посмотреть, как он будет себя вести, и показать ему, что он не такой, как они.
Совсем другое чувство он испытывал, когда каждое лето с семьей прилетал в аэропорт Аккры и попадал из самолета в такую жару, что голова сразу покрывалась потом. Если отбросить хаос из машин и людей, гудение вездесущих сирен, свист водителей такси, которые привлекают таким способом внимание клиентов, резкие подъемы и понижения голосов, визг и крик толпы, которая не скрывает своих эмоций, Осей испытывал глубокое и особенное чувство: легкость от того, что оказался среди своих. Кругом такие же люди, как ты сам, которые не таращат на тебя глаза и не отпускают замечаний насчет цвета твоей кожи. Конечно, чуть погодя они начнут оценивать тебя — так уж устроены люди, что не могут не сравнивать — но по другим признакам: одежда, деньги, как учишься в школе, чем занимается твой отец, как разговариваешь, куда ездишь в отпуск или какая у тебя прическа. Но это самое первое, непосредственное ощущение причастности к своим — и внутреннего единения с теми, кто одного с тобой цвета кожи, — это было ощущение, с которого начиналось для Осея каждое лето и которого ему не хватало весь год.
Осей стоял во дворе и наблюдал, как голубые глаза берут его под прицел, разговоры затихают, воздух становится как бы прозрачнее, и он оказывается в центре всеобщего внимания.
Часто бывало, что его выручал спорт. Осей гораздо увереннее обращался с мячом и битой, чем с таблицей глагольных времен, математическими тестами или историческими датами. Спорт — тот язык, которым он владел свободно, потому что его не требовалось осваивать заново с каждым новым переездом. Конечно, у крикета и софтбола есть свои особенности, но ударять битой, ловить мяч, быстро бегать — эти умения легко приспособить к любой игре.
Мальчики шестых классов собрались в конце двора, чтобы поиграть в кикбол. Осей понимал, что самое лучшее — присоединиться к ним, вообще участвовать — более безопасный вариант поведения, чем стоять в стороне. Он научился играть в футбол в Гане и в Италии, в крикет в Лондоне, в софтбол и баскетбол в Нью-Йорке. Кикбол похож на софтбол или на английскую лапту[21], в нем есть базы[22], перебежки, аутфилдеры[23] и питчер, он подает тебе красный резиновый мяч размером с баскетбольный, а ты пинаешь его и бежишь. Трудно воспринимать надувной мяч всерьез, и удары по нему выглядят немного по-дурацки. Но играть весело, и не требуется особой ловкости, чтобы бить по мячу или ловить его. Каждому выпадает шанс проявить себя. В Америке даже девочки играют в кикбол, а вот в Италии и в Англии Осей ни разу не видел, чтобы девочки играли в футбол.
За свою сноровку в игре он не волновался, трудность в том, чтобы пережить отбор в команду — как будто предстоит пройти через ледяной душ перед тем, как нырнуть в теплый бассейн. Как новенького, его выберут в последнюю очередь, потому что его ценность как игрока неизвестна и группы поддержки у него нет. Это всегда очень унизительно — стоять, пока капитаны отбирают мальчиков в команду, шеренга по обе стороны редеет, и ты остаешься один вместе с двумя-тремя самыми хилыми, болезненными и необщительными ребятами. Чернокожий. Обычно при этом он смотрел вдаль, чтобы не перехватывать злорадных или — что еще хуже — жалостливых взглядов. Если капитаны попадались не вредные, они не тянули время, а быстро распределяли эти людские отбросы между собой. Бывало, однако, что капитан не спеша раздумывал, кого забраковать, и посмеивался, и перебрасывался обидными шуточками со своей командой, а Осей стоял, сжимая кулаки, и вспоминал слова матери: «Никакого насилия, сын. Кулаки это не способ». Материнскому совету он следовал не всегда.
Осей встал с краю, обреченный ждать окончания игры вместе с другими неудачниками. По крайней мере, сегодня было чем порадовать устремленный вдаль взгляд: Ди сидела с подружками на пиратском корабле и улыбалась ему.
