«Я безвольная тряпка, он просто вытирает мною всю свою грязь, ему нравиться издеваться надо мной, потому что я полное ничтожество, не могу дать отпор».

И Каргаполов знал, когда следует повернуть нож в старой ране.

– Давно бы бросил тебя, да хотел «чистых» детей. От той женщины, у которой я первый и единственный. Ты о телегонии слыхала? О влиянии на потомство всех мужчин, которые  были у бабы? Я и взял-то тебя оттого, что ты еще «девочка», хотел, чтобы дети несли только мою кровь. А ты, оказывается, кроме того, что шлюха, так еще и бесплодная! Вот это я попал!

У Кати дрожали губы, она только смотрела на мужа широко раскрытыми глазами и не могла ничего отвечать. Антон впервые так грубо разговаривал с ней, впервые  оскорблял так жестоко.

– Прости… Нам незачем быть вместе. Я уеду…

– Уедет она… А я - что? Целый год жизни на тебя зря потратил? Свадьбу тебе устроил, наряды купил, пытался человека из тебя сделать, а ты - синий чулок, только книжки читать любишь, а на мужа тебе насрать? Я должен проституток себе заказывать, чтобы не дрочить в туалете, ты хоть это понимаешь!

– Наш брак был ошибкой…, - лепетала Катя, закрывая руками уши, чтобы не слышать поток брани.

– Да что ты говоришь? Ты поняла это, когда нашла себе другого, да? У него что, хрен больше или вылизывает тебя лучше? Хоть раз меня об этом попросила, ты же вечно стесняешься, под одеяло прячешься. Я тебя даже голой-то ни разу не видел во весь рост. А ведь фигурка у тебя ничего!

Антон вдруг окинул Катю тяжелым, заинтересованным взглядом.

– Давай-ка мы сейчас потренируемся… Раздевайся! Станцуешь для меня на столе, и я еще подумаю, может, не буду тебя выгонять.

Антон рванул ворот женской кофточки, потом стал стягивать бретели лифчика, одновременно пытаясь поцеловать девушку. Катя извивалась в его руках, задыхаясь от запаха алкоголя, который она терпеть не могла. Антон был очень пьян, но ему удалось расстегнуть Катины джинсы и, уложив жену на кухонный стол лицом вниз, мужчина попытался стащить их вниз. Это ему почти удалось, когда Антон вдруг передумал использовать супругу в этом положении.

– Таську-то я выгнал, а, значит, ты сейчас сделаешь ее работу. Не отвертишься на сей раз, любимая! Вставай-ка на колени и бери в рот. Ну, живо…

Кате казалось, что еще немного и она упадет в обморок от того, что с ней происходит. Она никогда в жизни не слышала плохого слова в свой адрес. Для родителей всегда была «солнышком» и «радостью», при всей своей строгости, отец ни разу не позволял себе крика, а уж о физическом наказании даже и помыслить было невозможно. Катя все понимала с полувзгляда, с полуслова. Даже редкие ссоры родителей проходили за закрытыми дверями с использованием вполне литературной лексики.

Когда Антон поставил девушку на колени перед собой и вытащил из домашних штанов свое, надо сказать, весьма «приунывшее» достоинство, Катю стошнило прямо на голые ноги мужа. Антон брезгливо выпустил из рук волосы жены и помчался в ванную. А Катя без сил рухнула на кафельный пол кухни, подтянула колени к груди и заплакала от полнейшего смятения и страха.

Ей вдруг показалось, что вся ее жизнь стремительно летит под откос, будто этим неудавшимся браком она перечеркнула все хорошее, ожидавшее ее впереди. Словно своим поспешным замужеством она предала кого-то по-настоящему родного, желанного, кто непременно должен был встретиться на  пути.

И мысль об этом заставляла еще мучительней сжиматься Катино сердце, вызывая потоки новых слез. Хорошо еще, что суровый муж больше не тревожил девушку. Приняв душ, Антон вернулся в спальню и проснулся только ближе к обеду, в то время, когда Катя напротив, задремала в самолете, уносящим ее гораздо южнее Нового Уренгоя.

Глава 3.

Наши дни, г. Тюмень

До Областной клинической больницы Катя добралась только к четырем часам после полудня. Из аэропорта она сразу заехала в дом отца, оставила там три большие сумки с вещами. Повезло еще, что таксисты понимающие попались.

Катя, не стесняясь, и даже с каким-то вызовом сообщила  незнакомым пожилым мужчинам, что застала мужа с другой женщиной и перебирается жить к родителям. Зачем была нужна такая откровенность, она сама не понимала, просто хотелось выговориться, но в ответ девушка получила пару сочувственных реплик и серьезную помощь в транспортировке тяжеленных сумок буквально до лифта новостройки на улице Широтной.

– Да-а, тяжеленько бы вам пришлось самой-то таскаться. Что у вас там, кирпичи что ли наложены?

– Книги…, - тихо прокомментировала Катя.

Она была готова оставить у Антона пару зимних вещей, но не смогла расстаться со своей небольшой личной библиотекой.

Получив расчет, таксист не удержался от прощальной реплики:

– Ну, удачи вам… Да, не переживайте сильно, может, еще все утрясется,  мы же мужики - по натуре своей такие… на передок слабые. Особенно, если бабенка сама не против, где же удержаться.