– Да уж, у тебя много всего, – завистливо протянула гостья. – Но все это бесполезно.

– Что бесполезно?

– Я не могу забрать с собой ничего из твоей комнаты, даже если очень захочу.

– Почему?

– Да потому, – вздохнула девочка, – что ничего не получится. Странно уже то, что не ты ко мне попала, а я к тебе. И то, что мы с тобой до сих пор общаемся, этого я тоже понять не могу. А чтобы забрать с собой какую-нибудь вещицу – об этом вообще думать забудь.

– Да почему же?! Объясни нормальными словами.

– Это сложно, – второй Ане, судя по всему, было приятно ощущать собственное превосходство, однако, подумав, она все же решила не строить из себя задаваку. – Ну, хорошо. Ты сначала подумала, что я тебе снюсь, да? Так вот, это и есть сон – или почти сон. У вашего мира есть двойник. Точнее, он есть у нашего – и это то место, в котором ты живешь. Или думаешь, что живешь.

– Как это? – несмотря на то, что я иногда фантазировала на тему множественности миров, мне все же было сложно поверить словам таинственной гостьи.

– А вот так. Все вокруг тебя ненастоящее – мне так учитель говорил.

– Какой учитель?

– Известно какой. Сол. Он очень старый и очень умный. Знает обо всем, что происходит вокруг. Разве ты не слышала о нем? Что, ничего? Может быть, ты и о Бальтазаре не знаешь?

Вероятно, на моем лице в тот момент было написано недоумение, потому что рассказчица вдруг осеклась и подняла брови.

– Да не может быть такого! – она ударила себя ладонями по коленкам и рассмеялась. – Ну, ты и темная, подруга! Бальтазар – великий мудрец. Неужели тебе его имя ни о чем не говорит?

Я покачала головой и развела руками в стороны, не зная, как вести себя. С одной стороны, я для своего возраста была очень начитанной девочкой и знала много чего интересного, но, с другой, осознание того факта, что я даже не слышала о таком выдающемся, по словам второй Аны, человеке, немного смутило меня. Почему-то мне в тот момент и в голову не приходило, что, может быть, все это лишь снится мне – происходящее казалось совершенно реальным. Тем временем моя гостья осуждающе поцокала языком и, встав в полный рост, голосом профессионального диктора просветила меня относительно личности своего наставника.

– Бальтазар – великий царь Вавилона, последний и бессменный его правитель, обладающий великой властью над умами. Знания его безбрежны, как океан, а мудрость – неоспорима.

Проговорив эту абракадабру, девочка взглянула на меня сверху вниз и, заметив мой открытый от удивления рот, не выдержала и рассмеялась.

– Ладно, прости. Я знаю, что это все звучит странно, но нас заставляют заучивать этот отрывок из летописи времен. В общем, Бальтазар – выдающийся человек.

– А Вавилон… – я пыталась собрать в голове обрывки немногих знаний, относящихся к древнему периоду истории человечества. – Разве он еще существует? То есть, я не слышала о такой стране.

– Темнота! – воскликнула вторая Ана. – Не страна, а город. Огромный город! Конечно, он существует. Куда ему деться? Брр… Даже думать не смей о такой глупости.

– Извини, – мне вдруг стало стыдно за свою ограниченность. – Мы в школе еще не проходили эту тему.

– Странная у вас школа, – фыркнула моя гостья, снова садясь рядом со мной. – У нас это проходят уже на первом занятии. Ну, да ладно, чего с вас взять?

– И что же, этот Вавилон – ты его видела?

– Нет, только храм, – смутилась рассказчица. – Но обязательно еще увижу. Рано или поздно каждый из нас проходит посвящение. Мне уже четырнадцать… Впрочем, зачем я тебе это рассказываю? Ты и сама прекрасно знаешь, сколько мне лет. Так вот, уже через неделю я отправлюсь в самое важное путешествие в моей жизни – и тогда все будет иначе.

– Как это – иначе?

– Не знаю. Но иначе. Учитель говорит, что сразу после посвящения все станет понятным, как если бы кто-то вдруг зажег свечу в моей голове.

– Лампочку, ты хочешь сказать? – уточнила я.

– Нет, в нашем мире нет электричества, – покачала головой Ана номер два.

