Руки еще соприкасались, но танец, к сожалению, кончился. Я знала, что свершилось э т о у всех на виду и нас теперь связывает с ним нить еще не совершенного, но уже греха, фактически моего и его грехопадения.
По-моему, музыканты даже не доиграли до конца свою программу, так он спешил. Он очень спешил. Он боялся, что я уйду. Но где там! Я стояла, как коза на привязи, не двигаясь с места, ждала его. Нам предложили остаться, но я согласиться не могла - меня дома муж ждет! Что вы!
И я засобиралась, заторопилась. Мы вышли из квартиры... а идти домой совсем не хотелось.
- Давай посидим вот здесь, прошу тебя. - Глаза его умоляли.
- Посидим, - сказала я неопределенно и направилась к широкому подоконнику.
Была ночь. Все стихло, гости уже разошлись, и мы остались одни в подъезде чужого дома.
- Вы хотите знать, что было дальше? Нет, мой друг, он не бросился меня жадно целовать и твердить слова признания. Он стал нежно меня ощупывать. Руки были мягкими и сами как-то проникали куда надо, а потом и туда, куда не надо... отчего кровь просто ударила мне в голову.
Он был сильный мужчина, это стало сразу понятно. Он буквально вонзился в меня, и я вся замерла от не испытанного доселе удовольствия. Мы идеально совпали, "подошли", как ключик к замочку. Природа создала нас друг для друга. От этого наш секс и потом в течение десяти лет был таким же ярким, мощным и продолжительным. Еще там, отдаваясь на подоконнике, я поняла, что выиграла в лотерею счастливый билет.
Однако светало, и в подъезде оставаться было небезопасно. Мы покинули нашу первую пристань греха и медленно побрели по утренней Москве. Дом этот я помню, и подъезд тоже. Проезжая на машине, я мысленно салютую той своей бесшабашной молодости и горжусь тем, что всегда разрушала устоявшиеся стереотипы: мол, нужно сначала ухаживать, дарить цветы, читать стихи. А секс? Где же секс, господа? Ради чего все эти стихи и цветы? Ради него ведь, все равно вы постоянно думаете о нем! Так не лучше ли начать с конца, к которому неминуемо придем?
С тех пор я оценила секс в необычных условиях и полюбила отдаваться в нестандартной обстановке: на снегу, в бассейне, в тамбуре вагона, в лесу. Кстати, в лесу - это было с ним. Мы уже много лет занимались своим любимым делом - хотя он никогда меня не целовал и не говорил слов?а любви. Нас крепко держал в своих объятиях только секс. Но зато какой!
- Ты - королева! Ты хоть понимаешь это? С тобой можно реализовать самые смелые фантазии. Какое счастье выпало на мою долю, как я благодарен судьбе и тебе. Я хочу тебя всегда, о Господи, как же я хочу тебя, ты даже не представляешь! - И дальше шли нецензурные слова.
Эти слова меня ничуть не смущали, наоборот, подстегивали, как норовистую лошадь. Я буквально взвивалась от них, и все начиналось снова. Потом, с трудом оторвавшись от меня, он наконец одевался и собирался уходить. Я прекрасно знала, как его остановить. Я только вставала коленями на стул, подпирала руками голову и так выгибалась, что, видя эту кривую, он мгновенно снимал брюки, подходил сзади и, глядя в зеркало напротив, начинал медленные вращательные движения, от которых внутри у меня все заходилось. Об этом писать невозможно, возбуждаюсь...
- Мой друг! А что вы думаете, я же живая. Мне всего шестьдесят с хвостиком...
Недавно в передаче "В постели с..." ведущий Андрей Вульф спросил меня:
- Остались ли у вас нереализованные эротические фантазии?
- А как же!..
Однажды я видела это в кино: поезд, вагон, дама вышла из своего купе, остановилась напротив двери чужого купе и просто смотрела в окно. Вдруг чья-то мужская рука тянется к ней сзади, медленно поднимает платье, снимает нижнее белье - дама замерла, стоит не шелохнувшись и не оборачивается. Потом появляется мужчина, который реализует свою страсть. Женщина просто корчится от наслаждения, но не поворачивает головы. Потом мужчина исчезает, рука его бережно одергивает платье, а женщина... думает, что все это ей приснилось.
