— Скажи, что всё это был просто мой кошмар, — прошептала Джесси. Она ещё не до конца проснулась и сейчас выглядела очень забавно и трогательно. Её длинные ресницы слегка подрагивали, а каре-зелёные глаза медленно фокусировались на моём лице.

— Ну, могу тебя обрадовать, — оставил лёгкий и нежный поцелуй на её волоса, — этой ночью кошмары тебе не снились. — Она тяжело вздохнула и прижалась к моей груди. — Кстати, ты очень крепко спала. Даже не шелохнулась, пока я разговаривал с врачом, — усмехнулся, наблюдая как глаза девушки округляются. — Он сказал, что нужно будет сдать анализы, пройти МРТ, но в принципе он согласен отпустить меня домой, при условии, что я буду следовать его рекомендациям.

— Когда операция? — я боялся этого вопроса.

— Её перенесли. Операция будет через неделю.

Джесси мгновенно побледнела и, закусив губу, покачала головой. Знаю, слишком мало времени, отведённого нам. Но я не собирался тратить в пустую ни секунду. Если у нас есть только семь дней, то какого чёрта? Надо прожить их так, словно это длинная, насыщенная жизнь.

Еле уговорив Джессику поехать домой и переодевшись пойти на учёбу, сам я дожидался своей очереди на МРТ. Меньше всего мне хотелось знать результаты. Если у меня нет шансов, то я предпочту оставаться в неведении, чем заранее знать, что операция бессмысленна. Но больше всего пугало даже не это. Я боялся, что обследование докажет, что мне придётся уйти первым, оставив Джесси одну.

— Готов? — сквозь мысли донёсся голос медсестры и, не сразу сообразив, быстро заморгал, пытаясь понять, что от меня требуют.

Я всегда ненавидел подобные процедуры. Впрочем, выбора у меня не было. Но если обычно я думал о всякой ерунде, пытаясь хоть как-то занять себя и развеять от скуки, то в этот раз все мои мысли были заняты исключительно Джесс. Из-за этого врач несколько раз напомнил мне, что двигаться нельзя, и я должен лежать спокойно и не дёргаться. Вот только я пропускал все его слова мимо ушей, концентрируясь на своих мыслях. Что будет, если я не переживу операцию и умру? Что станет с Джессикой? Она опять начнёт принимать антидепрессанты и снотворное? Замкнётся в себе, снова возвращаясь в свою плотную раковину? Её мир снова в одно мгновение превратится в серый и чёрный? Погрязнет во мраке и скатится вниз? А что если она всё же найдёт в себе силы и будет сильной? Продолжит жизнь после меня и станет закалённой и прочной, словно сталь, выдержавшая испытание огнём? Возможно, она встретит кого-нибудь, кто будет любить её и она полюбит его в ответ. Он сделает Джесс счастливой и вскоре она уже забудет обо мне.

Врач снова что-то проворчал, и я закусил щёку, напоминая себе лежать мирно и не двигаться. А так хотелось сжать кулаки и ударить по чему-нибудь. В голову продолжали лезть опасные мысли, и я не мог остановить этот беспорядочный поток. Плотину прорвало и теперь, грязь и мусор загрязняли чистые воды, постепенно отравляя их и превращая в мутные и мрачные. Фантазия тут же услужливо нарисовала счастливую Джесси с незнакомым мужским силуэтом. Вот он делает ей предложение, следом уже их свадьба. Кадр сменятся другим и теперь перед глазами беременная Джессика, нежно поглаживающая заметно округлившийся животик. Глаза защипало, а моё воображение услужливо подсунуло новую картинку. Девушка, окружённая двумя прелестными детьми, заливисто смеётся над шуткой своего мужа. Но нужно ведь идти дальше и мучить себя больше, правда? Вот она уже в старости, сидит на крыльце своего большого дома и держит за руку мужа, который нежно обнимает её и целует. Чёрт возьми, что со мной? Зачем мучаю себя? Мы ведь знакомы с Джессикой всего несколько месяцев, так почему у меня такое ощущение, будто знаю её всю свою жизнь? Она не мимолётное увлечение и значит для меня намного больше, чем все предыдущие девушки, что кода-либо были у меня. Это чувство было настоящим, искренним и чистым. И я не хотел, чтобы кто-то другой стал для Джесс тем, кого бы она полюбила и была готова разделить с ним всю свою жизнь. Пусть звучит слишком эгоистично, плевать, но это я должен быть её мужем. Я хочу прожить с ней долгую и счастливую жизнь, сделать своей женой, стать для неё любящим мужем, отцом наших детей и любить её, когда мы оба состаримся. Неужели этого чересчур много? Я не заслуживаю такого?

