— Простите нас, Ольга Викторовна, — произнес банальную фразу Женя.

Ольга молчала.

— Кроме нас пятерых, никто ничего не знает, — сказала Дилара. — И не узнает никогда.

— Можем оставить вам эти штуки, — немного невпопад проронила Инна.

— Уходите, — сказала Точилова. — И забирайте с собой эту гадость.

— Мы понимаем, что поступили… — начала было Лариса, но Ольга перебила:

— Меня не интересует, что вы сейчас скажете. Я вижу, что вы хотели сделать. Вижу, что в итоге сделали. Просто уходите и закройте за собой дверь. Хорошо?.. Я не могу с вами сейчас разговаривать.

— Но, может быть, потом… — пробормотал Женя, но уже поднявшаяся с кровати Дилара ткнула его локтем в бок. Лариса быстро собрала электронную аппаратуру со стола и сложила к себе в сумку. Ученики тихо, чуть не на цыпочках, вышли из комнаты, с минуту погремели в прихожей обувью, потом покинули квартиру. Щелкнул замок.

Ольга еще долго сидела в кресле, не шевелясь, оглушенная, опустошенная. В какой-то момент она вдруг поняла, что вечерний свет с улицы сменился непроглядной тьмой. Посмотрела на телефон — час ночи. То ли проспала несколько часов, то ли провела их в непонятной «отключке». Поднялась, пошатываясь, зажгла торшер. Некоторое время потерянно бродила по квартире, зашла в кухню, приготовила бутерброд и заварила чай. Рутинные действия немного привели ее растрепанные мысли в порядок. Взяв с собой чай и бутерброд, вернулась в комнату, включила компьютер.

Лена пыталась три раза выйти на связь — дважды стучала в скайп, один раз — в мессенджер. По ее словам, сильно беспокоилась — не случилось ли чего. Сейчас подруга была не в сети, поэтому Ольга открыла мессенджер и стала набирать сообщение. Суть которого заключалась в том, что да, случилось. Нет, ничего плохого или страшного. Но сейчас у нее такой беспорядок в голове, что подробно рассказывать не готова. Позже — сколько угодно.

Через соцсеть пришло сообщение от Толика — он радостно извещал, что их семья в едином порыве приняла наконец решение продать Ольге долю в квартире. В почте обнаружилось письмо от некоего Эмиля Селиверстова — коллеги Виноделова из местного института биотехнологий и биотоков. Научный сотрудник сообщал, что готов принять Точилову в лаборатории и сделать снимки по методу Кирлиан. Ольга ответила, что пока не готова она (но на следующей неделе будет располагать временем), и оставила на всякий случай свой номер телефона.

Больше общаться ни с кем не хотелось. Чтобы отвлечься, Ольга открыла поисковик и забила одно только слово «тантра». Начала читать статьи по ссылкам. Занятие увлекло, и Точилова просидела за изучением новой для себя темы до тех пор, пока глаза не стали слипаться.

…Под утро приснилось, что она идет по какой-то улице вместе с Мелиссой. При этом девушке совсем не хочется идти, куда ее ведет Ольга. Точилова же настаивает на своем, они продолжают путь, как вдруг из-за угла на них вываливается нечто темное, жуткое — вроде человека-овцы из «Малхолланд Драйв». Женщина и девушка бросились наутек. Во сне бежать тяжело — ноги словно чугунные… Впереди Ольга вдруг увидела гараж, бывший когда-то ее собственным. Женщина и девушка открыли дверь, проскочили внутрь… Но страшное чудовище уже поджидало их там. Оно с глухим ревом бросилось на беглянок.

Ольга проснулась от собственного крика.

Ольге удалось сравнительно легко провести все шесть уроков. Она не потеряла лицо и в своем одиннадцатом «Б», даже когда вызвала к доске Чалдонову, которую, к слову, еще ни разу не спрашивала с самого первого сентября. Та ответила урок вполне прилично и получила заслуженную «четверку». После звонка класс расходился необычно тихо и на удивление быстро. Наверное, ученики чувствовали настроение учительницы — недоброе и нервное.

Не успела завершиться смена, как позвонила Светлана. Ольге сразу же стало ясно, что ситуация складывается более чем тревожная…

— Кнехт — безусловно больной человек, — говорила Третьякова. — Судя по информации из амбулаторной карты, у него раньше были глубокие провалы в памяти. По результатам допроса похоже, что и сейчас возникает спорадическая амнезия. Пока неясно, каким образом он получил водительские права, но понятно, что без взятки не обошлось. Хотя это не основное. Главное — кровь в гараже не его.

— Вот даже как? — пробормотала Ольга.

— Да, Оль, вот так. Мы нашли паспорт Котовой у нее дома, там стоит штамп о том, что у девушки группа крови третья положительная. У Кнехта — первая, тоже резус плюс. Следы третьей группы нашли на пороге его гаража и частично на полу. Сам он ничего не понимает. Или не помнит. Конечно, на убийцу он не тянет, но… Провалы в памяти. Кровь. Наконец, отсутствие алиби.

— А по сперме ничего не удалось определить? — с надеждой спросила Ольга.

Света отрицательно помотала головой.

— Убийца сумел уничтожить свой биоматериал.

— Плохо. Но неужели у Сергея действительно нет алиби? — удивилась Ольга. — Я, например, знаю, что в вечер второго убийства его вообще не было в городе.

— Второй случай — ты имеешь в виду Власову?

— Да.

— Откуда ты знаешь?

— Мы с Сергеем довольно близки, — рискнула сознаться Ольга. — Были недавно, во всяком случае.

Светлана покачала головой:

— Столетов это еще вчера понял. Но ты точно знаешь, что его не было в городе, или он просто тебе сам сказал?

Ольга задумалась. А ведь она, действительно, не знает доподлинно, где находился Сережа в тот вечер…

— Вот видишь, — почти грустно проговорила Света. — Если бы ты сказала, что была с ним, и кто-то мог видеть вас вместе хотя бы возле чьего-нибудь подъезда, тогда проще… А в вечер, когда пропала Люба Ласунская, он тоже не был с тобой?

Ольга начала вспоминать. А ведь действительно…

— Да, со мной его тогда не было.

— А когда произошло нападение на Улаханову?

— Боюсь, что да.

— Вчера машина Кнехта около девяти вечера стояла возле гаражей. Вы с Котовой тоже могли обратить на нее внимание.

— Да, мы ее видели. В машине, по-моему, никого не было… Света, ну неужели Кнехт стал бы так подставляться?

— Оля, здоровый человек не стал бы. Но с Кнехтом все не так просто. Он объяснил, что ему понадобилось вечером съездить на калым… но куда именно — сказать не в состоянии… Якобы вывел машину из гаража, выехал за линию боксов, вспомнил, что забыл сумку с документами, вернулся за ней пешком… Похоже на правду, но звучит не особенно убедительно. Скажу честно, наши опера тоже думают, что это пустой номер. Но если не будет алиби, причем железобетонного, Кнехту придется худо. Он сейчас основной подозреваемый. Пока задержан на сорок восемь часов, потом его, скорее всего, отправят в неврологический диспансер. Только в отделение, где решетки на окнах. Это я тебе говорю исключительно как подруге, если узнают, с меня погоны снимут. Вместе с головой.