Именно такая идеологическая установка стала господствующей у той и, надо признать, немалой части масс-медиа, развязавшей вакханалию вседозволенности в духовном пространстве России, которая приняла не просто разрушительный, а направленно разрушительный характер, в первую очередь и в основном по отношению к национальной и исторической России. Долгожданная свобода, в частности свобода выбора, оказалась сопряженной со скрытым и принципиальным ограничением - господством в средствах массовой информации тех, кто определял свободу этого выбора с вненациональных, а в некоторых случаях и с антинациональных позиций. Так свобода в России превратилась в свободу от России, а не для России и во имя России. Так пространство свободы было превращено в пространство разрушения исторической и национальной России, в пространство свободы от ответственности перед Россией.
Диалектика свободы от России и свободы для и во имя России многое объясняет и в пароксизмах демократии в России, и прежде всего в том, почему ценой за ассимиляцию Россией демократических процедур становилось растворение исторической, культурной и духовной идентичности России, слом основ локальности ее цивилизации. Потому что процессы демократизации России в ряде существенных моментов протекали на странной основе - на основе отрыва идеи демократии от идеи России, которой просто пренебрегли, ибо вознамерились идеей демократии вообще преодолеть идею Великой России. Произошла величайшая мистификация в истории России: из условия и средства возрождения России демократия превратилась в самоцель ее исторического бытия. Но демократией никак нельзя заменить саму Россию.
Демократия, конечно же, ценность, но ценностью является и Россия. Демократия не отменяет национальной и исторической реальности России, ее национально-государственных интересов, не дает оснований для геополитического развала России, не может и не должна стать средством оппозиции национальной и исторической России, средством слома базовых структур ее идентичности, в конце концов, условием и средством тотального разорения и обнищания России. Не слишком ли высокая цена за демократию: деиндустриализация, дегеополитизация, депопуляция, десоциализация, дегуманизация, разгосударствление, дероссиизация России. Однако, увы, демократия стала всем этим в России и именно потому, что вознамерилась стать не частью России, а в качестве нечто такого, что должно было стать вместо нее. Так демократия для России или Россия для демократии или, что еще хуже, демократия вместо России? Какая же это демократия, которая разрушает национальное в истории и историческое в нации, нацию как нацию, Россию как Россию?
А это как раз та самая, которая хочет собой заменить все базовые структуры национальной идентичности в России, которая стремится к тому, чтобы всякий акт идентификации в России был связан и по своей сути определялся только ею, не выходил за пределы абстракций ее бытия. Это та демократия, которая открыла анклавы для манипуляции национальным сознанием России на почве абстракций, в частности, общечеловеческих ценностей, которая все ценности в России попыталась свести к общечеловеческим, идентифицировать с ними все в России и всю Россию. И как закономерный результат всего этого: никому еще в мире общечеловеческие ценности не обходились так дорого, как России, ибо это единственная страна, решившая идентифицировать себя с абстракцией общечеловеческих ценностей, жить ими, а не национальными ценностями в истории, превратив свое бытие в истории в одну из форм исторического суицида.
Мы все время пытаемся приспособить Россию к тому, что ею не является то к мировой революции, то к социальному освобождению всего человечества, то к общечеловеческим ценностям... а задача была и остается другого, но одного и того же порядка - приспособить все, что есть или входит в Россию, к самой России; пора осознать: все, что не является Россией, является утопией в России.
Пора осознать и другое: демократия - это тип отношений между субъектами истории, не важно какими, важно другое, что это не более как только определенный режим отношений между людьми. Поэтому говорить о демократии вообще безотносительно к субъектам истории, конкретности их содержания, по меньшей мере некорректно, а по большому счету говорить не о чем. Соответственно, демократия всегда предикат, а не субъект общественных отношений. Это всего лишь политический режим. Демократические процедуры лишь условие, и при этом крайне необходимое, для возрождения современной России, ибо ее возрождение возможно только в демократических формах, только через наполнение ее исторического бытия демократическим содержанием. Но при всем при этом демократия - это еще не сама Россия и тем более не самоцель ее исторического бытия.
Все гримасы нашей демократии - это следствие того, что ей придали то значение, которым она в действительности не обладает и не может обладать в принципе - значение основ национальной и исторической идентичности России. И это взорвало Россию, базовые структуры ее идентичности - цивилизационные, исторические, геополитические, национальные..., втолкнуло в аксиологический беспредел, хаос ценностей и ценностных ориентаций. В России стало все возможно, включая сюда уничтожение основ бытия самой России. Все ценности, включая сюда и антиценности, оказались равноценными. Но так не бывает, и об этом стоит сказать особо.
Свобода и демократия в России выковывались в борьбе с тоталитаризмом, не только государственным, политическим, но и ментальным, аксиологическим. И это абсолютно нормально, ибо тоталитаризм - это не просто отношения между людьми, но и состояние их души и сознания. Но вместе с тем тоталитаризм был отождествлен не просто с какой-то группой ценностей, но с наличием в их основе иерархии. Всякая иерархичность в системе ценностей автоматически объявлялась тоталитарной. Основным признаком тоталитарности, без особых на то оснований, было признано доминирование одной системы ценностей над другой, одних ценностей над другими, сам факт наличия между ними и в самом основании их бытия иерархичности. Плюрализм ценностей был абсолютизирован и, естественно, доведен до абсурда - до равноценности всех идей, всех истин, всех ценностей, а в ряде случаев и до неизбежного в таких условиях отрицания значимости ценностей вообще. В самом деле, коль скоро они равноценны, то почему они вообще должны иметь ценность.
Так страна была лишена ценностных приоритетов. А их отсутствие - хаос. Люди потеряли основную опору своего бытия - в своем сознании, в том, что есть не только ценности, но и среди них нетленные, превосходящие по своей значимости даже самоценность самого бытия. Нельзя верить во всех Богов, разделять все истины, исповедовать все смыслы, жить всеми ценностями в равной мере и одновременно. Это нереальная ситуация. Такой плюрализм невозможен, а если и возможен, то превращается в хорошо известный плюрализм в голове - шизофрению. В этом смысле и свобода, и демократия в России придали процессам плюрализации общества совершенно невменяемую направленность - на шизофренизацию общества, общественного сознания и всех ментальных структур. Такие процессы плюрализации общества завершаются уже зримыми результатами: люди теряют смыслы своего существования, организующую их бытие систему ценностей, их иерархию, после чего их социальная организация распадается, а они сами морально деградируют.
Больше и хуже того, хотя, казалось бы, куда уже больше и куда уже хуже. Но дело еще и в том, что в любом нормальном обществе есть доминирующая система ценностей, которая потому и доминирует, что разделяется большей частью населения, а разделяется потому, что, объективно отражая мир, она отражает в нем еще и его реальную иерархичность, которой пронизаны и природа, и общество. Все ценности по природе своей иерархичны, ибо становятся ценностями, лишь став элементом той или иной иерархической системы ценностей. Среди них совершенно особое место занимают ценности идентичности - национальные святыни, связывающие человека с его историей, культурой, духовностью, с самим способом их объективации в истории и самой истории. Они - последние основания бытия человека и его сознания в обществе.