Ну, мой друг, как вам нравится моя фантазия? Что-то похожее на эту ситуацию произошло со мной, и об этом я расскажу вам подробно.
...Мы продолжали встречаться, и довольно часто. Сценарий встреч был один и тот же. Я звонила ему на работу и, придав своему и без того низкому голосу сексуальный оттенок, говорила:
- Ну что? Ты не устал еще работать? У меня на столе уже все готово - салат оливье, мясо по-французски, вино сухое. Я вся готовая к употреблению. Решай. Приезжай на обед.
- Что ты со мной делаешь? Не могу уехать. Работа, понимаешь?
- А ты скажи, что тебе надо куда-нибудь и за чем-нибудь.
- Уже на прошлой неделе отпрашивался. А есть так хочу!.. И тебя ужасно хочу, и голос твой меня с ума сводит, сейчас штаны лопнут. Ну что делать-то?
- Скажи, что у тебя бабушка болеет, ну, в общем, возьми такси и приезжай, а то обед остывает.
- Еду, черт возьми! И пропади все пропадом! - уже кричал в трубку он.
У меня действительно было все готово, только говорила я не из дома, а из квартиры своей подруги. За время, что он ехал с работы, я успевала прочитать несколько страниц американского бестселлера. Меня будоражили слова американки, которая призывала в своей книге к свободе и раскованности в отношениях с мужчиной. Я следовала ее советам, привыкнув верить всему напечатанному, это и было моей подготовкой к встрече.
Звонок в дверь раздавался как выстрел на старте. С этой минуты секундомер пущен - нам выделялось сорок пять минут на все про все. Потому первый секс начинался уже на пороге... Его жадные руки скользили вниз под платье, а там ничего не было, и это его подзадоривало, и брюки слетали с него быстрой птицей. Он был готов к сексу всегда. Я тоже. Стрессовая ситуация "обеда" нас только распаляла. Вперед!
Потом он шел в ванную, умывался, а я его ждала за столом. Как же он любил поесть - смачно, жадно, вкусно, со смыслом. И всегда высоко оценивал мои кулинарные способности. Из ничего я могла сделать весьма вкусное. Я любила кормить своих возлюбленных, но так, как он, не ел никто. Мне казалось, что он не наестся никогда, и я готовила много и вкусно. В заключение, сытый и довольный, он произносил один и тот же монолог:
- Ну скажи, на каком конвейере делают таких женщин? Готовить умеешь, любить умеешь, говорить умеешь, умная, эмоциональная, сексуальная. Не женщина - чудо!
Выйдя из-за стола, теперь уже он прихватывал меня где-нибудь на кухне или кидал на стол в комнате. И все начиналось с новой силой. Оторвавшись друг от друга, мы еле дышали. Пытались прощаться, так как время поджимало. Он спешно одевался, я не мешала ему. А когда он был совсем одет, я снова как бы невзначай принимала одну из его любимых поз. Быстрый взгляд в мою сторону:
- Ну нельзя же так! Понимаешь, я опаздываю! У меня обед всего час. Провокатор несчастный, меня с работы выгонят!
Но сделать с собой уже ничего не мог или не хотел. Опять раздевался, опять мы бросались друг к другу, и лишь после этого третьего захода он уходил, вернее сказать, убегал.
- Мой друг, теперь вы понимаете, почему я пела после таких свиданий, почему вся моя женская сущность ликовала. В теле была необыкновенная легкость. Мне было весело жить, учиться, работать, преодолевать вечные семейные материальные трудности и ждать его снова.
Когда он выезжал куда-нибудь со своим ансамблем петь, я приезжала, чтобы его послушать. Голос просто до мурашек по телу - и сам он у микрофона даже внешне напоминал Тома Джонса. А я очень красиво танцевала, он любовался мной, я гордилась им.
Иногда уезжали летом за город, в лес, чтобы и там предаваться любимому сексу. Ромашково запомнилось как маленькое ЧП.
Лес как лес, только комаров очень много, искусали нас прилично. Особенно досталось ему. И после этого целую неделю не было предложений встретиться, я уже начала волноваться и что-то придумывать. Позвонила и спросила, в чем дело.
- В Ромашкове комар укусил... в общем, туда, в самую головку, она болела, я помазал йодом, теперь еще хуже стало. Жди, когда пройдет.