– Что?! – мне показалось, что я ослышалась. – Нет электричества? Разве такое возможно? Но вы хоть знаете о том, что это такое?

– Конечно, знаем, – отмахнулась девочка. – Мы ведь не дикари какие-нибудь. Но Бальтазар говорит, что электричество – это зло, без которого можно легко обойтись.

– А как же телевизор, компьютер, игрушки разные?

– Нету.

– Бедненькие… – мне стало жалко детей, лишенных благ цивилизации, однако Ана только пожала плечами:

– Ничего не бедненькие. У нас есть много чего.

– Например?

– Ну… – протянула моя собеседница, прикидывая в уме, с чего бы начать. – Природа, например. Учитель говорил мне, что у вас здесь куда ни плюнь – везде мусор, и дышать нечем. Еще дыры в небе.

– Нет у нас никаких дыр! – я непроизвольно принялась защищать свой мир, хотя в глубине души понимала, что собеседница была в чем-то права.

– Не обижайся, – улыбнулась девочка. – Я тебе слова Сола передаю, а он всегда только правду говорит.

– Сола?

– Моего наставника.

– Ах, да… А у вас там что, воздух другой какой-то?

– Конечно! – Ана закатила глаза, словно объясняла мне прописные истины. – Вообще ни в какое сравнение с вашим не идет. Я, как только здесь оказалась, сразу почувствовала.

– Что почувствовала?

– Да будто кто-то мне песка в рот накидал – ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Я не стала говорить своей собеседнице о том, что она не была похожа на задыхающегося человека, потому что очень боялась обидеть ее. Напротив, я попыталась всем своим видом показать, что понимаю, о чем шла речь, и кивнула:

– И что, ты больше не придешь ко мне? Раз у нас так плохо…

– Ну, не все так ужасно, не переживай, – Ана окинула взглядом мою комнату. – У меня, например, нет и десятой части твоих вещей.

– А что же, твои родители не покупают их тебе?

– Нет, не покупают, – почему-то сразу погрустнела девочка.

– Почему?

– Все-то тебе хочется знать, – ушла от прямого ответа Ана. – Не твое дело. Не покупают – и все тут.

– Хорошо, не сердись. Если ты не можешь взять ничего с собой, может быть, будешь просто приходить ко мне? Ты ведь сама говорила, что скоро увидишь свой Вавилон – может быть, после этого мы больше никогда не встретимся.

– Наверное. Но приходить к тебе… Это сложно.

– Почему так?

– Ну, во-первых, я сама так и не поняла, почему именно я пришла к тебе, а не ты – ко мне. А во-вторых, мы можем видеться, только когда одна из нас будет спать.

– Не понимаю…

– Наши миры – они как день и ночь. Твой – тень от моего. Это значит, что мы не можем бодрствовать одновременно.

– Ты хочешь сказать, что я проснусь – а ты заснешь?

– Ну, вот, поняла, наконец, – с довольным видом кивнула девочка.

– И как это происходит? То есть, существует ли какая-то последовательность – или ее нет?

– Это сложно объяснить, – Ана наморщила лоб, пытаясь подобрать нужные слова. – Все подчинено общему закону природы, и никому из нас не дано постичь их до конца. Кроме Бальтазара, конечно.

– А кто из нас сейчас спит?

– Ты, конечно, кто же еще.

– А как же ты тогда?..

– Я особенная, – горделиво вскинула голову Ана. – Нас всего несколько – тех, кто способен на подобное. Никто из моих знакомых не способен на такое, так что тебе со мной, можно сказать, повезло.

Все это показалось мне слишком сложным, и я задумалась. Если допустить, что вторая Ана не снилась мне, и все происходило наяву, то ни в коем случае нельзя было упускать такую возможность. У меня всегда были воображаемые друзья, с которыми я могла играть часами, но то было понарошку и поэтому ни в какое сравнение не шло с тем, что я могла получить. В этот момент моя гостья зевнула – и ее образ сразу как-то странно завибрировал, словно она была голограммой. Испугавшись, что она вот-вот исчезнет, я поспешила высказать ей все, что думаю по поводу нашей встречи.

– Мне кажется, что нам необходимо продолжать встречаться.