Я не заметил, что сканирование закончилось. Всё моё лицо было залито слезами. Я быстро вытер их ладонями и направился в туалет. Холодная вода немного успокоила покрасневшее лицо и воспалённые глаза. Нельзя было допустить, чтобы Билл увидел, что я разрыдался как пятнадцатилетняя школьница. Он лишь начнёт ещё больше волноваться и смотреть на меня так, словно я предал его и в любую секунду могу испариться. Поднимая уставший взгляд в зеркало, уставился на своё отражение. Забавно, как знание близкого конца способно менять мышление. Несколько месяцев назад я почти смирился со своей участью и был готов достойно встретить смерть. А что теперь? Теперь я больше всего на свете хотел быть с Джессикой. Стать частью её жизни, не просто какой-то главой или небольшим отрывком, а всей книгой целиком. Но у судьбы свои планы, и я не знал какие. Не в моих силах контролировать происходящее. Это и пугает больше всего. Я привык всё держать под контролем — от эмоций до сверхсложных решений. Однако, произошедшее со мной невозможно контролировать. Единственное, что в моих силах — желание бороться за свою жизнь.

Следующим вечером Джесс приехала ко мне домой. Она уже отошла от шока и больше не плакала. Хотя я видел как ей тяжело и как она держится изо всех сил.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила девушка.

— Не поверишь, но хорошо, — это правда. Рядом с ней моя болезнь отступала.

— Очень рада это слышать, — её нежная улыбка возвращала меня к жизни. Джесс положила голову на мою грудь и рукой дотронулась до того места, где отчётливо стучало моё сердце. — Всё будет хорошо, — прошептала она. Мне так хотелось в это верить, иметь такую же убеждённость как у неё и Билла.

— Джесс, ты должна быть готова к тому, что… — договорить я не смог. Мне не дали. Джесси подняла голову и подтянувшись поближе, обхватила моё лицо руками. Не удержавшись, я прикоснулся к её губам, утягивая в сладкий, нежный поцелуй. — Я буду бороться, — оторвался от её влажных губ и прошептал, — обещаю, но ты должна быть готова ко всему. Кстати, ты взяла с собой список? — девушка кивнула и, отстранившись, достала из сумочки аккуратно сложенный лист и ручку. — Итак, что остаётся? — Джессика развернула листок и пробежалась по пунктам, вычёркивая 4 и 8 пункты, но замирая над седьмым: влюбиться. Я нервно выдохнул, когда заметил слёзы в прекрасных каре-зелёных глазах. Девушка закусила губу и поставила большую галочку напротив седьмого пункта. — Знаешь, о чём я думал, перед тем как потерять сознание? — мой голос предательски дрожал. — Я думал, что так не успел признаться тебе в своих чувствах. Джесси, я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, Том. — Она втянула носом воздух и прикрыла глаза, но это не помогло и слёзы всё же скатились по щекам. — Это так тяжело…но я люблю тебя.

Я вслед за ней закрыл глаза и прислонился лбом к её лбу. Да, это тяжело и я хотел для неё совершенно другого. Хотел избавить от боли, а не причинять новую порцию страданий.

— Однажды, ты будешь вспоминать об этом как о простом отрезке твоей жизни, — прошептал я. — И я хочу, чтобы ты полностью доделала этот список. В нём остался всего один пункт — последний.

— Нет. Мы сделаем его вместе, — Джессика открыла глаза. — Ты поправишься и отвезёшь меня в Сан-Диего на могилу моих родителей. — Твердость в её голосе не позволила начинать спор или в очередной раз напоминать о моей возможной смерти. В конце концов, мне самому хотелось, чтобы этот список был выполнен только со мной.

— Хорошо.

— Есть ещё кое-что, — девушка нервно вздохнула и закусила губу. Мне не понравилось, с какой интонацией она говорила. — Я… не знаю, как сказать…. Есть оно желание, которое я боялась включать в список, потому что думала, что сломана, и никто никогда не сможет починить меня. — Джесс втянула носом воздух и выдохнула, потирая запястье. — Но рядом с тобой я перестаю бояться, ведь ты самый лучший лекарь. И прежде чем рассказать тебе об одиннадцатом пункте, который так и не был записан, я должна признаться кое в чём. — Я напрягся, готовый услышать что угодно. Неужели не только у меня был секрет?