Он улыбался ей в ответ, когда его толкнули в бок.
— Эй, ты. Иэн зовет тебя, — сказал толстый мальчик, стоявший рядом.
Осей обернулся, удивленный. Оба капитана, Каспер и Иэн, набрали свои команды и готовились начать второй раунд. Иэн — тот самый мальчик, который заговорил с Оу перед уроками. Глаза у него были серые, как асфальт, и непроницаемые, так что его трудно было раскусить. Осей прекрасно знал этот прием «задраивания» глаз и не раз им пользовался для самозащиты. Вот и сейчас воспользовался.
— Слышь, ты, как тебя зовут? — спросил Иэн.
Осей колебался. Ему хотелось ответить: меня назвали в честь королей Асанте[24]. Мое имя значит «благородный». Но ничего подобного он не сказал, хотя гордился своим именем. Именно потому, что гордился, хотел оградить свое имя от шуток и насмешек.
— Зови меня Оу, — ответил он.
— Оу, ты раньше играл в кикбол?
— Да, в Нью-Йорке.
Последовало молчание. Осей замечал, что упоминание Нью-Йорка повергает в трепет жителей других городов, которые считают его огромным и опасным. Он не собирался уточнять, что в Нью-Йорке ходил в тихую частную школу — где, правда, тоже были одни белые, — а не в публичную, где нравы гораздо жестче. Каспер, второй капитан, кивнул в знак уважения. Осею был знаком такой тип людей. Каспер напоминал блондина из «Семьи Партриджей», которого играл Дэвид Кэссиди[25]; у Сиси в комнате несколько лет висел плакат с ним, пока его не сменил Малкольм Икс.
— Ладно, — сказал Иэн и кивком пригласил Осея присоединиться к команде.
— Чё такое вообще происходит? — пробормотал толстый мальчик соседу, пока Осей шел, напрягшись под пристальным взглядом пятнадцати пар глаз.
И только когда Осей подошел к ребятам, Иэн заметил:
— Все чернокожие хорошие спортсмены, верно?
Мальчики присвистнули сквозь зубы и рассмеялись.
Осей не изменился в лице, не ударил Иэна, не ушел прочь. По крайней мере, это был прямой разговор. Осей почти обрадовался, когда скрытая неприязнь вышла наружу. Он может ответить так же прямо.
— Что есть, то есть, — сказал он.
Он собирался выжать из этой игры все, что можно.
Команда Иэна играла в защите. Иэн не назначил позицию, но Оу автоматически отправился в дальнюю часть поля, где активность ниже, понимая, что не следует выпендриваться и претендовать на первую базу или шорт-стоп. Он готов был смиренно прозябать среди высокой травы вместе со слабаками.
Как и в софтболе, в кикболе есть четыре базы, и очко засчитывается, когда игрок команды, играющей в нападении, пробегает по очереди все базы. Если бегущий не добрался до базы, объявляется «аут». Если игрок в «ауте», он должен уйти с поля. Защищающаяся команда может вывести нападающего игрока в «аут» разными способами: если игрок защиты коснулся базы с мячом в руке прежде, чем игрок нападения успел добежать, или если игрок защиты подобрал мяч и бросил его игроку, стоящему на базе, прежде, чем бьющий успел ее коснуться, или если игрок защиты поймал отбитый мяч прежде, чем мяч коснулся земли. После трех аутов защищающаяся и нападающая команды меняются местами. Побеждает та команда, которая набрала больше очков за пробежки.
Первым бил мальчик по имени Род. Он сильной низкой подачей направил мяч между первой и второй базами к неуклюжему аутфилдеру слева от Осея — медлительному мальчику, который принял мяч и пасовал его наугад, не в центр поля, а скорее в сторону Осея. К тому моменту, когда Осей поймал мяч и вбросил, Род уже подбежал ко второй базе. Команда взвыла, Иэн заорал: «Давай же!», но все это не касалось непосредственно Осея. Он-то сделал все, что мог, в этой ситуации.
